ИЗЪ ДНЕВНИКА ЭМИНЪ-СУЛТАНА, Персидскаго визиря.
Москва.
Можно ѣсть для того, чтобы жить, жить для того, чтобы ѣсть,—а Москва ѣстъ для того, чтобы ѣсть.
Берлинъ.
Смотры, смотры, смотры. Надо торопиться ѣхать, чтобъ и насъ не начали учить маршировкѣ.
Лондонъ.
Фунты стерлинговъ, это—единственная въ мірѣ тяжесть, которую можно безропотно переносить. Вторую недѣлю пасъ угощаютъ самой настоящей англійской скукой. Мы заразились отъ лордовъ сплиномъ и ѣдемъ лѣчиться въ Парижъ.
Парижъ.
Здѣсь такъ хорошо, что не хочется отсюда подниматься даже на Эйфелеву башню. Мнѣ кажется, что если шахъ останется здѣсь подольше, то его выберутъ въ президенты.
Вѣна.
Передъ придворнымъ обѣдомъ шахъ приказалъ перечислить ему всѣхъ приглашенныхъ, чтобъ каждому приготовить по комплименту. Когда очередь дошла до Милана, онъ спросилъ:
— Вѣроятно, это какой-нибудь знаменитый король? О немъ такъ много говорятъ. Гдѣ его королевство?
— У него нѣтъ королевства,—отвѣчалъ я,— онъ отрекся.
— Понимаю. Онъ отрекся, чтобы мирно наслаждаться счастіемъ. Онъ женатъ? Гдѣ его супруга?
— У него нѣтъ супруги: онъ развелся.
— Такъ не приглашайте его обѣдать. Король безъ королевства, мужъ безъ жены,—онъ еще, пожалуй, окажется обѣдающимъ безъ аппетита. Это, очевидно, человѣкъ, у котораго буквально ничего нѣтъ.
Мундиръ Милана пропалъ даромъ!
Какая-то желѣзная дорога. У вагона лопнула рессора.
Я хорошо былъ знакомъ по наслышкѣ съ желѣзными дорогами. Теперь, познакомившись съ ними лично, скажу одно:
— Нѣтъ, нашъ первобытный способъ передвиженія куда лучше, чѣмъ этотъ усовершенствованный. Оселъ куда надежнѣе всякаго желѣзнодорожника.
Перевелъ Wlas.
НАШИ ПОЛИТИЧЕСКІЕ ВЗГЛЯДЫ.
Персія, это—небо, съ котораго очень легко хватать звѣзды... Льва и Солнца.
Буланже—человѣкъ, который гремѣлъ, гремѣлъ да и загремѣлъ.
Фердинандъ, это—тотъ Васька, который «слушаетъ да ѣстъ».
Еслибы всѣ забыли, что миръ надо „охранять,“—войны никогда бы не было.
Заб.
ТЕЛЕГРАММЫ.
1. Чужія. Вѣна,—Шопотъ...
Бѣлградъ —Робкое дыханье.. Берлинъ.—Трели соловья. Лондонъ. —Серебро
Константинополь, —И колыханье соннаго ручья. Аѳины,—Свѣтъ ночной.
Софія.—Ночныя тѣни, тѣни безъ конца.
Вилла Буланже.—Рядъ волшебныхъ измѣненій милаго лица. —
2. Свои.
Псковъ,—Старинѣ отъ насъ солоно приходится. Даже подземелье древняго Кремля въ складъ соленыхъ селедокъ обратили.
Рига.—На дняхъ былъ случай удивительнаго излѣченія желѣзнодорожнаго врача В. отъ незнанія русскаго языка. Какъ только прошелъ слухъ о томъ, что незнающихъ со службы гнать будутъ,—сейчасъ къ врачу русскій языкъ вернулся.
Бійскъ.—Купцы ведутъ себя убійственно: по праздникамъ приказчиковъ изъ церкви торговать гоняютъ.
САРАТОВСКІЯ ДѢЛИШКИ.
Мѣщанская управа ждетъ съ нетерпѣніемъ открытія выставки, разсчитывая, что призрѣваемые ею старики и калѣки-мѣщане будутъ при выставкѣ имѣть хорошій сборъ „на прогорѣлое . Дѣло въ томъ, что въ кассѣ мѣщанской Управы нѣтъ даже съ отгрызеннымъ угломъ пятіалтыннаго. За стариковъ, получающихъ 3 и 5-рубленыя пособія, платить хозяевамъ угловъ не-чѣмъ. Хозяева повыгнали стариковъ и теперь около управы мѣщанской поставленъ сторожъ, внушительньнаго вида, съ печатью думы на чемъ, дабы неукоснительно гналъ всѣхъ, кто идетъ въ управу за деньгами. Что будутъ кушать и гдѣ будутъ почивать призрѣваемые въ осеннюю вьюгу—вѣдаетъ Аллахъ!.. Вотъ мы какіе благотворители!
Валька.
СИМФЕРОПОЛЬСКАЯ НРАВОУЧИТЕЛЬНАЯ
СКАЗКА.
Милліонерша Ш. до того много добрыхъ дѣлъ дѣлала, что у ея любящаго и заботливаго супруга даже подозрѣніе явилось, въ своемъ ли она въ умѣ. Освидѣтельствовали ее врачи и нашли, что Ш., хоть и дѣлаетъ добрыя дѣла, — но въ здравомъ все-таки умѣ. Вотъ какъ опасно, милыя дѣти, добрыя дѣла дѣлать. За сумасшедшаго прослывешь!
ЭСТАФЕТА ИЗЪ ЯЛТЫ.
Караулъ! Наши ласковые граждане-телятки рѣшили устроить бойню возлѣ Аутки... Нѣть тамъ ни воды, ни мѣста для зарыванія отбросовъ, такъ что сосѣднимъ дачевладѣльцамъ—хоть ложись да умирай... И притомъ, денегъ на покупку этой земли у насъ нѣтъ, а все таки ласковые граждане порѣшили купить... Караулъ!..
ТЕЛЕФОНЪ
«БУДИЛЬНИКА».
Въ Ростовъ—Ярославскій. Крестьянину-ростовщику. Что это, вы промѣняли честный свой и вашихъ предковъ трудъ на легкую наживу ростовщичествомъ за адскіе проценты?.. „Точно такъ - съ, промѣнялъ-съ и уже нажилъ и каменный домище, и пол
ныя въ немъ кладовыя, а отъ трудовъ праведныхъ крестьянину не нажить палатъ каменныхъ
?
Къ Ярославль, члену городской управы г. Кедрину. Что-жь, нашли вы, кто это у васъ городскіе фонари десятками таскаетъ?.. „Нашли и—представьте: оказался нашъ же собственный фонарщикъ...... Я, разумѣется, раскричался ...... На Фонарщика?.. „Нѣтъ-съ, на тѣхъ, кто его изловилъ!.. Какъ они смѣютъ насъ срамитъ?! ...
СОВРЕМЕННЫЙ МУЧЕНИКЪ.
(Шутка).
Драматургъ сидитъ за письменнымъ столомъ и быстро пишетъ; по временамъ останавливается, махаетъ правой рукой и снова начинаетъ писать. Входитъ жена.
— Иванъ Ивановичъ, да иди же, наконецъ, ужинать! — Отстань, не могу! Какъ я пойду ушивать, если у меня пятый актъ не готовъ, а завтра отсылать надо?! (Пишетъ).
— Послѣ ужина кончишь...
— Послѣ ужина, когда я только первое явленіе написалъ, а въ головѣ вмѣсто страшнаго, Эффектнаго этакого драматическаго конца, чтобы у публики волосъ всталъ дыбомъ и морозъ бы прошелъ по животамъ, куплеты изъ давишняго водевиля вертятся?! Скажетъ тоже! Никакого понятія у тебя, Варечка, нѣтъ!
— Варечка??!! Да, ты съ ума сошелъ, кажется?!!
— Ахъ, это—дѣйствующее лицо изъ драмы, Мари... Можешь посмотрѣть и убѣдиться... (Пишетъ).
— Нѣтъ, это Богъ знаетъ что такое! Развѣ можно такъ поступать? Обѣдать звала—отказался...
— Водевиль оканчивалъ, водевиль! — Завтракать—отказался...
— Ха-ха-ха... (Вскакиваетъ и быстро вертитъ правой рукой, бормоча: „онѣмѣла!“) — Завтракать— отказался? А комедію въ трехъ дѣйствіяхъ ты бы обдумала, если бы я завтракать сѣлъ? Понимать, голубушка, нужно: сезонъ начался, театры открыты, а у меня только пять комедій въ трехъ дѣйствіяхъ заготовлено! Куда же ихъ пустишь, пять штукъ и нюхать нечего (пишетъ)...—Пять комедій—рѣшительные пустяки! А по крайней мѣрѣ, теперь у меня новая пьеска обдумана, завтра засяду и—готово...
— Голубчикъ! Не терзай мою душу, съѣшь хоть бутербродъ!
— Отстань, не мѣшай! Что мнѣ бутербродъ? Бутербродомъ только аппетитъ раздразнишь, захочется ѣсть! сядешь за ужинъ да и проужинаешь четверть часа! А когда мнѣ (махаетъ онѣмѣвшей рукой) по четверти часа ужинать?!
— Господи Боже, да ты, вѣдь, и вчера не ѣлъ ничего и третьяго дня то-же?!
— И завтра, можетъ быть, не буду ѣсть, и послѣ завтра куй желѣзо, пока горячо! Театры не ждутъ, запоздаешь и—пиши пропало, терпи убытокъ... Мнѣ пить хочется, это посильнѣе голода, я и то не пью!
— И пить даже хочется?! Что-же это такое?!
— И пить не стану.... Фу, чортъ, сломалось перо! Гдѣ другое? (Плачущимъ голосомъ).—Тысячу разъ тебѣ говорилъ, чтобы два-три пера были заготовлены и возлѣ лежали?! Нѣтъ, это невозможно: двадцать секундъ терять на перемѣну пера?! (Пишетъ; звонокъ).-—Что такое?
— Звонятъ... Гости, должно-быть...
— Гони ихъ въ шею... время мнѣ гостей принимать! Скажи, что у меня дифтеритъ, холера, чума, язва сибирская; въ крайнемъ случаѣ, можешь сказать, что я умеръ и погребенъ третьяго дня. (Жена уходитъ. Онъ бормочетъ). „Явленіе третье: Варечка и Кошкодамовъ. Кошкодамовъ. Наконецъ-то я держу васъ въ своихъ рукахъ, прелестная... (Входитъ жена).
— Иванъ Ивановичъ! Напа Пріѣхалъ!! — Въ шею!!!
— Въ шею папа???
— То есть какой папа? Какъ же это такъ, папа? Зачѣмъ, по какому случаю?.. Папа (соображаетъ).—Ну, проводи его къ себѣ, что-ли, скажи, что меня дома нѣтъ. Пришли мнѣ съ Натальей другую лампу да свѣчъ, свѣчъ по больше, чтобы до утра хватило, если лампы потухнутъ... На всю ночь засяду, вплоть до утра... Иди, иди скорѣе, пока твой папа сюда не вздумалъ залѣзть!! (Тихо).-— Носятъ черти! (Пишетъ бормоча). „Варечка. Прочь отъ меня, злодѣй, руки котораго обрызганы невинною кровью!! Прочь отъ меня, папа... (Фу, чортъ, папа нс идетъ изъ мыслей!) Прочь отъ меня, сатана!
Сазандаръ.
Москва.
Можно ѣсть для того, чтобы жить, жить для того, чтобы ѣсть,—а Москва ѣстъ для того, чтобы ѣсть.
Берлинъ.
Смотры, смотры, смотры. Надо торопиться ѣхать, чтобъ и насъ не начали учить маршировкѣ.
Лондонъ.
Фунты стерлинговъ, это—единственная въ мірѣ тяжесть, которую можно безропотно переносить. Вторую недѣлю пасъ угощаютъ самой настоящей англійской скукой. Мы заразились отъ лордовъ сплиномъ и ѣдемъ лѣчиться въ Парижъ.
Парижъ.
Здѣсь такъ хорошо, что не хочется отсюда подниматься даже на Эйфелеву башню. Мнѣ кажется, что если шахъ останется здѣсь подольше, то его выберутъ въ президенты.
Вѣна.
Передъ придворнымъ обѣдомъ шахъ приказалъ перечислить ему всѣхъ приглашенныхъ, чтобъ каждому приготовить по комплименту. Когда очередь дошла до Милана, онъ спросилъ:
— Вѣроятно, это какой-нибудь знаменитый король? О немъ такъ много говорятъ. Гдѣ его королевство?
— У него нѣтъ королевства,—отвѣчалъ я,— онъ отрекся.
— Понимаю. Онъ отрекся, чтобы мирно наслаждаться счастіемъ. Онъ женатъ? Гдѣ его супруга?
— У него нѣтъ супруги: онъ развелся.
— Такъ не приглашайте его обѣдать. Король безъ королевства, мужъ безъ жены,—онъ еще, пожалуй, окажется обѣдающимъ безъ аппетита. Это, очевидно, человѣкъ, у котораго буквально ничего нѣтъ.
Мундиръ Милана пропалъ даромъ!
Какая-то желѣзная дорога. У вагона лопнула рессора.
Я хорошо былъ знакомъ по наслышкѣ съ желѣзными дорогами. Теперь, познакомившись съ ними лично, скажу одно:
— Нѣтъ, нашъ первобытный способъ передвиженія куда лучше, чѣмъ этотъ усовершенствованный. Оселъ куда надежнѣе всякаго желѣзнодорожника.
Перевелъ Wlas.
НАШИ ПОЛИТИЧЕСКІЕ ВЗГЛЯДЫ.
Персія, это—небо, съ котораго очень легко хватать звѣзды... Льва и Солнца.
Буланже—человѣкъ, который гремѣлъ, гремѣлъ да и загремѣлъ.
Фердинандъ, это—тотъ Васька, который «слушаетъ да ѣстъ».
Еслибы всѣ забыли, что миръ надо „охранять,“—войны никогда бы не было.
Заб.
ТЕЛЕГРАММЫ.
1. Чужія. Вѣна,—Шопотъ...
Бѣлградъ —Робкое дыханье.. Берлинъ.—Трели соловья. Лондонъ. —Серебро
Константинополь, —И колыханье соннаго ручья. Аѳины,—Свѣтъ ночной.
Софія.—Ночныя тѣни, тѣни безъ конца.
Вилла Буланже.—Рядъ волшебныхъ измѣненій милаго лица. —
2. Свои.
Псковъ,—Старинѣ отъ насъ солоно приходится. Даже подземелье древняго Кремля въ складъ соленыхъ селедокъ обратили.
Рига.—На дняхъ былъ случай удивительнаго излѣченія желѣзнодорожнаго врача В. отъ незнанія русскаго языка. Какъ только прошелъ слухъ о томъ, что незнающихъ со службы гнать будутъ,—сейчасъ къ врачу русскій языкъ вернулся.
Бійскъ.—Купцы ведутъ себя убійственно: по праздникамъ приказчиковъ изъ церкви торговать гоняютъ.
САРАТОВСКІЯ ДѢЛИШКИ.
Мѣщанская управа ждетъ съ нетерпѣніемъ открытія выставки, разсчитывая, что призрѣваемые ею старики и калѣки-мѣщане будутъ при выставкѣ имѣть хорошій сборъ „на прогорѣлое . Дѣло въ томъ, что въ кассѣ мѣщанской Управы нѣтъ даже съ отгрызеннымъ угломъ пятіалтыннаго. За стариковъ, получающихъ 3 и 5-рубленыя пособія, платить хозяевамъ угловъ не-чѣмъ. Хозяева повыгнали стариковъ и теперь около управы мѣщанской поставленъ сторожъ, внушительньнаго вида, съ печатью думы на чемъ, дабы неукоснительно гналъ всѣхъ, кто идетъ въ управу за деньгами. Что будутъ кушать и гдѣ будутъ почивать призрѣваемые въ осеннюю вьюгу—вѣдаетъ Аллахъ!.. Вотъ мы какіе благотворители!
Валька.
СИМФЕРОПОЛЬСКАЯ НРАВОУЧИТЕЛЬНАЯ
СКАЗКА.
Милліонерша Ш. до того много добрыхъ дѣлъ дѣлала, что у ея любящаго и заботливаго супруга даже подозрѣніе явилось, въ своемъ ли она въ умѣ. Освидѣтельствовали ее врачи и нашли, что Ш., хоть и дѣлаетъ добрыя дѣла, — но въ здравомъ все-таки умѣ. Вотъ какъ опасно, милыя дѣти, добрыя дѣла дѣлать. За сумасшедшаго прослывешь!
ЭСТАФЕТА ИЗЪ ЯЛТЫ.
Караулъ! Наши ласковые граждане-телятки рѣшили устроить бойню возлѣ Аутки... Нѣть тамъ ни воды, ни мѣста для зарыванія отбросовъ, такъ что сосѣднимъ дачевладѣльцамъ—хоть ложись да умирай... И притомъ, денегъ на покупку этой земли у насъ нѣтъ, а все таки ласковые граждане порѣшили купить... Караулъ!..
ТЕЛЕФОНЪ
«БУДИЛЬНИКА».
Въ Ростовъ—Ярославскій. Крестьянину-ростовщику. Что это, вы промѣняли честный свой и вашихъ предковъ трудъ на легкую наживу ростовщичествомъ за адскіе проценты?.. „Точно такъ - съ, промѣнялъ-съ и уже нажилъ и каменный домище, и пол
ныя въ немъ кладовыя, а отъ трудовъ праведныхъ крестьянину не нажить палатъ каменныхъ
?
Къ Ярославль, члену городской управы г. Кедрину. Что-жь, нашли вы, кто это у васъ городскіе фонари десятками таскаетъ?.. „Нашли и—представьте: оказался нашъ же собственный фонарщикъ...... Я, разумѣется, раскричался ...... На Фонарщика?.. „Нѣтъ-съ, на тѣхъ, кто его изловилъ!.. Какъ они смѣютъ насъ срамитъ?! ...
СОВРЕМЕННЫЙ МУЧЕНИКЪ.
(Шутка).
Драматургъ сидитъ за письменнымъ столомъ и быстро пишетъ; по временамъ останавливается, махаетъ правой рукой и снова начинаетъ писать. Входитъ жена.
— Иванъ Ивановичъ, да иди же, наконецъ, ужинать! — Отстань, не могу! Какъ я пойду ушивать, если у меня пятый актъ не готовъ, а завтра отсылать надо?! (Пишетъ).
— Послѣ ужина кончишь...
— Послѣ ужина, когда я только первое явленіе написалъ, а въ головѣ вмѣсто страшнаго, Эффектнаго этакого драматическаго конца, чтобы у публики волосъ всталъ дыбомъ и морозъ бы прошелъ по животамъ, куплеты изъ давишняго водевиля вертятся?! Скажетъ тоже! Никакого понятія у тебя, Варечка, нѣтъ!
— Варечка??!! Да, ты съ ума сошелъ, кажется?!!
— Ахъ, это—дѣйствующее лицо изъ драмы, Мари... Можешь посмотрѣть и убѣдиться... (Пишетъ).
— Нѣтъ, это Богъ знаетъ что такое! Развѣ можно такъ поступать? Обѣдать звала—отказался...
— Водевиль оканчивалъ, водевиль! — Завтракать—отказался...
— Ха-ха-ха... (Вскакиваетъ и быстро вертитъ правой рукой, бормоча: „онѣмѣла!“) — Завтракать— отказался? А комедію въ трехъ дѣйствіяхъ ты бы обдумала, если бы я завтракать сѣлъ? Понимать, голубушка, нужно: сезонъ начался, театры открыты, а у меня только пять комедій въ трехъ дѣйствіяхъ заготовлено! Куда же ихъ пустишь, пять штукъ и нюхать нечего (пишетъ)...—Пять комедій—рѣшительные пустяки! А по крайней мѣрѣ, теперь у меня новая пьеска обдумана, завтра засяду и—готово...
— Голубчикъ! Не терзай мою душу, съѣшь хоть бутербродъ!
— Отстань, не мѣшай! Что мнѣ бутербродъ? Бутербродомъ только аппетитъ раздразнишь, захочется ѣсть! сядешь за ужинъ да и проужинаешь четверть часа! А когда мнѣ (махаетъ онѣмѣвшей рукой) по четверти часа ужинать?!
— Господи Боже, да ты, вѣдь, и вчера не ѣлъ ничего и третьяго дня то-же?!
— И завтра, можетъ быть, не буду ѣсть, и послѣ завтра куй желѣзо, пока горячо! Театры не ждутъ, запоздаешь и—пиши пропало, терпи убытокъ... Мнѣ пить хочется, это посильнѣе голода, я и то не пью!
— И пить даже хочется?! Что-же это такое?!
— И пить не стану.... Фу, чортъ, сломалось перо! Гдѣ другое? (Плачущимъ голосомъ).—Тысячу разъ тебѣ говорилъ, чтобы два-три пера были заготовлены и возлѣ лежали?! Нѣтъ, это невозможно: двадцать секундъ терять на перемѣну пера?! (Пишетъ; звонокъ).-—Что такое?
— Звонятъ... Гости, должно-быть...
— Гони ихъ въ шею... время мнѣ гостей принимать! Скажи, что у меня дифтеритъ, холера, чума, язва сибирская; въ крайнемъ случаѣ, можешь сказать, что я умеръ и погребенъ третьяго дня. (Жена уходитъ. Онъ бормочетъ). „Явленіе третье: Варечка и Кошкодамовъ. Кошкодамовъ. Наконецъ-то я держу васъ въ своихъ рукахъ, прелестная... (Входитъ жена).
— Иванъ Ивановичъ! Напа Пріѣхалъ!! — Въ шею!!!
— Въ шею папа???
— То есть какой папа? Какъ же это такъ, папа? Зачѣмъ, по какому случаю?.. Папа (соображаетъ).—Ну, проводи его къ себѣ, что-ли, скажи, что меня дома нѣтъ. Пришли мнѣ съ Натальей другую лампу да свѣчъ, свѣчъ по больше, чтобы до утра хватило, если лампы потухнутъ... На всю ночь засяду, вплоть до утра... Иди, иди скорѣе, пока твой папа сюда не вздумалъ залѣзть!! (Тихо).-— Носятъ черти! (Пишетъ бормоча). „Варечка. Прочь отъ меня, злодѣй, руки котораго обрызганы невинною кровью!! Прочь отъ меня, папа... (Фу, чортъ, папа нс идетъ изъ мыслей!) Прочь отъ меня, сатана!
Сазандаръ.