бросанныхъ по изумрудному ковру луговъ. Покинутый, угрюмый въ осенніе дни, усыпанный листьями, опушенный зимой снѣжкомъ. Ночью завыванія вѣтра между колоннъ, стучащаго и хлопающаго провалившимися досками, оторванною кровлею... Дворецъ былъ образомъ, навѣвающимъ поэтическое вдохновеніе, всегда оставался, даже въ видѣ руинъ, прекраснымъ плодомъ фантазіи и твореніемъ лучшаго мастерастроителя, живымъ свидѣтелемъ большого вкуса и культурности владѣтеля.
Наступилъ возвратъ любви къ красивымъ формамъ строительства. Проснулось сознаніе необходимости беречь остатки былого высокаго состоянія искусствъ и ремеслъ.
Дворецъ былъ изъятъ отъ послѣдняго собственника — Военнаго Министерства, столь небрежно относившагося къ своему достоянію — и переданъ въ вѣдѣніе молодого „Общества защиты и сохраненія въ Россіи памятниковъ искусства и стариныˮ.
Поѣхали на мѣсто командированные О-вомъ члены, зодчіе; пріостановленъ былъ грабежъ, сдѣлана ограда. Нашлись и средства на ремонтъ, небольшія сначала, но достаточныя для того, чтобы предотвратить сооруженія отъ дальнѣйшей гибели. Обмѣрявшій дворецъ, по порученію Академіи Художествъ, архитекторъ А. Е. Бѣлогрудъ, началъ съ того, что покрылъ зданіе крышею, возстановилъ два купола на боковыхъ фасадахъ и починилъ карнизы и полы. Въ слѣдующемъ году удалось выполнить работы по возстановленію совсѣмъ погибшихъ частей терассы задняго фасада, подпертой массивными столбами.
Частная поддержка дѣлу „реставраціиˮ дворца ограничилась пожертвованіями графа К. Л. Разумовскаго, св. кн. М. К. и К. А. Горчаковыхъ и еще двухъ-трехъ лицъ; теперь доканчивать ремонтъ предполагаетъ Конотопское уѣздное земство, имѣющее цѣлью основать здѣсь учительскій институтъ.
Жалко мечты, грустно разстаться съ той поэтической оболочкой, которая была вокругъ старинныхъ стѣнъ. Здѣсь не станетъ больше витать духъ покойнаго гетмана: все будетъ вычищено, прибрано, и гамъ и крики учениковъ заглушатъ шумъ столѣтнихъ деревьевъ.
Но пока дворецъ, частью возстановленный, еще не обитаемъ, — и пусть витаютъ въ немъ души людей
минувшаго; вокругъ него мечта художника, поэта пусть создаетъ образы, картины, сплетаетъ цѣлые романы и видитъ краски, пышные уборы, балы и, словомъ, жизнь былую...
„Ѣдетъ къ Вамъ въ Батуринъ компанія: Елизавета Кирилловна съ дѣтьми; и гдѣ размѣстится такое людствоˮ —
3-го мая 1802 г. писалъ сынъ владѣтеля дома.
Желтые листки стариннаго верже... Восемьдесятъ писемъ 1800—1802 годовъ проливаютъ много свѣта на условія постройки, на характеръ отношеній, на всю жизнь того времени въ Батуринѣ.
Всѣ мелочи вкусовъ, привычекъ, обычаевъ, условій переѣзда, пересылки; рядомъ съ ними, переплетаясь въ одинъ общій разсказъ, событія государственныя, назначенія, перемѣщенія, браки...
Все это разсказываютъ намъ восемьдесятъ писемъ современника постройки Батуринскаго дворца, очевидца его возникновенія и отдѣлки его залъ.
Прежде чѣмъ перейти къ описанію богатства и великолѣпія, которыя въ себѣ заключалъ дворецъ, коснемся вообще вопроса о томъ, какъ въ глуши Россіи (хотя Батуринъ и былъ до Глухова, т. е. въ XVIII вѣкѣ, столицею Гетманщины) могли вообще возникать подобныя сооруженія.
Дѣло въ томъ, что „хотя въ Московской Русиˮ, говоритъ знатокъ исторіи искусства на Украйнѣ К. В. Шероцкій, „и пробивалось западное вліяніе, все таки центромъ новаго русскаго просвѣщенія и особенно русской художественной дѣятельности были (даже послѣ Петра Великаго) — южныя земли...
... Во времена Разумовскаго и Румянцева гетманщина была центромъ художественныхъ затѣй для всего Россійскаго Двора. Отсюда вышли лучшіе русскіе художники — Антроповъ, Левицкій, Боровиковскій.
При посредствѣ даровыхъ рукъ и нахлынувшихъ денежныхъ пожалованій отъ Двора, развертывается и болѣе широкое строительство во вкусѣ новаго времени. Сначала здѣсь работалъ Растрелли, потомъ Камеронъ, Кваренги, Де-Ла-Моттъ. Они произвели переворотъ въ мѣстныхъ вкусахъ, но съ другой стороны и сами прониклись ихъ духомъ и примкнули къ старому мѣстному декоративному искусству. Лучшій примѣръ этого — „Батуринскій Дворецъˮ.
Мы думаемъ, дѣло обстояло проще.
Безъ особыхъ „мѣстныхъˮ вліяній, приглашаемы были изъ Италіи (Ринальди) или изъ Петербурга лучшіе и во вкусѣ времени строители. Послѣ Львова или Квасова богатѣйшіе владѣтели на Украйнѣ вызывали Ла-Мотта (Почепъ), Менеласа (Яготинъ), Бывшій дворецъ гетмана графа Кир. Григ. Разумовскаго
(послѣ реставраціи).
Наступилъ возвратъ любви къ красивымъ формамъ строительства. Проснулось сознаніе необходимости беречь остатки былого высокаго состоянія искусствъ и ремеслъ.
Дворецъ былъ изъятъ отъ послѣдняго собственника — Военнаго Министерства, столь небрежно относившагося къ своему достоянію — и переданъ въ вѣдѣніе молодого „Общества защиты и сохраненія въ Россіи памятниковъ искусства и стариныˮ.
Поѣхали на мѣсто командированные О-вомъ члены, зодчіе; пріостановленъ былъ грабежъ, сдѣлана ограда. Нашлись и средства на ремонтъ, небольшія сначала, но достаточныя для того, чтобы предотвратить сооруженія отъ дальнѣйшей гибели. Обмѣрявшій дворецъ, по порученію Академіи Художествъ, архитекторъ А. Е. Бѣлогрудъ, началъ съ того, что покрылъ зданіе крышею, возстановилъ два купола на боковыхъ фасадахъ и починилъ карнизы и полы. Въ слѣдующемъ году удалось выполнить работы по возстановленію совсѣмъ погибшихъ частей терассы задняго фасада, подпертой массивными столбами.
Частная поддержка дѣлу „реставраціиˮ дворца ограничилась пожертвованіями графа К. Л. Разумовскаго, св. кн. М. К. и К. А. Горчаковыхъ и еще двухъ-трехъ лицъ; теперь доканчивать ремонтъ предполагаетъ Конотопское уѣздное земство, имѣющее цѣлью основать здѣсь учительскій институтъ.
Жалко мечты, грустно разстаться съ той поэтической оболочкой, которая была вокругъ старинныхъ стѣнъ. Здѣсь не станетъ больше витать духъ покойнаго гетмана: все будетъ вычищено, прибрано, и гамъ и крики учениковъ заглушатъ шумъ столѣтнихъ деревьевъ.
Но пока дворецъ, частью возстановленный, еще не обитаемъ, — и пусть витаютъ въ немъ души людей
минувшаго; вокругъ него мечта художника, поэта пусть создаетъ образы, картины, сплетаетъ цѣлые романы и видитъ краски, пышные уборы, балы и, словомъ, жизнь былую...
„Ѣдетъ къ Вамъ въ Батуринъ компанія: Елизавета Кирилловна съ дѣтьми; и гдѣ размѣстится такое людствоˮ —
3-го мая 1802 г. писалъ сынъ владѣтеля дома.
Желтые листки стариннаго верже... Восемьдесятъ писемъ 1800—1802 годовъ проливаютъ много свѣта на условія постройки, на характеръ отношеній, на всю жизнь того времени въ Батуринѣ.
Всѣ мелочи вкусовъ, привычекъ, обычаевъ, условій переѣзда, пересылки; рядомъ съ ними, переплетаясь въ одинъ общій разсказъ, событія государственныя, назначенія, перемѣщенія, браки...
Все это разсказываютъ намъ восемьдесятъ писемъ современника постройки Батуринскаго дворца, очевидца его возникновенія и отдѣлки его залъ.
Прежде чѣмъ перейти къ описанію богатства и великолѣпія, которыя въ себѣ заключалъ дворецъ, коснемся вообще вопроса о томъ, какъ въ глуши Россіи (хотя Батуринъ и былъ до Глухова, т. е. въ XVIII вѣкѣ, столицею Гетманщины) могли вообще возникать подобныя сооруженія.
Дѣло въ томъ, что „хотя въ Московской Русиˮ, говоритъ знатокъ исторіи искусства на Украйнѣ К. В. Шероцкій, „и пробивалось западное вліяніе, все таки центромъ новаго русскаго просвѣщенія и особенно русской художественной дѣятельности были (даже послѣ Петра Великаго) — южныя земли...
... Во времена Разумовскаго и Румянцева гетманщина была центромъ художественныхъ затѣй для всего Россійскаго Двора. Отсюда вышли лучшіе русскіе художники — Антроповъ, Левицкій, Боровиковскій.
При посредствѣ даровыхъ рукъ и нахлынувшихъ денежныхъ пожалованій отъ Двора, развертывается и болѣе широкое строительство во вкусѣ новаго времени. Сначала здѣсь работалъ Растрелли, потомъ Камеронъ, Кваренги, Де-Ла-Моттъ. Они произвели переворотъ въ мѣстныхъ вкусахъ, но съ другой стороны и сами прониклись ихъ духомъ и примкнули къ старому мѣстному декоративному искусству. Лучшій примѣръ этого — „Батуринскій Дворецъˮ.
Мы думаемъ, дѣло обстояло проще.
Безъ особыхъ „мѣстныхъˮ вліяній, приглашаемы были изъ Италіи (Ринальди) или изъ Петербурга лучшіе и во вкусѣ времени строители. Послѣ Львова или Квасова богатѣйшіе владѣтели на Украйнѣ вызывали Ла-Мотта (Почепъ), Менеласа (Яготинъ), Бывшій дворецъ гетмана графа Кир. Григ. Разумовскаго
(послѣ реставраціи).