ПАРИЖСКИЕ МЮЗИК-ХОЛЛЫ
Можно наметить три рода парижских мюзик-холлов. О двух „высшихˮ видах мы расскажем в одном из ближайших номеров „Циркаˮ, а здесь остановимся на третьей разновидности, самой интересной, на мюзик-холлах и кафэ-концертах, т. н. народных кабачках. Это те самые кабачки, которые парижане называют сокращенно „Каф-Консˮ. Здесь господствует совершенно особенная атмосфера, и с самого начала спектакля возникает беспрерывно нарастая и принимая подчас бурный характер, общение между сценой и зрительным залом, артистами и публикой, которая также поет. Войдя иногда в эти большие и просторные залы, окутанные завесой табачного дыма, где звуки спектакля переплетаются со звоном стаканов, невольно спрашиваешь себя — где же находится сцена? В партере на таком спектакле сидят обычно от 4 до 500 человек, а на галлереях от 2 до 300. В зал, пронизанный резким светом электрических ламп, среди намалеванных декораций и занавесок из пурпурного выцветшего бархата — рабочие, девочки подростки, солдаты, мелкие буржуа, расфуфыренные кокотки и настоящие проститутки с заставы приходят парами и подчас целыми семьями и поют, сопровождая свое пение ритмическими движениями ног, апплодисментами или громким раскатистым смехом. Вся эта публика сидит, причем каждый с искаженным от страсти лицом и блестящими глазами облокачивается на своего соседа или соседку и сопровождает куплеты выкриками, восклицаниями, иногда слегка чуть-чуть скабрезными, на уличном парижском жаргоне, растворяясь всецело в окружающей атмосфере.
Сцена находится повсюду, от партера и до галлереи скандирующей всю эту звуковую какофонию. Оркестр, состоящий из медных инструментов, ритмически повторяет за галлереей всю эту музыку. Актер довольствуется только тем, что путем выразительных движений, во время вставленных горловых выкриков, возбужденных восклицаний или преувеличенно карикатурных комических жестов имитирует шансонетку. Он делает вид что уходит, потом возвращается, сопровождая свою песенку свистом или ревом, затем когда публика умолкает, он начинает комический куплет, которого все ждут с нетерпением. И не успевает он кончить, как опять начинается все возрастающее шаривари. И это продолжается все также, до конца шансонетки, которая яростно биссируется.
Существуют комические „дивы“, которых парижская публика настолько любит, что не отпускает со сцены, пока они не исполнили всего своего репертуара. И все же публика чутка и тактична. Она замечает, когда актер устал и он дает ей это понять,
исполняя более простую шансонетку, чем все прочие, или повторяя по ее требованию знакомый припев. И он покидает сцену, дав все что мог, провожаемый бурей апплодисментов. „Звездыˮ мюзик-холла выступают каждый вечер в различных парижских кабачках, на самых отдаленных окраинах. Они появляются обычно к моменту начала своего номера, немедленно вбегают на сцену, и любовь зрителей к ним настолько сильна, что вся зала их встречает радостными восклицаниями и фамильярными кличками и возбуждение публики начинается уже с первого куплета. Эти артисты также великолепно знают публику своего района и предместья. Они переговариваются со зрителями как с друзьями, и умело выбирают песенки, которые публике нравятся больше других. В течение 15 минут исполняются парижские бульварные шансонетки, комические и сатирические народные песенки, популярные апашские и сентиментальные народные песенки, ибо смешанный состав публики этих мюзик-холлов и народных кабачков требует всевозможных жанров. Окончив свою последнюю песенку, „звездаˮ вскакивает в ожидающее ее такси, едва переводя дух и пользуясь минутным отдыхом, вытирает губкой лицо гримируется, освежается, для того, чтоб через несколько минут очутиться в другом мюзик-холле или кабачке другого района и снова начать исполнение тех же романсов.
Это обилие мест для выступления дает возможность как начинающим артистам, так и „звездамˮ вести сносное существование и оплачивает высокий прожиточный минимум парижской артистической богемы. Кроме того оно способствует распространению их дальнейшей известности. Зато оно требует от них исключительного труда, который они редко могут выносить продолжительное время. После нескольких лет такой интенсивной работы большинство из артист в, скорее по причинам чисто физического переутомления, чем из-за финансовых расчетов обретают „тихую пристань”, подписывают долголетние, или пожизненные контракты с каким-нибудь мюзикхоллом первого или второго рода. Там они влачат существование, не боясь конкурренции. Их юбки и платья удлиняются, но зато номера теряют свою динамику и не так утомительно. В чисто театр льном смысле они могут усовершенствовать свой репертуар для того, чтоб приступить к большим артистическим турнэ по провинции и за границей, уйти в кино, в театр, сделаться антрепренерами, режиссерами, сценаристами, директорами мюзик-холлов, театров и прочих зрелищных предприятий.
Обычно актеры, артисты и „звездыˮ больших парижских концертов и мюзик-холлов выходят из среды зрителей. Они научаются своему искусству в про
Можно наметить три рода парижских мюзик-холлов. О двух „высшихˮ видах мы расскажем в одном из ближайших номеров „Циркаˮ, а здесь остановимся на третьей разновидности, самой интересной, на мюзик-холлах и кафэ-концертах, т. н. народных кабачках. Это те самые кабачки, которые парижане называют сокращенно „Каф-Консˮ. Здесь господствует совершенно особенная атмосфера, и с самого начала спектакля возникает беспрерывно нарастая и принимая подчас бурный характер, общение между сценой и зрительным залом, артистами и публикой, которая также поет. Войдя иногда в эти большие и просторные залы, окутанные завесой табачного дыма, где звуки спектакля переплетаются со звоном стаканов, невольно спрашиваешь себя — где же находится сцена? В партере на таком спектакле сидят обычно от 4 до 500 человек, а на галлереях от 2 до 300. В зал, пронизанный резким светом электрических ламп, среди намалеванных декораций и занавесок из пурпурного выцветшего бархата — рабочие, девочки подростки, солдаты, мелкие буржуа, расфуфыренные кокотки и настоящие проститутки с заставы приходят парами и подчас целыми семьями и поют, сопровождая свое пение ритмическими движениями ног, апплодисментами или громким раскатистым смехом. Вся эта публика сидит, причем каждый с искаженным от страсти лицом и блестящими глазами облокачивается на своего соседа или соседку и сопровождает куплеты выкриками, восклицаниями, иногда слегка чуть-чуть скабрезными, на уличном парижском жаргоне, растворяясь всецело в окружающей атмосфере.
Сцена находится повсюду, от партера и до галлереи скандирующей всю эту звуковую какофонию. Оркестр, состоящий из медных инструментов, ритмически повторяет за галлереей всю эту музыку. Актер довольствуется только тем, что путем выразительных движений, во время вставленных горловых выкриков, возбужденных восклицаний или преувеличенно карикатурных комических жестов имитирует шансонетку. Он делает вид что уходит, потом возвращается, сопровождая свою песенку свистом или ревом, затем когда публика умолкает, он начинает комический куплет, которого все ждут с нетерпением. И не успевает он кончить, как опять начинается все возрастающее шаривари. И это продолжается все также, до конца шансонетки, которая яростно биссируется.
Существуют комические „дивы“, которых парижская публика настолько любит, что не отпускает со сцены, пока они не исполнили всего своего репертуара. И все же публика чутка и тактична. Она замечает, когда актер устал и он дает ей это понять,
исполняя более простую шансонетку, чем все прочие, или повторяя по ее требованию знакомый припев. И он покидает сцену, дав все что мог, провожаемый бурей апплодисментов. „Звездыˮ мюзик-холла выступают каждый вечер в различных парижских кабачках, на самых отдаленных окраинах. Они появляются обычно к моменту начала своего номера, немедленно вбегают на сцену, и любовь зрителей к ним настолько сильна, что вся зала их встречает радостными восклицаниями и фамильярными кличками и возбуждение публики начинается уже с первого куплета. Эти артисты также великолепно знают публику своего района и предместья. Они переговариваются со зрителями как с друзьями, и умело выбирают песенки, которые публике нравятся больше других. В течение 15 минут исполняются парижские бульварные шансонетки, комические и сатирические народные песенки, популярные апашские и сентиментальные народные песенки, ибо смешанный состав публики этих мюзик-холлов и народных кабачков требует всевозможных жанров. Окончив свою последнюю песенку, „звездаˮ вскакивает в ожидающее ее такси, едва переводя дух и пользуясь минутным отдыхом, вытирает губкой лицо гримируется, освежается, для того, чтоб через несколько минут очутиться в другом мюзик-холле или кабачке другого района и снова начать исполнение тех же романсов.
Это обилие мест для выступления дает возможность как начинающим артистам, так и „звездамˮ вести сносное существование и оплачивает высокий прожиточный минимум парижской артистической богемы. Кроме того оно способствует распространению их дальнейшей известности. Зато оно требует от них исключительного труда, который они редко могут выносить продолжительное время. После нескольких лет такой интенсивной работы большинство из артист в, скорее по причинам чисто физического переутомления, чем из-за финансовых расчетов обретают „тихую пристань”, подписывают долголетние, или пожизненные контракты с каким-нибудь мюзикхоллом первого или второго рода. Там они влачат существование, не боясь конкурренции. Их юбки и платья удлиняются, но зато номера теряют свою динамику и не так утомительно. В чисто театр льном смысле они могут усовершенствовать свой репертуар для того, чтоб приступить к большим артистическим турнэ по провинции и за границей, уйти в кино, в театр, сделаться антрепренерами, режиссерами, сценаристами, директорами мюзик-холлов, театров и прочих зрелищных предприятий.
Обычно актеры, артисты и „звездыˮ больших парижских концертов и мюзик-холлов выходят из среды зрителей. Они научаются своему искусству в про