болѣе близкій пунктъ для съемки, съ котораго это украшеніе пейзажа вышло бы на матовомъ стеклѣ въ желаемомъ размѣрѣ.
Перелистываю альбомъ дальше. На глаза попадаются различные портреты и разнообразные этюды. Вотъ напр. этюдъ головки улыбающейся деревенской дѣвушки (снято „Эйрипланомъ“ F : 4,5, фок. разст. 21 сант.). Этюдъ этотъ говоритъ мнѣ, что объективъ долженъ имѣть большую свѣтосилу, чтобы имѣть возможность съ одной стороны сдѣлать быструю съемку въ интересахъ непринужденной естественности объекта съемки, а съ другой стороны, чтобы придать снимку необходимую нѣжную мягкость и не менѣе важную жизненную пластичность. Слѣдующій снимокъ (сдѣланъ тѣмъ же объективомъ): портретъ дамы при свѣтѣ лампы, при чемъ сама лампа входитъ въ снимокъ — задача точно сохранить всю характерность полутоновъ ламповаго освѣщенія. Какою большою свѣтосилою долженъ обладать объективъ, чтобы было возможно настолько недолго экспонировать, чтобы живая модель могла оставаться во все время съемки неподвижною? Невольно возникаетъ этотъ вопросъ и выводъ изъ него уже самъ говоритъ, что такой объективъ долженъ отвѣчать высшимъ требованіямъ въ этомъ отношеніи. Но достоинства нѣжныхъ полутоновъ въ тѣневыхъ мѣстахъ этого снимка говорятъ намъ еще слѣдующее: пригодный для подобныхъ съемокъ объективъ долженъ работать безъ рефлексовъ, такъ какъ иначе разсѣянный свѣтъ, отражаемый отъ поверхностей линзъ внутри камеры въ теченіе сравнительно долгой экспозиціи, въ подобныхъ случаяхъ, уничтожилъ бы нѣжныя тонкости въ прорисовкѣ тѣневыхъ частей снимка.
Просматривая альбомъ дальше, нахожу мой собственный портретъ (снятый тѣмъ же самымъ объективомъ) и при разсматриваніи фона его, являющагося образцомъ старыхъ фоновъ изъ временъ фотографіи по мокрому способу, вижу, что равномѣрное распредѣленіе на немъ свѣта и рѣзкости до самыхъ угловъ фона необходимое качество для объектива при съемкѣ портретовъ съ подобными широкими фонами. Въ подтвержденіе этого
качества моего объектива я нахожу у себя въ альбомѣ репродукцію ряда газетъ, безпорядочно раскинутыхъ и прикрывающихъ одна другую; рѣзкость этого снимка до того равномѣрна, что даже мельчайшій шрифтъ въ этой репродукціи можно прочитать черезъ лупу.
Продолжая поиски въ моемъ альбомѣ, встрѣчаю рядъ снимковъ оживленныхъ сценъ, въ которыхъ имѣются въ нѣкоторыхъ мѣстахъ снятыми очень быстро движущіеся предметы. Отсюда ясно, что часто приходится дѣлать самыя быстрыя съемки и что хорошій универсальный объективъ долженъ удовлетворять этому требованію.
Чего можно достигнуть при помощи дѣйствительно хорошаго универсальнаго анастигмата, свидѣтельствуютъ мнѣ еще два моментальныхъ снимка при дождѣ и при пасмурномъ небѣ. Снимки были сдѣланы при полномъ отверстіи объектива („Эйрипланъ“ F : 4,5 фок. разст. 21 сант.) и не смотря на это вышли съ безукоризненною рѣзкостью. На сколько велика свѣтосила этого объектива, я могу заключить изъ того, насколько вышли проработанными фигуры, находящіяся на самомъ первомъ планѣ, которыя, какъ извѣстно каждому фотографу, освѣщены наименѣе сильно.
Само собою очевидно, что объективъ, которымъ желаютъ пользоваться по возможности въ большинствѣ случаевъ съемокъ, долженъ быть свободенъ отъ недостатковъ кривизны поля, антигматической аберраціи, фокусной разницы и комы и что обѣ половинки его должны быть хорошо исправлены каждая въ отдѣльности, чтобы при незначительномъ діафрагмированіи можно было получать вполнѣ безукоризненные снимки.
Ландшафтныя съемки показываютъ намъ, насколько важна для художественной передачи этихъ мотивовъ рѣзкость глубины объектива и въ то же время говорятъ намъ, что универсальный объективъ, придавая ясность снимку, не долженъ вуалировать этой глубины фокуса объектива. Собственно говоря, рѣзкость глубины фокуса не есть свойство какого-либо отдѣльнаго объектива, такъ какъ она присуща въ одинаковой степени каждому объективу любого типа, при оди
Перелистываю альбомъ дальше. На глаза попадаются различные портреты и разнообразные этюды. Вотъ напр. этюдъ головки улыбающейся деревенской дѣвушки (снято „Эйрипланомъ“ F : 4,5, фок. разст. 21 сант.). Этюдъ этотъ говоритъ мнѣ, что объективъ долженъ имѣть большую свѣтосилу, чтобы имѣть возможность съ одной стороны сдѣлать быструю съемку въ интересахъ непринужденной естественности объекта съемки, а съ другой стороны, чтобы придать снимку необходимую нѣжную мягкость и не менѣе важную жизненную пластичность. Слѣдующій снимокъ (сдѣланъ тѣмъ же объективомъ): портретъ дамы при свѣтѣ лампы, при чемъ сама лампа входитъ въ снимокъ — задача точно сохранить всю характерность полутоновъ ламповаго освѣщенія. Какою большою свѣтосилою долженъ обладать объективъ, чтобы было возможно настолько недолго экспонировать, чтобы живая модель могла оставаться во все время съемки неподвижною? Невольно возникаетъ этотъ вопросъ и выводъ изъ него уже самъ говоритъ, что такой объективъ долженъ отвѣчать высшимъ требованіямъ въ этомъ отношеніи. Но достоинства нѣжныхъ полутоновъ въ тѣневыхъ мѣстахъ этого снимка говорятъ намъ еще слѣдующее: пригодный для подобныхъ съемокъ объективъ долженъ работать безъ рефлексовъ, такъ какъ иначе разсѣянный свѣтъ, отражаемый отъ поверхностей линзъ внутри камеры въ теченіе сравнительно долгой экспозиціи, въ подобныхъ случаяхъ, уничтожилъ бы нѣжныя тонкости въ прорисовкѣ тѣневыхъ частей снимка.
Просматривая альбомъ дальше, нахожу мой собственный портретъ (снятый тѣмъ же самымъ объективомъ) и при разсматриваніи фона его, являющагося образцомъ старыхъ фоновъ изъ временъ фотографіи по мокрому способу, вижу, что равномѣрное распредѣленіе на немъ свѣта и рѣзкости до самыхъ угловъ фона необходимое качество для объектива при съемкѣ портретовъ съ подобными широкими фонами. Въ подтвержденіе этого
качества моего объектива я нахожу у себя въ альбомѣ репродукцію ряда газетъ, безпорядочно раскинутыхъ и прикрывающихъ одна другую; рѣзкость этого снимка до того равномѣрна, что даже мельчайшій шрифтъ въ этой репродукціи можно прочитать черезъ лупу.
Продолжая поиски въ моемъ альбомѣ, встрѣчаю рядъ снимковъ оживленныхъ сценъ, въ которыхъ имѣются въ нѣкоторыхъ мѣстахъ снятыми очень быстро движущіеся предметы. Отсюда ясно, что часто приходится дѣлать самыя быстрыя съемки и что хорошій универсальный объективъ долженъ удовлетворять этому требованію.
Чего можно достигнуть при помощи дѣйствительно хорошаго универсальнаго анастигмата, свидѣтельствуютъ мнѣ еще два моментальныхъ снимка при дождѣ и при пасмурномъ небѣ. Снимки были сдѣланы при полномъ отверстіи объектива („Эйрипланъ“ F : 4,5 фок. разст. 21 сант.) и не смотря на это вышли съ безукоризненною рѣзкостью. На сколько велика свѣтосила этого объектива, я могу заключить изъ того, насколько вышли проработанными фигуры, находящіяся на самомъ первомъ планѣ, которыя, какъ извѣстно каждому фотографу, освѣщены наименѣе сильно.
Само собою очевидно, что объективъ, которымъ желаютъ пользоваться по возможности въ большинствѣ случаевъ съемокъ, долженъ быть свободенъ отъ недостатковъ кривизны поля, антигматической аберраціи, фокусной разницы и комы и что обѣ половинки его должны быть хорошо исправлены каждая въ отдѣльности, чтобы при незначительномъ діафрагмированіи можно было получать вполнѣ безукоризненные снимки.
Ландшафтныя съемки показываютъ намъ, насколько важна для художественной передачи этихъ мотивовъ рѣзкость глубины объектива и въ то же время говорятъ намъ, что универсальный объективъ, придавая ясность снимку, не долженъ вуалировать этой глубины фокуса объектива. Собственно говоря, рѣзкость глубины фокуса не есть свойство какого-либо отдѣльнаго объектива, такъ какъ она присуща въ одинаковой степени каждому объективу любого типа, при оди