подъемом, Павел должен „нести себя гордоˮ, даже „заносчивоˮ, более сосредоточенно) великолепно.
Всякому понятно, какой диапазон талантов показала Студия этой постановкой: от Турандот, через Льва Гурыча Синичкина — до Виринеи. Один этот размах ха
рактеризует меру способностей артистического молодняка этой Студии.
Пусть Виринея будет первой ласточкой того репертуара, по котором стосковался и современный зритель и лучшие, в особенности молодые, артистические силы.
Н. Семашко.
МХАТ 2-ой.„КОРОЛЬ КВАДРАТНОЙ РЕСПУБЛИКИˮ.
Для третьей и последней постановки заканчивающегося сезона Второй Московский Художественный Театр избрал драму „Король квадратной республикиˮ, автором которой является актриса данного театра Н. Н. Бромлей, выступающая в качестве драматурга не впервые; ее пьеса, „Михаил Архангелˮ, до известной степени занимательная в чтении, потерпела на сцене полное крушение; причин тому было много и далеко не все они могли быть тогда отнесены к автору.
В „Короле квадратной республикиˮ Н. Бромлей отправляется от принципов и заданий своего первого драматического опыта. Склонный к космическим масштабам, автор на протяжении трех актов символической драмы с фантастическим сюжетом пытается дать разрешение проблем личности, власти, любви и их сложных сплетений. Как и следовало ожидать, подобная колоссальность намерений неизбежно должна была привести к мизерности достижений. Случилось так, что всеобъемлющая метафизика содержания оказалась туманной салонной философией, а переутонченная символика формы обратилась в бесплотный драматургический схематизм.
Тем не менее, возражать принципиально против символизма, как такового, было бы неосновательно. Символизм, как стиль, имеет два различных вида, определяющися его отношением к той или иной исторической эпохе.
Первый намечает вехи миросозерцания грядущего, второй подводит итоги мировоззрениям минувшего; первый — оптимистичен, ибо он находит новый мир идей, второй, — неизбежно пессимистичен, ибо, подводя итоги старому, он не видит из него выхода. В истории русской драмы был только символизм эстетический, представленный Леонидом Андреевым, своеобразным продолжателем традиций кото
рого в наши дни является Н. Бромлей. Тем не менее она отправляется не от прогрессивного миросозерцания грядущего, а от обобщения частностей минувшего; символизм автора „Короля квадратной республикиˮ оказался синтетическим по содержанию и отвлеченно эстетическим по форме. Правда, персонажи Н. Бромлей в какой-то мере реальны, но их действия и связующая поступки интрига в целом настолько несуразны, что пьеса должна пониматься только условно. В противном случае вся „глубокомысленностьˮ сюжета неизбежно сведется к путанному изображению психопатологии придворных ренегатов.
Между тем, не в пример „Михаилу Архангелуˮ, для спасения пьесы Н. Бромлей театром было сделано чрезвычайно много. Общее истолкование мелодрамы выполненно режиссером Б. М. Сушкевичем цельно и тщательно. Стиль игры и сценического оформления верно угадан и выдержан. Дебютировавший в главной роли Фридриха — Музалевский, помимо безусловного драматического темперамента, обнаружил ряд интересных внешних и дикционных данных.
Странный Фридрих автора наделен им привлекательным характером сильного человека, охваченного борьбой против недостойных влечений. Содержательно, разнообразно и, поскольку позволял драматург, внятно передавала свои чувства, замыслы и тревоги взбалмашной фаворитки и псевдо-героини Пыжова. Исполнение эпизодических и характерных ролей (призидент — Б. Сушкевич, Паулета — Дурасова) лишний раз обнаружило, что театр обладает сильным актерским коллективом, способным справиться с любой пьесой.
Много неожиданного привнес в спектакль молодой художник Б. Матрунин. До сих пор, подражатель многих и ничей ученик, отделывавшийся в своих пред
ТЕАТР
Всякому понятно, какой диапазон талантов показала Студия этой постановкой: от Турандот, через Льва Гурыча Синичкина — до Виринеи. Один этот размах ха
рактеризует меру способностей артистического молодняка этой Студии.
Пусть Виринея будет первой ласточкой того репертуара, по котором стосковался и современный зритель и лучшие, в особенности молодые, артистические силы.
Н. Семашко.
МХАТ 2-ой.„КОРОЛЬ КВАДРАТНОЙ РЕСПУБЛИКИˮ.
Для третьей и последней постановки заканчивающегося сезона Второй Московский Художественный Театр избрал драму „Король квадратной республикиˮ, автором которой является актриса данного театра Н. Н. Бромлей, выступающая в качестве драматурга не впервые; ее пьеса, „Михаил Архангелˮ, до известной степени занимательная в чтении, потерпела на сцене полное крушение; причин тому было много и далеко не все они могли быть тогда отнесены к автору.
В „Короле квадратной республикиˮ Н. Бромлей отправляется от принципов и заданий своего первого драматического опыта. Склонный к космическим масштабам, автор на протяжении трех актов символической драмы с фантастическим сюжетом пытается дать разрешение проблем личности, власти, любви и их сложных сплетений. Как и следовало ожидать, подобная колоссальность намерений неизбежно должна была привести к мизерности достижений. Случилось так, что всеобъемлющая метафизика содержания оказалась туманной салонной философией, а переутонченная символика формы обратилась в бесплотный драматургический схематизм.
Тем не менее, возражать принципиально против символизма, как такового, было бы неосновательно. Символизм, как стиль, имеет два различных вида, определяющися его отношением к той или иной исторической эпохе.
Первый намечает вехи миросозерцания грядущего, второй подводит итоги мировоззрениям минувшего; первый — оптимистичен, ибо он находит новый мир идей, второй, — неизбежно пессимистичен, ибо, подводя итоги старому, он не видит из него выхода. В истории русской драмы был только символизм эстетический, представленный Леонидом Андреевым, своеобразным продолжателем традиций кото
рого в наши дни является Н. Бромлей. Тем не менее она отправляется не от прогрессивного миросозерцания грядущего, а от обобщения частностей минувшего; символизм автора „Короля квадратной республикиˮ оказался синтетическим по содержанию и отвлеченно эстетическим по форме. Правда, персонажи Н. Бромлей в какой-то мере реальны, но их действия и связующая поступки интрига в целом настолько несуразны, что пьеса должна пониматься только условно. В противном случае вся „глубокомысленностьˮ сюжета неизбежно сведется к путанному изображению психопатологии придворных ренегатов.
Между тем, не в пример „Михаилу Архангелуˮ, для спасения пьесы Н. Бромлей театром было сделано чрезвычайно много. Общее истолкование мелодрамы выполненно режиссером Б. М. Сушкевичем цельно и тщательно. Стиль игры и сценического оформления верно угадан и выдержан. Дебютировавший в главной роли Фридриха — Музалевский, помимо безусловного драматического темперамента, обнаружил ряд интересных внешних и дикционных данных.
Странный Фридрих автора наделен им привлекательным характером сильного человека, охваченного борьбой против недостойных влечений. Содержательно, разнообразно и, поскольку позволял драматург, внятно передавала свои чувства, замыслы и тревоги взбалмашной фаворитки и псевдо-героини Пыжова. Исполнение эпизодических и характерных ролей (призидент — Б. Сушкевич, Паулета — Дурасова) лишний раз обнаружило, что театр обладает сильным актерским коллективом, способным справиться с любой пьесой.
Много неожиданного привнес в спектакль молодой художник Б. Матрунин. До сих пор, подражатель многих и ничей ученик, отделывавшийся в своих пред
ТЕАТР