СОЛНЦЕ РОССІИ. Весенняя выставка въ академіи художествъ.
Усталость.
Изъ Ферн. Северэна.
Сжимаетъ душу гнетъ вечерней темноты;
Во мракѣ всѣ пути скрываются глубокомъ... Колеблюсь я, усталъ!... Коль точно любишь ты, — Не оставляй меня въ раздумьѣ одинокомъ!
Но я прошу тебя молчаніе хранить!
Мнѣ любящей души присутствія довольно... Ты можешь въ сердце миръ безмолвной лаской влить... Къ чему намъ слышать то, что чувствуемъ невольно?
... Иль нѣтъ... заговори! Скажи, что есть исходъ, Что даже въ этотъ мигъ терзаній безъ предѣла Все также сильнаго грядущее зоветъ, —
И если можешь, дай въ себя повѣрить смѣло!
Юрій Веселовскій.
Надъ жизнью.
I.
Передъ разсвѣтомъ, когда все спало глубокимъ безмятежнымъ сномъ, осенній дождь скучно и нехотя стеръ голубое небо надъ городомъ Таловымъ, какъ апатичный гимназистъ стираетъ съ доски невѣрно рѣшенную задачу, и раскинулъ надъ нимъ мутную, липкую паутину.
И хотя осенніе дни, похожіе на сумерки, блѣдные, хилые, смѣняли другъ друга, Еленѣ Михайловнѣ Раевской стало казаться, что стоитъ одинъ неизмѣнно скучный день, назойливый, сѣрый.
Вяло и нудно моросилъ дождь, въѣдаясь въ одежду прохожихъ, въ шерсть собакъ, въ известь домовъ и даже въ камни мостовой. Моросилъ неустанно, сползался въ капли на побурѣвшихъ листьяхъ деревьевъ, на оконныхъ стеклахъ и на лицахъ людей.
По вечерамъ на улицахъ Талова зажигались рѣдкіе керосиновые фонари и отражали свой скудный свѣтъ на поверхности булыжниковъ и лужъ, сравнявъ воду и камень. Часто торопливая нога прохожаго попадала въ воду, стараясь ступить на мокрый камень: и тогда прохожій ворчалъ, ежился,
«Кладъ».
(1-я премія имени А. И. Куинджи).
М. Ф. Блохъ.