Возстаніе
2-го Урупскаго казачьяго полка.
1904-й годъ. Съ театра русско-японской войны шли все новыя и новыя вѣсти о пораженіяхъ. А изъ Россіи тянулись въ далекую Манжурію все новые и новые полки. Нѣсколько полковъ Кубанскихъ казаковъ уже находилось въ Манжуріи. Отъ нихъ время отъ времени приходили письма къ роднымъ въ Кубанскія станицы. Не веселыя то были письма!... Начальство воруетъ, казаки не имѣютъ самаго необходимаго, японцы всегда оказываются лучше одѣты, лучше обуты и хорошо подготовлены! „Бьютъ нашихъ!“ — поговаривали уже въ станицахъ, какъ ни старалось начальство скрыть размѣры пораженій.
Такое было настроеніе, когда по станицамъ Майкопскаго отдѣла объявленъ былъ сборъ казаковъ Урупскаго полка второй очереди. Сколько ни говорило начальство патріотическихъ рѣчей о священной обязанности поддержать славу русскаго оружія, сумрачные являлись казаки на внезапно объявленную для нихъ службу. Они отбыли уже свои сроки дѣйствительной службы, большинство поженилось, обзавелось дѣтьми, своимъ хозяйствомъ, и вдругъ снова на службу, и на долго ли?! Уходя урупцы прощались съ семьями, — итти надо вѣдь въ Манжурію,-— удастся ли снова вернуться на Кубань и снова повидаться съ родными?
Полкъ собрался въ Екатеринодарѣ. О походѣ начальство ничего не говоритъ. Отдѣльныя части разсылаются въ разныя мѣста: 2-ая и 4-ая сотня — въ гор. Новороссійскъ, 5-ая — въ Усть-Лабу, остальныя — въ Екатеринодаръ. Своимъ чередомъ идетъ ученье, а главное донимаютъ парады и караулы. Сегодня въ Новороссійскѣ за городомъ митингъ желѣзнодорожныхъ рабочихъ,— четвертой сотнѣ быть на готовѣ! Въ Екатеринодарѣ забастовка маслобойныхъ рабочихъ, — казаки посылаются патрулями въ объѣздъ. У богатаго помѣщика N рабочіе поломали сельско-хозяйственныя машины, помѣщикъ шлетъ телеграмму начальнику области, — отдается приказъ казакамъ немедленно выѣхать въ экономію N.
Вотъ уже и война кончилась, а казаки все на службѣ. Ропщутъ казаки, а забастовочное движеніе все ростетъ. Забастовки идутъ въ экономіяхъ, митинги сначала тайные происхо
2-го Урупскаго казачьяго полка.
1904-й годъ. Съ театра русско-японской войны шли все новыя и новыя вѣсти о пораженіяхъ. А изъ Россіи тянулись въ далекую Манжурію все новые и новые полки. Нѣсколько полковъ Кубанскихъ казаковъ уже находилось въ Манжуріи. Отъ нихъ время отъ времени приходили письма къ роднымъ въ Кубанскія станицы. Не веселыя то были письма!... Начальство воруетъ, казаки не имѣютъ самаго необходимаго, японцы всегда оказываются лучше одѣты, лучше обуты и хорошо подготовлены! „Бьютъ нашихъ!“ — поговаривали уже въ станицахъ, какъ ни старалось начальство скрыть размѣры пораженій.
Такое было настроеніе, когда по станицамъ Майкопскаго отдѣла объявленъ былъ сборъ казаковъ Урупскаго полка второй очереди. Сколько ни говорило начальство патріотическихъ рѣчей о священной обязанности поддержать славу русскаго оружія, сумрачные являлись казаки на внезапно объявленную для нихъ службу. Они отбыли уже свои сроки дѣйствительной службы, большинство поженилось, обзавелось дѣтьми, своимъ хозяйствомъ, и вдругъ снова на службу, и на долго ли?! Уходя урупцы прощались съ семьями, — итти надо вѣдь въ Манжурію,-— удастся ли снова вернуться на Кубань и снова повидаться съ родными?
Полкъ собрался въ Екатеринодарѣ. О походѣ начальство ничего не говоритъ. Отдѣльныя части разсылаются въ разныя мѣста: 2-ая и 4-ая сотня — въ гор. Новороссійскъ, 5-ая — въ Усть-Лабу, остальныя — въ Екатеринодаръ. Своимъ чередомъ идетъ ученье, а главное донимаютъ парады и караулы. Сегодня въ Новороссійскѣ за городомъ митингъ желѣзнодорожныхъ рабочихъ,— четвертой сотнѣ быть на готовѣ! Въ Екатеринодарѣ забастовка маслобойныхъ рабочихъ, — казаки посылаются патрулями въ объѣздъ. У богатаго помѣщика N рабочіе поломали сельско-хозяйственныя машины, помѣщикъ шлетъ телеграмму начальнику области, — отдается приказъ казакамъ немедленно выѣхать въ экономію N.
Вотъ уже и война кончилась, а казаки все на службѣ. Ропщутъ казаки, а забастовочное движеніе все ростетъ. Забастовки идутъ въ экономіяхъ, митинги сначала тайные происхо