шаются иногда въ магазинахъ безцеремонными покупателями подъ видомъ пробы товаровъ: „Вотъ вы знаете, что въ лавкахъ торговцы прикрываютъ сласти проволочными сѣтками. A зачѣмъ они дѣлаютъ это?“ спросилъ онъ, ожидая подготовляемаго имъ отвѣта. „Чтобы защитить ихъ отъ мухъ“, бойко отвѣтилъ мальчикъ. „Да, да, — продолжалъ покраснѣвшій до ушей преподаватель,—чтобы предохранить
ихъ отъ воровъ“. Видимо, болѣе по душѣ маленькому Джорджу были шумныя игры съ товарищами, въ которыхъ онъ проявлялъ много находчивости и отваги, и бесѣды съ отцомъ во время ихъ прогулокъ по пристани и набережной. Дѣдъ Генри Джорджа былъ морякъ, отецъ его въ моло
дости тоже бывалъ на морѣ, и страсть къ морю какъ-то естественно развилась и въ сынѣ. Онъ со вниманіемъ слушалъ разсказы отца о морѣ и какъ морякъ сталъ слѣдить за перемѣнами въ погодѣ и состояніяхъ моря. Любимымъ занятіемъ его сдѣлалось устройство игрушочныхъ судовъ и опыты надъ ихъ плаваніемъ.
Шести лѣтъ Джорджъ сталъ посѣщать начальную частную школу, на девятомъ году былъ переведенъ въ город
скую и черезъ годъ въ гимназію при епископальной церкви.
Къ этому времени издательскія дѣла его отца разстроились, онъ долженъ былъ кончить свою торговлю, поступилъ на службу въ таможенное вѣдомство, а для сына выхлопоталъ стинендію. Мальчику показалось однако, что онъ но въ правѣ былъ пользоваться этой стипендіей, такъ какъ ее назначали лишь дѣтямъ духовнаго званія, и занятія его по
шли крайне плохо. Волей-неволей отецъ взялъ его изъ
епископальной гимназіи и отдалъ къ одному учителю для подготовки въ такъ называемую „высшую“ школу, давав
шую право на поступленіе въ университетъ. Время этой подготовки Джорджъ признавалъ потомъ наиболѣе нлодотворнымъ для себя изъ всего своего школьнаго ученія. Учитель его со вниманіемъ отнесся къ индивидуальнымъ осо