Въ жизни.
По шашнямъ фортуны плутовки Гдѣ, гдҍ къ объясненью ключи?— Хотъ сладко поютъ намъ соловки, Но тонъ задаютъ все-жъ сычи...
х.
И о томъ, и о семъ,
и объ ЭТОМЪ.
— Надъ чѣмъ работаешь?
— Надъ составленіемъ указателя комиссій Гос. Думы. Ихъ такъ много, что безъ указателя трудно обойтись ..
На лекціи.
— Скажите, по запискамъ или экспромптомъ будетъ читать свою лекцію лекторъ?
— По запискамъ онъ не можетъ,—онъ неграмотный.
***
— Что такое персидская конституція?
— Это персидскій порошокъ для черныхъ таракановъ - реакціонеровъ.
***
— Чортъ знаетъ, что такое! Какая отсталость!
— Чѣмъ это вы такъ, добрый мой, возмущены?
— Ничѣмъ, а кѣмъ: Боборыкинымъ. Опять написалъ романъ безъ проститутки! Всѣ писатели теперь выводятъ въ своихъ произведеніяхъ этихъ особъ, а онъ и въ усъ себѣ не дуетъ... Отжилъ, отжилъ старичокъ!
***
— Въ третьемъ томѣ „Альманаха , издаваемаго „Шиповникомъ , А. Купринъ описываетъ психологію лошади.
— Ну. послѣ Толстовскаго „Холстомѣра , на лошади теперь въ литературѣ недалеко уѣдешь!
Везувій.
Въ предпраздничной суматохѣ.
— Что съ вашей женою, Борисъ Ивановичъ? Она лежитъ въ постели? Вольна?
— Заболѣла нервнымъ разстройствомъ. Отправилась, видите-ли, въ пассажъ купить себѣ новую шляпку, а купила вмѣсто шляпки нечаянно плюшевую сумку!
— Ахъ, я, несчастная! Ахъ, я, несчастная! Потеряла въ толпѣ Бобку... Такой толстый мопсъ, ласковый, довѣрчивый...
— Ну, можетъ быть, черезъ нѣсколько дней отыщется...
— Нѣтъ, не отыщется! Онъ такой впечатлительный! Онъ не перенесетъ разлуки и непремѣнно подъ трамвай бросится!
— Неужели, Ольга Николаевна, вы съ утра по магазинамъ ходите?
— Съ утра, съ самаго утра! — А ваши дѣти?
— Дѣти?... Ахъ, да, да! .. Благодарю васъ, благодарю васъ, что вы мнѣ о нихъ напомнили!... Спѣшу домой! Черт.
Каламбуры празднаго философа.
— Ты что-то противъ нашего предпріятія. Гдѣ это тебѣ объяснили вредъ акціи! — Въ редакціи.
Въ конторѣ редакціи.
— Странно! Пишете, что объявленіе о пріисканіи работы стоитъ 20 коп., а съ меня берете 69 коп.
— Но вы не ищете работы. У васъ въ объявленіи стоитъ буквально: „обремененный семьей, предлагаю свои знанія народнаго учителя за 2 рубля въ мѣсяцъ . Предлагаете. Это дѣло другое.
Наказаніе.
(Съ восточнаго).
Молодой, жизнерадостный Алманзоръ беззаботно шагалъ по улицѣ Багдада, когда откуда-то съ окна на него свалился цвѣточный горшокъ. Съ окровавленной головой, посылая проклятія хозяину дома, виновнику его несчастія, онъ побѣжалъ съ жалобой къ кади.
Тотъ призвалъ домовладѣльца, который, защищаясь отъ тяжелаго обвиненія, не призналъ себя виновнымъ. Правда, горшокъ ему принадлежалъ, но если онъ свалился, то это вина строителя, неудачно поставившаго окно.
Кади отдалъ распоряженіе привести строителя. Явился строитель, который объяснилъ, что, если окно неудачно поставлено, то по винѣ каменщика, устроившаго такъ отверстіе.
Кади приказалъ немедленно отыскать и привести каменщика.
— Я признаю свою ошибку, сказалъ тотъ съ раскаяніемъ—Но я не виноватъ, потому что не могъ вполнѣ отдаться работѣ Мимо меня нѣсколько разъ въ день проходила прекрасная Зюлейка, отъ которой я не могъ оторвать глазъ, и работа вышла неудачно. Клянусь Аллахомъ, вина падаетъ только на Зюлейку.
Мудрому кади ничего не осталось, какъ призвать къ отвѣту красивую дѣвушку.
— Это правда, что я прекрасна! скромно сказала Зюлейка.—Но что я могу противъ этого сдѣлать? Если причинила зло, пускай меня постигнетъ справедливое наказаніе!
— Прекрасное дитя! заговорилъ въ отеческомъ тонѣ кади.— Изъ-за твоей красоты Алманзоръ ходитъ теперь съ окровавленной головой. Онъ требуетъ возмездія. Какое на тебя слѣдуетъ наложить наказаніе? Сознаюсь, что въ моей долголѣтней практикѣ судьи не было болѣе затруднительнаго случая.
— Пускай Алманзоръ самъ назначитъ наказаніе! сказала Зюлейка, пронизывая нѣжнымъ взглядомъ обвинителя.—Я подчинюсь его приговору.
— Ты слышишь, Алманзоръ! воскликнулъ кади.—Произнеси приговоръ, по справедливости, безъ гнѣва, какъ приличествуетъ судьѣ.
Алманзоръ въ восхищенномъ изумленіи смотрѣлъ на дѣвушку, а его сердце билось, словно хотѣло выскочить.
— Пусть она, подался онъ впередъ,— пусть она - въ наказаніе—выйдетъ за меня замужъ!
— Рѣдкій приговоръ! улыбнулся мудрый судья. — Скажи, Зюлейка, не находишь ли ты наказаніе слишкомъ суровымъ?
Прекрасная Зюлей
ка отрицательно покачала головой и, обласкавъ глазами юнаго Алманзора, сказала, стыдливо краснѣя:
— Я готова немедленно подвергнуться наказанію!
грегуарт.
*
* *
О, блѣдные газетные листы, —
Какъ вы пусты!
Читая васъ, ну, какъ не вспомнить
нынѣ
Сахары иль иной пустыни!..
Руси веселіе пити.
— Нѣтъ, ты, оратель, что хоть говори, а господъ не трожь: безъ господъ намъ не сподручно! — Да почему-жъ не сподручно-то?!
— Эхъ, голова ежовая! А кто-жъ о праздникъ стакашекъ
намъ поднесетъ?!
По шашнямъ фортуны плутовки Гдѣ, гдҍ къ объясненью ключи?— Хотъ сладко поютъ намъ соловки, Но тонъ задаютъ все-жъ сычи...
х.
И о томъ, и о семъ,
и объ ЭТОМЪ.
— Надъ чѣмъ работаешь?
— Надъ составленіемъ указателя комиссій Гос. Думы. Ихъ такъ много, что безъ указателя трудно обойтись ..
На лекціи.
— Скажите, по запискамъ или экспромптомъ будетъ читать свою лекцію лекторъ?
— По запискамъ онъ не можетъ,—онъ неграмотный.
***
— Что такое персидская конституція?
— Это персидскій порошокъ для черныхъ таракановъ - реакціонеровъ.
***
— Чортъ знаетъ, что такое! Какая отсталость!
— Чѣмъ это вы такъ, добрый мой, возмущены?
— Ничѣмъ, а кѣмъ: Боборыкинымъ. Опять написалъ романъ безъ проститутки! Всѣ писатели теперь выводятъ въ своихъ произведеніяхъ этихъ особъ, а онъ и въ усъ себѣ не дуетъ... Отжилъ, отжилъ старичокъ!
***
— Въ третьемъ томѣ „Альманаха , издаваемаго „Шиповникомъ , А. Купринъ описываетъ психологію лошади.
— Ну. послѣ Толстовскаго „Холстомѣра , на лошади теперь въ литературѣ недалеко уѣдешь!
Везувій.
Въ предпраздничной суматохѣ.
— Что съ вашей женою, Борисъ Ивановичъ? Она лежитъ въ постели? Вольна?
— Заболѣла нервнымъ разстройствомъ. Отправилась, видите-ли, въ пассажъ купить себѣ новую шляпку, а купила вмѣсто шляпки нечаянно плюшевую сумку!
— Ахъ, я, несчастная! Ахъ, я, несчастная! Потеряла въ толпѣ Бобку... Такой толстый мопсъ, ласковый, довѣрчивый...
— Ну, можетъ быть, черезъ нѣсколько дней отыщется...
— Нѣтъ, не отыщется! Онъ такой впечатлительный! Онъ не перенесетъ разлуки и непремѣнно подъ трамвай бросится!
— Неужели, Ольга Николаевна, вы съ утра по магазинамъ ходите?
— Съ утра, съ самаго утра! — А ваши дѣти?
— Дѣти?... Ахъ, да, да! .. Благодарю васъ, благодарю васъ, что вы мнѣ о нихъ напомнили!... Спѣшу домой! Черт.
Каламбуры празднаго философа.
— Ты что-то противъ нашего предпріятія. Гдѣ это тебѣ объяснили вредъ акціи! — Въ редакціи.
Въ конторѣ редакціи.
— Странно! Пишете, что объявленіе о пріисканіи работы стоитъ 20 коп., а съ меня берете 69 коп.
— Но вы не ищете работы. У васъ въ объявленіи стоитъ буквально: „обремененный семьей, предлагаю свои знанія народнаго учителя за 2 рубля въ мѣсяцъ . Предлагаете. Это дѣло другое.
Наказаніе.
(Съ восточнаго).
Молодой, жизнерадостный Алманзоръ беззаботно шагалъ по улицѣ Багдада, когда откуда-то съ окна на него свалился цвѣточный горшокъ. Съ окровавленной головой, посылая проклятія хозяину дома, виновнику его несчастія, онъ побѣжалъ съ жалобой къ кади.
Тотъ призвалъ домовладѣльца, который, защищаясь отъ тяжелаго обвиненія, не призналъ себя виновнымъ. Правда, горшокъ ему принадлежалъ, но если онъ свалился, то это вина строителя, неудачно поставившаго окно.
Кади отдалъ распоряженіе привести строителя. Явился строитель, который объяснилъ, что, если окно неудачно поставлено, то по винѣ каменщика, устроившаго такъ отверстіе.
Кади приказалъ немедленно отыскать и привести каменщика.
— Я признаю свою ошибку, сказалъ тотъ съ раскаяніемъ—Но я не виноватъ, потому что не могъ вполнѣ отдаться работѣ Мимо меня нѣсколько разъ въ день проходила прекрасная Зюлейка, отъ которой я не могъ оторвать глазъ, и работа вышла неудачно. Клянусь Аллахомъ, вина падаетъ только на Зюлейку.
Мудрому кади ничего не осталось, какъ призвать къ отвѣту красивую дѣвушку.
— Это правда, что я прекрасна! скромно сказала Зюлейка.—Но что я могу противъ этого сдѣлать? Если причинила зло, пускай меня постигнетъ справедливое наказаніе!
— Прекрасное дитя! заговорилъ въ отеческомъ тонѣ кади.— Изъ-за твоей красоты Алманзоръ ходитъ теперь съ окровавленной головой. Онъ требуетъ возмездія. Какое на тебя слѣдуетъ наложить наказаніе? Сознаюсь, что въ моей долголѣтней практикѣ судьи не было болѣе затруднительнаго случая.
— Пускай Алманзоръ самъ назначитъ наказаніе! сказала Зюлейка, пронизывая нѣжнымъ взглядомъ обвинителя.—Я подчинюсь его приговору.
— Ты слышишь, Алманзоръ! воскликнулъ кади.—Произнеси приговоръ, по справедливости, безъ гнѣва, какъ приличествуетъ судьѣ.
Алманзоръ въ восхищенномъ изумленіи смотрѣлъ на дѣвушку, а его сердце билось, словно хотѣло выскочить.
— Пусть она, подался онъ впередъ,— пусть она - въ наказаніе—выйдетъ за меня замужъ!
— Рѣдкій приговоръ! улыбнулся мудрый судья. — Скажи, Зюлейка, не находишь ли ты наказаніе слишкомъ суровымъ?
Прекрасная Зюлей
ка отрицательно покачала головой и, обласкавъ глазами юнаго Алманзора, сказала, стыдливо краснѣя:
— Я готова немедленно подвергнуться наказанію!
грегуарт.
*
* *
О, блѣдные газетные листы, —
Какъ вы пусты!
Читая васъ, ну, какъ не вспомнить
нынѣ
Сахары иль иной пустыни!..
Руси веселіе пити.
— Нѣтъ, ты, оратель, что хоть говори, а господъ не трожь: безъ господъ намъ не сподручно! — Да почему-жъ не сподручно-то?!
— Эхъ, голова ежовая! А кто-жъ о праздникъ стакашекъ
намъ поднесетъ?!