Семейный портретъ.
Фот А Пойманова.
В. А. Яковлевъ.
Портретъ Л. А Кореневой.
Н. Саввинъ.
Она удивленно подняла на меня свои невинные синіе глаза и, пожавъ круглымъ плечомъ, отвѣтила:
— Ну, еще бы не знать свою надзирательницу.
— Врешь,—лающимъ голосомъ опять крикнулъ кто-то изъ окружающихъ насъ.
— Тяжело вамъ здѣсь? Вы такая еще молодая.
— Да, я уже третій годъ здѣсь. Конечно, устала, но, вѣдь, надо же зарабатывать чѣмъ-нибудь хлѣбъ... А вы—не докторъ?—неожиданно и, какъ мнѣ показалось, пытливо спросила она.
— Нѣтъ, я не докторъ. А почему вы спросили? Вѣдь здѣсь же много постороннихъ?
— Да, конечно, много,—безразличнымъ тономъ отвѣтила
она.
Около насъ попрежнему стояли больные и съ любопытствомъ подслушивали нашъ разговоръ.
— Пройдемтесь немножко,—предложилъ я надзирательницѣ.
Она согласилась. Но едва мы сдѣлали нѣсколько шаговъ, какъ вслѣдъ намъ раздался тотъ же лающій женскій крикъ: — Ишь, кошка-то наша боками выворачиваетъ! — У-у-у, лахудра,—крикнулъ другой голосъ.
— Вы не обращайте вниманія,—тихо замѣтила надзирательница. Но мнѣ было искренно жаль ея молодости, и я не могъ себѣ представить, чтобы можно было быть равнодушной ко всѣмъ подобнымъ оскорбленіямъ.
— Ахъ, я съ удовольствіемъ поѣхала бы куда-нибудь сейчасъ,—со вздохомъ вырвалось у надзирательницы.
— Такъ зачѣмъ же дѣло стало? Развѣ ваше присутствіе здѣсь обязательно?
— О, нѣтъ. Сегодня я свободна отъ дежурства.
— Ну, такъ поѣдемте куда-нибудь вмѣстѣ. Признаться, я здѣсь ничего хорошаго не нашелъ. Она улыбнулась.
— Поѣхать, пожалуй, а?—съ вызывающимъ кокетствомъ спросила она.
— Конечно, поѣхать.
Она остановилась, съ безпокойствомъ оглянулась по сторонамъ и была, повидимому, въ нерѣшительности.
— Ну, значитъ, ѣдемъ? — спросилъ я.
— Знаете что? —голосъ ея понизился:—Вы идите на лѣстницу и подождите меня тамъ... А я сей часъ...
Она быстро повернулась и исчезла въ толпѣ больныхъ.
Пройдя коридоръ, я вышелъ на лѣстницу и остановился. Прошло минутъ пять. Наконецъ, я услышалъ торопливые шаги. Въ стеклянную
Зигфридъ
Шперлингъ.
ВЫСТАВКА „МОСКОВСКІЙ САЛОНЪ“.