которым приближаются их ученики (А. Гончаров, В. Рейдемейстер), свидетельствуют об углубленном, трудном и великолепном мастерстве, переходящим в производство (книга, агитация) очень естественно и легко. Рисунки (Бруни и Купреянов). Скульптура (Чайков). Есть новизна в сочетании художников очень друг на друга непохожих. Но свое лицо выставки — неприятие так называемого „Сезанизма“, чисто формалистической живописи запада — остается в памяти.
„Ост“ молодежь Вхумемаста. Крепкая определенность формы, порою переходящая даже за пределы натурализма в очень убедительную все-таки фотографичность. Дейюка, Борщ, Вильямс, Вялов, Пименов: современная молодежь работает так, как не работали прежние. Крепкое напряжение мускулов, обреченная четкость построения, отказ от пространственной живописи; это наш „неоклассицизмˮ, противопоставляющий фамистскому неоклассицизму запада монументально поистине выкованные формы шахтеров Дейюка, Лыжников, Пименова. Исток этого молодого искусства
очень определенная, но, конечно, слишком абстрактная живопись Д. П. Штеренберга и — гравюрный стиль В. А. Фаворского. Нити, следить которые было бы возможно но долго, сплетают в одно всю московскую школу.
Выводы? — Не „критикаˮ руководила нами при нашем ретроспективном обзоре. — Изобразительное искусство сегоднешнего момента в СССР концентрируется в Москве: первый вывод. Мы имеем налицо первоклассных мастеров живописной культуры. Вчера мы сделали своими завоевания запада. Сегодня делаем своим быть может, и восток (—Сарьян—)! — Завтра: на очереди стоит советский стиль. Мы много говорил и о пролетарском искусстве. Кажется, все согласились, что если оно возможно, то „пролетарского стиляˮ всетаки нет. — Но наш павильон на Парижской всемирной выставке, которого красное знамя мы приветствуем издалека, ручается уже на противопоставление искусства нашего находящемуся за рубежом иного социльного строя.
Проф. А. А. Сидор0в.
Пластическая мастерская В. Майя.
Из постановок „Восточных танцевˮ.