Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
ИСКУССТВО трудящимся
ТЕАТР КИНО МУЗЫКА ЖИВОПИСЬ СКУЛЬПТУРА АРХИТЕКТУРА
Еженедельник при Научно-Художественной Секции Гос. Ученого Совета 15 июняГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО№ 29
СОДЕРЖАНИЕ: Вас. Яковлев: Сергей Иванович Танеев. — В. Я.: Литература о С. И. Танееве. — Д. Чужой: „Карточные герои“. — Матвей Ройзман: „Главный выигрышˮ. — Обзоры. — Новости недели. Ленинград. — За-границей. Программы и либретто театров. — Свод
ная афиша театров. — Объявления.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ТАНЕЕВ.
(К 10-летию со дня смерти).
Насыщенность и многообразие русского музыкального творчества при постоянной ограниченности средств общения композитора с воспринимающей средой затрудняют массовому слушателю охват иных очень крупных художественных явлений с надлежащей полнотой и отчетливостью. Внимание сосредоточивается на творцах или отдельных произведениях, прочно вошедших в общее сознание не только в силу их высокого качества, но и по ряду благоприятных условий, способствовавших расширению их влияния. Если Чайковский, Скрябин были приняты на склоне своего жизненного пути со всей свежестью вновь испытываемых острых впечатлений (главным образом в тех гранях, какие соприкасались с их современностью), то напр. для творчества Мусоргского понадобилось около четырех десятилетий, чтобы быть нами осознанным и получить незыблемое утверждение. Это относится, как видим, даже к явлениям напряженнейшей силы, подчеркнутого эмоционального воздействия. И сейчас есть имена в прошлом русского искусства, глу
бокое значение которых только осмысливается, приближение к их творчеству еще намечается. Одно из этих имен — Сергей Иванович Танеев.
Ученик Николая Рубинштейна и Чайковского, связанный своими воспоминаниями и музыкальными влияниями с первыми годами существования московской консерватории, Танеев медленно, но неуклонно стал искать своих, особых путей, лежавших вне основных стремлений современной ему музыкальной культуры. Его очень неподатливая случайным увлечениям природа наблюдателя и исследователя замедляла собственное развитие творческих сил, живое ощущение которых не сразу давалось даже близким ему по интересам и общей работе лицам. Тем труднее было воспринять подлинную сущность Танеева слушателям, лишь изредка встречавшимся с его авторским бытием и с его художественными приемами, охватываемыми лишь при повторных впечатлениях. О цикле танеевских вечеров, появляющихся в наши дни, при жизни композитора не могло быть и речи. Сам Танеев, выступая с пер
ИСКУССТВО трудящимся
ТЕАТР КИНО МУЗЫКА ЖИВОПИСЬ СКУЛЬПТУРА АРХИТЕКТУРА
Еженедельник при Научно-Художественной Секции Гос. Ученого Совета 15 июняГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО№ 29
СОДЕРЖАНИЕ: Вас. Яковлев: Сергей Иванович Танеев. — В. Я.: Литература о С. И. Танееве. — Д. Чужой: „Карточные герои“. — Матвей Ройзман: „Главный выигрышˮ. — Обзоры. — Новости недели. Ленинград. — За-границей. Программы и либретто театров. — Свод
ная афиша театров. — Объявления.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ТАНЕЕВ.
(К 10-летию со дня смерти).
Насыщенность и многообразие русского музыкального творчества при постоянной ограниченности средств общения композитора с воспринимающей средой затрудняют массовому слушателю охват иных очень крупных художественных явлений с надлежащей полнотой и отчетливостью. Внимание сосредоточивается на творцах или отдельных произведениях, прочно вошедших в общее сознание не только в силу их высокого качества, но и по ряду благоприятных условий, способствовавших расширению их влияния. Если Чайковский, Скрябин были приняты на склоне своего жизненного пути со всей свежестью вновь испытываемых острых впечатлений (главным образом в тех гранях, какие соприкасались с их современностью), то напр. для творчества Мусоргского понадобилось около четырех десятилетий, чтобы быть нами осознанным и получить незыблемое утверждение. Это относится, как видим, даже к явлениям напряженнейшей силы, подчеркнутого эмоционального воздействия. И сейчас есть имена в прошлом русского искусства, глу
бокое значение которых только осмысливается, приближение к их творчеству еще намечается. Одно из этих имен — Сергей Иванович Танеев.
Ученик Николая Рубинштейна и Чайковского, связанный своими воспоминаниями и музыкальными влияниями с первыми годами существования московской консерватории, Танеев медленно, но неуклонно стал искать своих, особых путей, лежавших вне основных стремлений современной ему музыкальной культуры. Его очень неподатливая случайным увлечениям природа наблюдателя и исследователя замедляла собственное развитие творческих сил, живое ощущение которых не сразу давалось даже близким ему по интересам и общей работе лицам. Тем труднее было воспринять подлинную сущность Танеева слушателям, лишь изредка встречавшимся с его авторским бытием и с его художественными приемами, охватываемыми лишь при повторных впечатлениях. О цикле танеевских вечеров, появляющихся в наши дни, при жизни композитора не могло быть и речи. Сам Танеев, выступая с пер