вестной предыдущим эпохам. С другой стороны, на его полотнах лежит ясное спокойствие, сельская тишина, золотой отблеск античной эклоги.
По сравнению с четкостью классиков, после пылания красок Делакруа, картины Коро кажутся скромными, погруженными в серебристый свет или прозрачную мглу. Воздушный поток омывает вершины деревьев, контуры растворяются, свежая тень первого плана осенена ясностью неба, одинокие путники или группы крестьян движутся в молчании полей, вдоль пустынных дорог. У тенистых озер, среди цветущих кустарников, отдыхают девушки или лесные нимфы, спокойными группами которых Коро населяет тень своих рощ. Смело и мягко обобщая формы, прорабатывая все целое в одной тональности Коро достигает впечатления живого единства, которое делает его картины незабываемыми. Ряд его первоклас
ных пейзажей в собрании Музея—„Утро“, „Ветреный день и наконец, — Пьерфон— с его голубой громадой замка, растворенной в дрожании атмосферы, дают полное представление об изумительном мастерстве Коро.
К сожалению, мы не имеем ни одного из его замечательных портретов и изображений женщин. Здесь его смелые упрощения и глубочайшее чувство ритма и цвета проявились с особенной силой.
Если Коро сумел в напряженную атмосферу XIX в. внести золотой свет и нежнейшее очарование истинного поэта, то, с другой стороны, он стоит одним из первых в ряду освободителей искусства. Его безбоязненный и влюбленный взгляд угадал в природе то сияние света, тот убегающий миг, который станет завоеванием следующего поколения.
Т. М. Пахомова.
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ЗРИТЕЛЯ.
Существует мнение, что вспыхнувший за последние годы интерес к изучению театрального зрителя есть явление преходящее, вызванное лишь разрывом контакта между театром и вновь пришедшим в него зрителем, вкусы и склонности которого были неясны театру и психологию которого пришлось вследствии этого более или менее тщательно изучать.
На самом же деле интерес к изучению зрителя объясняется и другими, не менее существенными причинами. Прежде всего здесь необходимо учесть громадный сдвиг, происшедший благодаря влиянию марксизма на самые различные сферы научного мышления в частности и на науку об искусстве.
Всякое научное познание явления предполагает познание его элементов и их взаимодействия. В каком бы младенческом состоянии ни находилась еще наука о театре, не странно ли, что она всегда так мало внимания уделяла зрителю, который, несомненно, является неотъемлемым и активным элементом театра. Да и вообще, в области науки об искусстве, много ли сделано по вопросу об изучении воспринимающей среды? Разве
здесь мы не подменяли систематически, задачу изучения отношения людей задачей изучения вещей (произведений)? Разве это не было проявлением своеобразного „эстетического фетишизма ? Но тяготение к изучению зрителя, попытка определить воздействие, идущее на него со сцены и его ответное воздействие на сцену и есть ничто иное, как стремление вскрыть отношение творящей и воспринимающей сторон в театре и повышенный интерес к этому изучению знаменует собою ничто иное, как социологический и марксистский уклон в науке о театре. Однако, потребность в изучении зрителя вызывается и другой, столь же глубокой и коренной причиной, которая заключается в том, что советское государство стремится регулировать течение не только экономической жизни, но также и течение жизни „надстроечных областей и в частности искусства. В самом деле, государство ведет известную театрально-зрелищную политику и потому нуждается в тщательном учете вкусов, склонностей и характера потребностей зрителя ибо без подобного учета эта политика была бы построена на зыбком песке субъективных суждений.
По сравнению с четкостью классиков, после пылания красок Делакруа, картины Коро кажутся скромными, погруженными в серебристый свет или прозрачную мглу. Воздушный поток омывает вершины деревьев, контуры растворяются, свежая тень первого плана осенена ясностью неба, одинокие путники или группы крестьян движутся в молчании полей, вдоль пустынных дорог. У тенистых озер, среди цветущих кустарников, отдыхают девушки или лесные нимфы, спокойными группами которых Коро населяет тень своих рощ. Смело и мягко обобщая формы, прорабатывая все целое в одной тональности Коро достигает впечатления живого единства, которое делает его картины незабываемыми. Ряд его первоклас
ных пейзажей в собрании Музея—„Утро“, „Ветреный день и наконец, — Пьерфон— с его голубой громадой замка, растворенной в дрожании атмосферы, дают полное представление об изумительном мастерстве Коро.
К сожалению, мы не имеем ни одного из его замечательных портретов и изображений женщин. Здесь его смелые упрощения и глубочайшее чувство ритма и цвета проявились с особенной силой.
Если Коро сумел в напряженную атмосферу XIX в. внести золотой свет и нежнейшее очарование истинного поэта, то, с другой стороны, он стоит одним из первых в ряду освободителей искусства. Его безбоязненный и влюбленный взгляд угадал в природе то сияние света, тот убегающий миг, который станет завоеванием следующего поколения.
Т. М. Пахомова.
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ЗРИТЕЛЯ.
Существует мнение, что вспыхнувший за последние годы интерес к изучению театрального зрителя есть явление преходящее, вызванное лишь разрывом контакта между театром и вновь пришедшим в него зрителем, вкусы и склонности которого были неясны театру и психологию которого пришлось вследствии этого более или менее тщательно изучать.
На самом же деле интерес к изучению зрителя объясняется и другими, не менее существенными причинами. Прежде всего здесь необходимо учесть громадный сдвиг, происшедший благодаря влиянию марксизма на самые различные сферы научного мышления в частности и на науку об искусстве.
Всякое научное познание явления предполагает познание его элементов и их взаимодействия. В каком бы младенческом состоянии ни находилась еще наука о театре, не странно ли, что она всегда так мало внимания уделяла зрителю, который, несомненно, является неотъемлемым и активным элементом театра. Да и вообще, в области науки об искусстве, много ли сделано по вопросу об изучении воспринимающей среды? Разве
здесь мы не подменяли систематически, задачу изучения отношения людей задачей изучения вещей (произведений)? Разве это не было проявлением своеобразного „эстетического фетишизма ? Но тяготение к изучению зрителя, попытка определить воздействие, идущее на него со сцены и его ответное воздействие на сцену и есть ничто иное, как стремление вскрыть отношение творящей и воспринимающей сторон в театре и повышенный интерес к этому изучению знаменует собою ничто иное, как социологический и марксистский уклон в науке о театре. Однако, потребность в изучении зрителя вызывается и другой, столь же глубокой и коренной причиной, которая заключается в том, что советское государство стремится регулировать течение не только экономической жизни, но также и течение жизни „надстроечных областей и в частности искусства. В самом деле, государство ведет известную театрально-зрелищную политику и потому нуждается в тщательном учете вкусов, склонностей и характера потребностей зрителя ибо без подобного учета эта политика была бы построена на зыбком песке субъективных суждений.