Вотъ вы увидите... Я рада, что вылѣзла изъ тины мѣщанскаго прозябанія. И, вообще, я молодая женщина, хочу жить, хочу существовать полной чашей, впитывать въ себя всю красоту міра. Вы понимаете? Самое главное на свѣтѣ — это красота.
«О, Марья Михайловна! — подумалъ я горестно. — А гдѣ «луна — pour 1’amour»? Гдѣ твои слова, твои милыя словечки: «что вы смѣетесь съ него», гдѣ твоя милая провинціальная наивность, гдѣ твоя дѣтская безпечность во всемъ такомъ, чего нельзя съѣсть, выпить, надѣть и протанцовать? »
— Вотъ вы увидите моего мужа! Это прямо замѣчательный человѣкъ! А какіе онъ пишетъ стихи! Вы знаете, поэзію
надо понимать, ее надо смаковать, какъ дорогое старое вино. За прозу я не говорю, но поэзія — это... это... вотъ вы сами увидите!
Тотъ человѣкъ, котораго Марья Михайловна называла своимъ мужемъ, встрѣтилъ насъ въ передней. У него были гладко прилизанные волосы, раздѣленные на двѣ стороны аккуратнымъ бѣлымъ проборомъ. На носу — пенснэ. Лицо начисто выбрито, съ такимъ выраженіемъ, что при видѣ его хотѣлось освидѣтельствовать свои карманы: все ли на мѣстѣ?
— Позволь тебя познакомить. Мой большой другъ и землякъ.
Мы пожали другъ другу руки.
— Что, котикъ, пришелъ кто-нибудь?
Котикъ отвѣтилъ шепеляво, наморщивая лобъ, съ капризной интонаціей:
— Конечно. Дав-но ж-ду тебя.
— Я сейчасъ, сейчасъ, сію минутку! Скажу, чтобъ самоваръ подавали.
Въ большой комнатѣ, куда я вошелъ вслѣдъ за поэтомъ, сидѣло нѣсколько мужчинъ и двѣ дамы. Разговоръ шелъ о литературѣ, о поэзіи. Бранили извѣстныхъ писателей, называли ихъ отжившими рекламистами. Говорили о литературныхъ гонорарахъ и скандалахъ. Выругали Достоевскаго.
Курносая дама въ пенснэ, сидѣвшая на диванѣ, небрежно процѣдила сквозь зубы:
— Устарѣлъ вашъ Достоевскій. Ничего особеннаго!
Господинъ, съ ограниченнымъ, тупымъ лицомъ, говорилъ съ упорствомъ фанатика:
— Писатели должны оставить прежніе сюжеты и идти на заводы и фабрики. Бытъ рабочихъ, бытъ машиннаго царства — вотъ о чемъ надо писать! Только это будетъ литература.
Пришла Марья Михайловна и пригласила пить чай.
И за чаемъ и закуской продолжался тотъ же разговоръ,
напоминавшій мнѣ жеванье бумаги. Жуетъ мальчишка бу
Нѣмца ведутъ...Снимокъ наш. корресп. С. Александрова
«О, Марья Михайловна! — подумалъ я горестно. — А гдѣ «луна — pour 1’amour»? Гдѣ твои слова, твои милыя словечки: «что вы смѣетесь съ него», гдѣ твоя милая провинціальная наивность, гдѣ твоя дѣтская безпечность во всемъ такомъ, чего нельзя съѣсть, выпить, надѣть и протанцовать? »
— Вотъ вы увидите моего мужа! Это прямо замѣчательный человѣкъ! А какіе онъ пишетъ стихи! Вы знаете, поэзію
надо понимать, ее надо смаковать, какъ дорогое старое вино. За прозу я не говорю, но поэзія — это... это... вотъ вы сами увидите!
Тотъ человѣкъ, котораго Марья Михайловна называла своимъ мужемъ, встрѣтилъ насъ въ передней. У него были гладко прилизанные волосы, раздѣленные на двѣ стороны аккуратнымъ бѣлымъ проборомъ. На носу — пенснэ. Лицо начисто выбрито, съ такимъ выраженіемъ, что при видѣ его хотѣлось освидѣтельствовать свои карманы: все ли на мѣстѣ?
— Позволь тебя познакомить. Мой большой другъ и землякъ.
Мы пожали другъ другу руки.
— Что, котикъ, пришелъ кто-нибудь?
Котикъ отвѣтилъ шепеляво, наморщивая лобъ, съ капризной интонаціей:
— Конечно. Дав-но ж-ду тебя.
— Я сейчасъ, сейчасъ, сію минутку! Скажу, чтобъ самоваръ подавали.
Въ большой комнатѣ, куда я вошелъ вслѣдъ за поэтомъ, сидѣло нѣсколько мужчинъ и двѣ дамы. Разговоръ шелъ о литературѣ, о поэзіи. Бранили извѣстныхъ писателей, называли ихъ отжившими рекламистами. Говорили о литературныхъ гонорарахъ и скандалахъ. Выругали Достоевскаго.
Курносая дама въ пенснэ, сидѣвшая на диванѣ, небрежно процѣдила сквозь зубы:
— Устарѣлъ вашъ Достоевскій. Ничего особеннаго!
Господинъ, съ ограниченнымъ, тупымъ лицомъ, говорилъ съ упорствомъ фанатика:
— Писатели должны оставить прежніе сюжеты и идти на заводы и фабрики. Бытъ рабочихъ, бытъ машиннаго царства — вотъ о чемъ надо писать! Только это будетъ литература.
Пришла Марья Михайловна и пригласила пить чай.
И за чаемъ и закуской продолжался тотъ же разговоръ,
напоминавшій мнѣ жеванье бумаги. Жуетъ мальчишка бу
Нѣмца ведутъ...Снимокъ наш. корресп. С. Александрова