Наисовременный разговоръ.
— Твоя жена вѣдь въ стилѣ рококо? — Сыскать еще такую не легко...
Ну, а твоя? У васъ не мезальянсъ? О, нѣтъ, она вѣдъ въ стилѣ
декадансъ. А я, хотъ дай сейчасъ же мнѣ
патентъ, — Чистѣйшій декадентъ!
Отгадай меня.
РАЗГОВОРЫ,
Между политиками.
— Вотъ въ газетахъ постоянно встрѣчается „политика открытыхъ дверей”. Что это такое?
— А это въ родѣ флирта, когда у женщины сердце открыто, и она всѣмъ позволяетъ ухаживать за собой.
***
Искусство.
— Что вы думаете о современномъ воздухоплаваніи?
— Я думаю, что летать въ воздухѣ небольшое искусство, но жить воздухомъ — вотъ искусство!
***
Молодая дама и пожилой кавалеръ. Дана.—Вы любите дѣтей?
Кавалеръ.—О, да, только чужихъ.
Дама.—Такъ отчего вы не женитесь?
*** Между супругами.
Она.—Знаешь, мой другъ, я попрошу тебя, не будь очень любезенъ со мной.
Онъ, —Почему?
Она.—Иначе люди не повѣрятъ, что мы женаты.
***
—- Вы интересуетесь искусствомъ, Поль? — Какъ же, я три года связанъ съ пѣвицей.
Жоржъ.
Третья Дума.
(Изъ бесѣды двухъ дамъ).
— Итакъ, третья Дума открыта. Поздравляю съ третьей Думой, душечка.
— И съ предсѣдателемъ третьей Думы, милочка. Кстати: кто этотъ Хомяковъ?
— Земецъ. И большой поклонникъ Художественнаго театра, кажется. Обратили вниманіе: въ Художественномъ театрѣ сцену у фонтана безъ фонтана ведутъ, и онъ третью Думу безъ фонтановъ вести хочетъ.
— Безъ какихъ фонтановъ?
— Безъ фонтановъ краснорѣчія. Даже самъ коротенькое, коротенькое привѣтствіе сказалъ. Кадеты обвиняютъ его въ томъ, что онъ, будто бы, въ привѣтствіи не сдержалъ слова. А по моему, онъ очень и очень „сдержалъ слово , душечка!
— Хе-хе. Вы правы, милочка. Авы обратили вниманіе, какъ мало публики пришло на открытіе: все обошлось тихо: безъ фонарей.
— И слава Богу, что безъ фонарей, душечка!
— Ахъ, я не въ томъ смыслѣ. Помните, раньше толпа влѣзала на фонари, милочка.
— Въ третьей Думѣ октябристы въ чести.
— Да, да, въ лѣвыхъ газетахъ ихъ честятъ усердно. Одинъ недостатокъ въ Думѣ находятъ: ословъ мало.
— Да, вѣдь, этому нужно радоваться, душечка!
— Ахъ, Боже мой, да вѣдь это же про метафорическихъ, про милюковскихъ ословъ говорятъ, а не про настоящихъ. Кстати: что это значитъ, что Милюковъ на открытіи былъ безъ сюртука?
— Говорятъ, черносотенцы, чтобъ его скомпрометировать, сюртукъ у него украли. Вы знаете черносотенцевъ: для нихъ нѣтъ ничего святого! Еще хорошо, что черносотенцы покусились только на милюковскій сюртукъ, а что бы было, если бъ они похитили, pardon, его панталоны?! Трагедія, чистая трагедія.
— Гм... такъ вы думаете, виноваты черносотенцы? А я слышала, будто бы сюртукъ ему протерли ослы, которыхъ онъ два года таскалъ на спинѣ. Сгоряча не замѣтили, хватились предъ самой Думой, глядь, а на сюртукѣ дыра. Отдали портному, да какъ на грѣхъ изъ истинно-русскихъ людей, ну, онъ запьянствовалъ и не доставилъ къ сроку, каналья.
— Все можетъ быть: отъ истинно-русскихъ людей всего ожидать можно. А печать? Что сдѣлали въ третьей Думѣ съ печатью, душечка?
— Не говорите, милочка. Остряки говорятъ, будто бы хотѣли, чтобы печать была на высотѣ призванія поэтому и помѣстили ее на высоту.
— Пусть узнаетъ, всегда ли пріятно обрѣтаться „въ высшихъ сферахъ .
— Ну, пока до свиданія, милочка. — До свиданія, душечка.
Кап. Н.
Рѣшено — буду лѣчить его отъ запоя! Расширяю свою дѣятельность! Чѣмъ я рискую?.. Сегодня-же прибавляю къ своей рекламѣ: „и лѣчитъ отъ запоя .
— Приходите, говорю, завтра,—начнемъ. А пока... извините, тамъ ждутъ очереди слѣдующіе.
Вошла дама. Ей приснился страшный сонъ. Требуетъ, чтобы я ей растолковалъ. Разсказываетъ сонъ. Глупѣйшая белиберда! А я ей въ отвѣтъ — поэму. Поросенокъ подъ хрѣномъ, ожившій и слопавшій весь хрѣнъ—это полнѣйшая перемѣна судьбы! Радикальнѣйшая!
— Супругъ вашъ получитъ отъ Китайскаго императора орденъ Дракона 2-й степени, дочь выйдетъ замужъ за Китайскаго мандарина 1-го класса, а сынъ, съ теченіемъ времени, сдѣлается членомъ Государственной Думы.
Ко мнѣ присылаютъ письма, фотографическія карточки и требуютъ отвѣта: каковъ характеръ, наклонности, дарованія? И я отвѣчаю.
Толстыя губы -„чувствительность, пишу я, является у васъ преобладающей чертой .
Губы тонкія и сжатыя— у васъ скрытный характеръ .
На одну карточку смотрѣлъ-смотрѣлъ - чортъ его знаетъ, никакихъ особыхъ примѣтъ! Я взялъ перо и отвѣтилъ: „у васъ есть дарованіе къ живописи! ... Чѣмъ я рискую?
Но разъ здорово влетѣлъ. На запросъ, одному господину написалъ: „вы—будущій великій оперный пѣвецъ: развивайте въ себѣ даръ”. А онъ, подлецъ, оказался отъ
природы глухо-нѣмой! Вотъ подвелъ хиромантика! Мало того: на другой день пришелъ и сталъ на пантомимахъ со мною ругаться. Но я, конечно, не смутился. Я ему говорю:
— Это ничего не значитъ, что вы не множко глухо-нѣмой! Вы все-таки въ концѣ-концовъ запоете! Ну, да, да! Къ вамъ вернется слухъ, и даръ слова, и вотъ... запоете непремѣнно!
И что же? Просіялъ человѣкъ! И даже три цѣлковыхъ на столъ положилъ... Чтожъ, а развѣ не стоитъ? За такую-то надежду!.. Говоритъ, отъ него доктора отказались... Мысль!.. Ужъ не прибавить-ли мнѣ къ рекламѣ: „атакже излѣчиваетъ глухонѣмыхъ ?.. Подумаю!
Пока не буду слишкомъ разбрасываться. Въ рамки, въ рамки!.. Тѣмъ болѣе, что дѣло мое пошло ходко. Идутъ — и несутъ. Лишь-бы только слишкомъ въ просакъ не попасть. Но для этого—осторожность!.. Я не такъ глупъ, чтобы, напримѣръ, какому нибудь нищему, семидесяти лѣтъ отъ роду, въ лохмотьяхъ, сказать:
— Ты, молъ, будешь генералъ-лейтенантомъ! Старайся, братецъ!
Нѣтъ, такому я прямо, безъ церемоніи: — Ты, говорю, будешь скоро покойникъ. Готовь себѣ гробикъ.
Но если молодой человѣкъ, то отчего-же?
— Поступайте, молодой человѣкъ, въ военно-учебное заведеніе; сперва вы будете юнкеромъ, потомъ прапорщикомъ, потомъ поручикомь, и въ концѣ-концовъ, если дослужитесь, обязательно будете генералъ маіоромъ. Старайтесь!
И молодой человѣкъ уходитъ отъ меня довольный.
И ничего себѣ, живу я теперь! Курочка по зернышку.
Вчера прочелъ въ газетѣ, какой-то непрошенный обличитель написалъ:
„Въ смутныя переходныя эпохи всегда, и не только у насъ, но и въ прочихъ странахъ, размножались всевозможные шарлатаны, угадыватели будущаго и прочіе подлецы. Предостерегаемъ почтеннѣйшую публику отъ г. N, наводнившаго улицы нашей столицы своими рекламами, при чемъ оравы мальчишекъ суютъ ихъ вамъ прямо въ носъ ...
Можете! Сколько угодно! Я ничего уже не боюсь. Положеніе мое упрочивается. Почтеннѣйшая публика — за меня. Знайте вы, зоилъ, что нѣкоторые каждое слово мое хватаютъ на лету!
Я знаю, съ кѣмъ какъ мнѣ обращаться. Съ иными я мягокъ, съ другими - нарочито грубъ и рѣзокъ. И это дѣйствуетъ. Боится человѣкъ — и слушаетъ. А потомъ говоритъ:
— Да, дѣйствительно, въ немъ что-то есть!
Конечно, есть! обязательно, господа, есть!..
Но—комплиментъ за комплиментъ.
Въ васъ, господа, тоже что-то есть...
И пока оно будетъ — я буду знать, что мнѣ ѣсть.
Николо.
— Твоя жена вѣдь въ стилѣ рококо? — Сыскать еще такую не легко...
Ну, а твоя? У васъ не мезальянсъ? О, нѣтъ, она вѣдъ въ стилѣ
декадансъ. А я, хотъ дай сейчасъ же мнѣ
патентъ, — Чистѣйшій декадентъ!
Отгадай меня.
РАЗГОВОРЫ,
Между политиками.
— Вотъ въ газетахъ постоянно встрѣчается „политика открытыхъ дверей”. Что это такое?
— А это въ родѣ флирта, когда у женщины сердце открыто, и она всѣмъ позволяетъ ухаживать за собой.
***
Искусство.
— Что вы думаете о современномъ воздухоплаваніи?
— Я думаю, что летать въ воздухѣ небольшое искусство, но жить воздухомъ — вотъ искусство!
***
Молодая дама и пожилой кавалеръ. Дана.—Вы любите дѣтей?
Кавалеръ.—О, да, только чужихъ.
Дама.—Такъ отчего вы не женитесь?
*** Между супругами.
Она.—Знаешь, мой другъ, я попрошу тебя, не будь очень любезенъ со мной.
Онъ, —Почему?
Она.—Иначе люди не повѣрятъ, что мы женаты.
***
—- Вы интересуетесь искусствомъ, Поль? — Какъ же, я три года связанъ съ пѣвицей.
Жоржъ.
Третья Дума.
(Изъ бесѣды двухъ дамъ).
— Итакъ, третья Дума открыта. Поздравляю съ третьей Думой, душечка.
— И съ предсѣдателемъ третьей Думы, милочка. Кстати: кто этотъ Хомяковъ?
— Земецъ. И большой поклонникъ Художественнаго театра, кажется. Обратили вниманіе: въ Художественномъ театрѣ сцену у фонтана безъ фонтана ведутъ, и онъ третью Думу безъ фонтановъ вести хочетъ.
— Безъ какихъ фонтановъ?
— Безъ фонтановъ краснорѣчія. Даже самъ коротенькое, коротенькое привѣтствіе сказалъ. Кадеты обвиняютъ его въ томъ, что онъ, будто бы, въ привѣтствіи не сдержалъ слова. А по моему, онъ очень и очень „сдержалъ слово , душечка!
— Хе-хе. Вы правы, милочка. Авы обратили вниманіе, какъ мало публики пришло на открытіе: все обошлось тихо: безъ фонарей.
— И слава Богу, что безъ фонарей, душечка!
— Ахъ, я не въ томъ смыслѣ. Помните, раньше толпа влѣзала на фонари, милочка.
— Въ третьей Думѣ октябристы въ чести.
— Да, да, въ лѣвыхъ газетахъ ихъ честятъ усердно. Одинъ недостатокъ въ Думѣ находятъ: ословъ мало.
— Да, вѣдь, этому нужно радоваться, душечка!
— Ахъ, Боже мой, да вѣдь это же про метафорическихъ, про милюковскихъ ословъ говорятъ, а не про настоящихъ. Кстати: что это значитъ, что Милюковъ на открытіи былъ безъ сюртука?
— Говорятъ, черносотенцы, чтобъ его скомпрометировать, сюртукъ у него украли. Вы знаете черносотенцевъ: для нихъ нѣтъ ничего святого! Еще хорошо, что черносотенцы покусились только на милюковскій сюртукъ, а что бы было, если бъ они похитили, pardon, его панталоны?! Трагедія, чистая трагедія.
— Гм... такъ вы думаете, виноваты черносотенцы? А я слышала, будто бы сюртукъ ему протерли ослы, которыхъ онъ два года таскалъ на спинѣ. Сгоряча не замѣтили, хватились предъ самой Думой, глядь, а на сюртукѣ дыра. Отдали портному, да какъ на грѣхъ изъ истинно-русскихъ людей, ну, онъ запьянствовалъ и не доставилъ къ сроку, каналья.
— Все можетъ быть: отъ истинно-русскихъ людей всего ожидать можно. А печать? Что сдѣлали въ третьей Думѣ съ печатью, душечка?
— Не говорите, милочка. Остряки говорятъ, будто бы хотѣли, чтобы печать была на высотѣ призванія поэтому и помѣстили ее на высоту.
— Пусть узнаетъ, всегда ли пріятно обрѣтаться „въ высшихъ сферахъ .
— Ну, пока до свиданія, милочка. — До свиданія, душечка.
Кап. Н.
Рѣшено — буду лѣчить его отъ запоя! Расширяю свою дѣятельность! Чѣмъ я рискую?.. Сегодня-же прибавляю къ своей рекламѣ: „и лѣчитъ отъ запоя .
— Приходите, говорю, завтра,—начнемъ. А пока... извините, тамъ ждутъ очереди слѣдующіе.
Вошла дама. Ей приснился страшный сонъ. Требуетъ, чтобы я ей растолковалъ. Разсказываетъ сонъ. Глупѣйшая белиберда! А я ей въ отвѣтъ — поэму. Поросенокъ подъ хрѣномъ, ожившій и слопавшій весь хрѣнъ—это полнѣйшая перемѣна судьбы! Радикальнѣйшая!
— Супругъ вашъ получитъ отъ Китайскаго императора орденъ Дракона 2-й степени, дочь выйдетъ замужъ за Китайскаго мандарина 1-го класса, а сынъ, съ теченіемъ времени, сдѣлается членомъ Государственной Думы.
Ко мнѣ присылаютъ письма, фотографическія карточки и требуютъ отвѣта: каковъ характеръ, наклонности, дарованія? И я отвѣчаю.
Толстыя губы -„чувствительность, пишу я, является у васъ преобладающей чертой .
Губы тонкія и сжатыя— у васъ скрытный характеръ .
На одну карточку смотрѣлъ-смотрѣлъ - чортъ его знаетъ, никакихъ особыхъ примѣтъ! Я взялъ перо и отвѣтилъ: „у васъ есть дарованіе къ живописи! ... Чѣмъ я рискую?
Но разъ здорово влетѣлъ. На запросъ, одному господину написалъ: „вы—будущій великій оперный пѣвецъ: развивайте въ себѣ даръ”. А онъ, подлецъ, оказался отъ
природы глухо-нѣмой! Вотъ подвелъ хиромантика! Мало того: на другой день пришелъ и сталъ на пантомимахъ со мною ругаться. Но я, конечно, не смутился. Я ему говорю:
— Это ничего не значитъ, что вы не множко глухо-нѣмой! Вы все-таки въ концѣ-концовъ запоете! Ну, да, да! Къ вамъ вернется слухъ, и даръ слова, и вотъ... запоете непремѣнно!
И что же? Просіялъ человѣкъ! И даже три цѣлковыхъ на столъ положилъ... Чтожъ, а развѣ не стоитъ? За такую-то надежду!.. Говоритъ, отъ него доктора отказались... Мысль!.. Ужъ не прибавить-ли мнѣ къ рекламѣ: „атакже излѣчиваетъ глухонѣмыхъ ?.. Подумаю!
Пока не буду слишкомъ разбрасываться. Въ рамки, въ рамки!.. Тѣмъ болѣе, что дѣло мое пошло ходко. Идутъ — и несутъ. Лишь-бы только слишкомъ въ просакъ не попасть. Но для этого—осторожность!.. Я не такъ глупъ, чтобы, напримѣръ, какому нибудь нищему, семидесяти лѣтъ отъ роду, въ лохмотьяхъ, сказать:
— Ты, молъ, будешь генералъ-лейтенантомъ! Старайся, братецъ!
Нѣтъ, такому я прямо, безъ церемоніи: — Ты, говорю, будешь скоро покойникъ. Готовь себѣ гробикъ.
Но если молодой человѣкъ, то отчего-же?
— Поступайте, молодой человѣкъ, въ военно-учебное заведеніе; сперва вы будете юнкеромъ, потомъ прапорщикомъ, потомъ поручикомь, и въ концѣ-концовъ, если дослужитесь, обязательно будете генералъ маіоромъ. Старайтесь!
И молодой человѣкъ уходитъ отъ меня довольный.
И ничего себѣ, живу я теперь! Курочка по зернышку.
Вчера прочелъ въ газетѣ, какой-то непрошенный обличитель написалъ:
„Въ смутныя переходныя эпохи всегда, и не только у насъ, но и въ прочихъ странахъ, размножались всевозможные шарлатаны, угадыватели будущаго и прочіе подлецы. Предостерегаемъ почтеннѣйшую публику отъ г. N, наводнившаго улицы нашей столицы своими рекламами, при чемъ оравы мальчишекъ суютъ ихъ вамъ прямо въ носъ ...
Можете! Сколько угодно! Я ничего уже не боюсь. Положеніе мое упрочивается. Почтеннѣйшая публика — за меня. Знайте вы, зоилъ, что нѣкоторые каждое слово мое хватаютъ на лету!
Я знаю, съ кѣмъ какъ мнѣ обращаться. Съ иными я мягокъ, съ другими - нарочито грубъ и рѣзокъ. И это дѣйствуетъ. Боится человѣкъ — и слушаетъ. А потомъ говоритъ:
— Да, дѣйствительно, въ немъ что-то есть!
Конечно, есть! обязательно, господа, есть!..
Но—комплиментъ за комплиментъ.
Въ васъ, господа, тоже что-то есть...
И пока оно будетъ — я буду знать, что мнѣ ѣсть.
Николо.