55 лѣтъ на сценѣ.
Это не дата для юбилея, но это нѣчто большее, чѣмъ юбилей: пятьдесятъ пять лѣтъ — цѣлая жизнь! — бодраго и славнаго творчества!
Варвара Васильевна Стрѣльская, неблекнущій талантъ которой чествуетъ родной ей Александринскій театръ, — это живая лѣтопись нашей драмы, воплощенная театральная традиція и театральное мастерство.
Въ ней сказались и удивительнымъ для ея возраста образомъ, сохранились въ полной свѣжести драгоцѣннѣйшія черты классическаго русскаго актера: чувство правды и стиля, яркость воплощенія, техническое совершенство и мягкій, ласковый юморъ.
Въ сущности, даже эта «циклопическая» цифра — пятьдесятъ пять лѣтъ служенія сценѣ — меньше дѣйствительной: нынѣшняя юбилярша впервые появилась на подмосткахъ цѣлыхъ семьдесятъ лѣтъ
назадъ.
Четырехлѣтней дѣвочкой В. В. Стрѣльская «выступила» на сценѣ московскаго Малаго театра въ какой-то мелодрамѣ, гдѣ самъ М. С. Щепкинъ велъ маленькую Варю подъ плащемъ, какъ плодъ запретной любви.
Годомъ позже, Стрѣльская уже играла «Жоржетту» въ драмѣ «30 лѣтъ, или жизнь игрока» и вмѣстѣ съ Каратыгинымъ выступала въ «Уголино».
Щепкинъ, Каратыгинъ, В. В. Самойловъ, Мартыновъ, А. М. Максимовъ, П. И. Сосницкій, П. В. Васильевъ — всѣ эти великія имена, для насъ канонизированныя, какъ историческія фигуры, для В. В. Стрѣльской были не только облеченными въ кровь и плоть людьми, но и руководителями, а потомъ сподвижниками и товарищами.
Еще не существовало Александринскаго, а былъ «Александрынскій
театръ, когда Стрѣльская по совѣту Гедеонова, была зачислена въ балетное отдѣленіе петербургскаго театральнаго училища. Ученица отлично успѣвала въ танцахъ, плѣняя своимъ изяществомъ и миловидностью, но вскорѣ отецъ (Василій Ивановичъ Старовъ) перевелъ ее на драматическіе курсы, и Стрѣльская, въ противоположность Давыдову, Савиной и Варламову, крупнѣйшимъ представителямъ стараго актерства, получила, такимъ образомъ, школьную подготовку.
Весной 1857 г. Стрѣльская, наконецъ, дебютировала на Александринской сценѣ. Шла комедія «Картинка съ натуры» и неопытная актриса, «на амплуа субретокъ» была сразу выдѣлена публикой и печатью.
Очень кстати «Т. и Иск. » приводитъ отзывъ о Стрѣльской, помѣщенный въ журналѣ: «Театральный и музыкальный вѣстникъ» за 1858 г.: «Г-жа Стрѣльская, — читаемъ мы здѣсь, — въ совершенствѣ создана для ролей субретокъ: ея подвижная и пріятная наружность, постоянно оживленное лицо и отсутствіе всякой робости въ игрѣ — вотъ данныя, которыя говорятъ въ пользу ея прекраснаго дарованія».
Еще удачнѣе былъ второй дебютъ — въ Лизѣ («Горе отъ ума»), гдѣ новое юное дарованіе не заслонилъ даже блескъ Мартынова въ Фамусовѣ и Максимова I въ Чацкомъ.
Отъ наивныхъ пансіонерокъ-мечтательницъ, шустрыхъ горничныхъ, неловкихъ деревенскихъ дѣвушекъ и водевильныхъ ролей, вродѣ Вареньки въ «Новичкахъ въ любви», В. В. скоро стала переходить къ болѣе серьезнымъ художественнымъ задачамъ. Но еще долго, почти до 1870 г. (великолѣпная Дорина въ «Тартюфѣ»), ея творчество было перегружено разными «Голь на выдумки хитра» и «Всѣхъ цвѣточковъ», гдѣ артистка очаровывала пѣніемъ куплетовъ и испанскимъ танцемъ «Madrilaіеn».
Въ артистической біографіи Стрѣльской громадное значеніе пріобрѣлъ, конечно, Островскій, театръ котораго питалъ ея талантъ и самъ имъ питался.
Но такой, какой наше поколѣніе знаетъ и любитъ Стрѣльскую, В. В. стала на сценѣ только съ 1872 г., когда, послѣ смерти извѣстной Ю. Н. Линской, она впервые сыграла пожилую купчиху въ «Не все коту масляница» Островскаго. Съ этихъ поръ сценическій обликъ юбилярши опредѣлился на всѣ послѣдующія сорокъ лѣтъ. За эти десятилѣтія артистка сыграла безчисленное множество свахъ, старыхъ салопницъ, нянюшекъ, боярынь, старыхъ дѣвъ, сварливыхъ бабъ и мамушекъ.
И всѣ эти образы — можно сказать это безъ «юбилейнаго преувеличенія» — были шедеврами сценическаго искусства: такъ гармонично въ нихъ сочетались топко подмѣченная правда быта и жанра съ проникновеніемъ въ самую глубь изображаемаго лица, въ его основныя, затаенныя черты психологіи.
Этотъ даръ проникновенія индивидуализируетъ ея сценическій образъ, не давая ему стать жертвой шаблона, столь обычнаго въ изображеніи на сценѣ названныхъ выше категорій.
Сваха Островскаго — это, конечно, вполнѣ опредѣленный и законченный типъ, но Стрѣльская умѣетъ и между свахами найти какія-то различія, какія-то особыя, только данному лицу принадлежащія черточки и штрихи.
Не только ясная и безмятежная старость является наградой артисткѣ за красивую и долгую жизнь творчества, но и изумительная сохранность и свѣжесть ея дарованія. Стрѣльская родилась 4 декабря 1838 года, и теперь, на 75-омъ году жизни, ея игра въ Островскомъ даетъ все ту же отраду, какъ милое, прочное, и мощное искусство старины.
Л. Василевскій.
В. В. Стрѣльская и В. Н. Давыдовъ
въ пьесѣ С. А. Найденова «Дѣти Ванюшина». В. В. Стрѣльская.
В. В. Стрѣльская и М. Г. Савина.
Это не дата для юбилея, но это нѣчто большее, чѣмъ юбилей: пятьдесятъ пять лѣтъ — цѣлая жизнь! — бодраго и славнаго творчества!
Варвара Васильевна Стрѣльская, неблекнущій талантъ которой чествуетъ родной ей Александринскій театръ, — это живая лѣтопись нашей драмы, воплощенная театральная традиція и театральное мастерство.
Въ ней сказались и удивительнымъ для ея возраста образомъ, сохранились въ полной свѣжести драгоцѣннѣйшія черты классическаго русскаго актера: чувство правды и стиля, яркость воплощенія, техническое совершенство и мягкій, ласковый юморъ.
Въ сущности, даже эта «циклопическая» цифра — пятьдесятъ пять лѣтъ служенія сценѣ — меньше дѣйствительной: нынѣшняя юбилярша впервые появилась на подмосткахъ цѣлыхъ семьдесятъ лѣтъ
назадъ.
Четырехлѣтней дѣвочкой В. В. Стрѣльская «выступила» на сценѣ московскаго Малаго театра въ какой-то мелодрамѣ, гдѣ самъ М. С. Щепкинъ велъ маленькую Варю подъ плащемъ, какъ плодъ запретной любви.
Годомъ позже, Стрѣльская уже играла «Жоржетту» въ драмѣ «30 лѣтъ, или жизнь игрока» и вмѣстѣ съ Каратыгинымъ выступала въ «Уголино».
Щепкинъ, Каратыгинъ, В. В. Самойловъ, Мартыновъ, А. М. Максимовъ, П. И. Сосницкій, П. В. Васильевъ — всѣ эти великія имена, для насъ канонизированныя, какъ историческія фигуры, для В. В. Стрѣльской были не только облеченными въ кровь и плоть людьми, но и руководителями, а потомъ сподвижниками и товарищами.
Еще не существовало Александринскаго, а былъ «Александрынскій
театръ, когда Стрѣльская по совѣту Гедеонова, была зачислена въ балетное отдѣленіе петербургскаго театральнаго училища. Ученица отлично успѣвала въ танцахъ, плѣняя своимъ изяществомъ и миловидностью, но вскорѣ отецъ (Василій Ивановичъ Старовъ) перевелъ ее на драматическіе курсы, и Стрѣльская, въ противоположность Давыдову, Савиной и Варламову, крупнѣйшимъ представителямъ стараго актерства, получила, такимъ образомъ, школьную подготовку.
Весной 1857 г. Стрѣльская, наконецъ, дебютировала на Александринской сценѣ. Шла комедія «Картинка съ натуры» и неопытная актриса, «на амплуа субретокъ» была сразу выдѣлена публикой и печатью.
Очень кстати «Т. и Иск. » приводитъ отзывъ о Стрѣльской, помѣщенный въ журналѣ: «Театральный и музыкальный вѣстникъ» за 1858 г.: «Г-жа Стрѣльская, — читаемъ мы здѣсь, — въ совершенствѣ создана для ролей субретокъ: ея подвижная и пріятная наружность, постоянно оживленное лицо и отсутствіе всякой робости въ игрѣ — вотъ данныя, которыя говорятъ въ пользу ея прекраснаго дарованія».
Еще удачнѣе былъ второй дебютъ — въ Лизѣ («Горе отъ ума»), гдѣ новое юное дарованіе не заслонилъ даже блескъ Мартынова въ Фамусовѣ и Максимова I въ Чацкомъ.
Отъ наивныхъ пансіонерокъ-мечтательницъ, шустрыхъ горничныхъ, неловкихъ деревенскихъ дѣвушекъ и водевильныхъ ролей, вродѣ Вареньки въ «Новичкахъ въ любви», В. В. скоро стала переходить къ болѣе серьезнымъ художественнымъ задачамъ. Но еще долго, почти до 1870 г. (великолѣпная Дорина въ «Тартюфѣ»), ея творчество было перегружено разными «Голь на выдумки хитра» и «Всѣхъ цвѣточковъ», гдѣ артистка очаровывала пѣніемъ куплетовъ и испанскимъ танцемъ «Madrilaіеn».
Въ артистической біографіи Стрѣльской громадное значеніе пріобрѣлъ, конечно, Островскій, театръ котораго питалъ ея талантъ и самъ имъ питался.
Но такой, какой наше поколѣніе знаетъ и любитъ Стрѣльскую, В. В. стала на сценѣ только съ 1872 г., когда, послѣ смерти извѣстной Ю. Н. Линской, она впервые сыграла пожилую купчиху въ «Не все коту масляница» Островскаго. Съ этихъ поръ сценическій обликъ юбилярши опредѣлился на всѣ послѣдующія сорокъ лѣтъ. За эти десятилѣтія артистка сыграла безчисленное множество свахъ, старыхъ салопницъ, нянюшекъ, боярынь, старыхъ дѣвъ, сварливыхъ бабъ и мамушекъ.
И всѣ эти образы — можно сказать это безъ «юбилейнаго преувеличенія» — были шедеврами сценическаго искусства: такъ гармонично въ нихъ сочетались топко подмѣченная правда быта и жанра съ проникновеніемъ въ самую глубь изображаемаго лица, въ его основныя, затаенныя черты психологіи.
Этотъ даръ проникновенія индивидуализируетъ ея сценическій образъ, не давая ему стать жертвой шаблона, столь обычнаго въ изображеніи на сценѣ названныхъ выше категорій.
Сваха Островскаго — это, конечно, вполнѣ опредѣленный и законченный типъ, но Стрѣльская умѣетъ и между свахами найти какія-то различія, какія-то особыя, только данному лицу принадлежащія черточки и штрихи.
Не только ясная и безмятежная старость является наградой артисткѣ за красивую и долгую жизнь творчества, но и изумительная сохранность и свѣжесть ея дарованія. Стрѣльская родилась 4 декабря 1838 года, и теперь, на 75-омъ году жизни, ея игра въ Островскомъ даетъ все ту же отраду, какъ милое, прочное, и мощное искусство старины.
Л. Василевскій.
В. В. Стрѣльская и В. Н. Давыдовъ
въ пьесѣ С. А. Найденова «Дѣти Ванюшина». В. В. Стрѣльская.
В. В. Стрѣльская и М. Г. Савина.