зналъ настойчивый характеръ сына, нѳрѣдко уступалъ ему, но тутъ вмѣстѣ съ матерью рѣшилъ воспротивиться затѣѣ сына. Въ концѣ-концовъ родителямъ все же пришлось усту
пить, такъ какъ сынъ ни на шагъ но отступалъ отъ своего рѣшенія; они похлопотали за него, и онъ поступилъ юнгой на довольно большой корабль „Индусъ“, уходившій въ Австралію и Индію. Отецъ просилъ только своего знакомаго капитана не очень нѣжить его сына, чтобы дать ему воз
можность понять всѣ трудности морской жизни и вмѣстѣ съ тѣмъ отбить охоту отъ дальнѣйшихъ похожденій.
31 марта 1855 г. пятнадцатилѣтній Джорджъ, окрасивъ только что устроенный имъ игрушечный бригъ, въ послѣдній разъ пообѣдалъ въ родительскомъ домѣ, сходилъ съ отдомъ и матерью въ фотографію, чтобы заказать свой дагерротипъ, и утромъ 1 апрѣля уѣхалъ въ Нью-Іоркъ, гдѣ стоялъ на якорѣ „Индусъ“.
Въ среданѣ апрѣля „Индусъ“ съ 20 человѣками команды вышелъ въ открытое море. Только въ концѣ августа люди вновь увидѣли землю у береговъ Австраліи. Джорджъ въ началѣ путешествія заболѣлъ морской болѣзнью, но вскорѣ оправился и сталъ работать, какъ заправскій матросъ. Онъ дѣйствительно имѣлъ возможность понять всѣ трудности мор
ской жизни и даже видѣть ихъ тамъ, гдѣ ихъ обыкновенно не замѣчаютъ. Какъ-то въ праздникъ онъ разговорился съ однимъ изъ своихъ товарищей: „Вотъ бы домой сходить теперь,—пошутилъ Джорджъ,—пирожка бы поѣлъ“.—„А ты ужъ и знаешь, что дома нирогъ пекли“, замѣтилъ его товарищъ съ такой укоризной, что Джорджу стыдно стало и за себя и за своихъ родныхъ. „Я былъ тогда,—писалъ онъ потомъ,—наивенъ, какъ французская княжна, которая спрашивала, зачѣмъ народъ проситъ хлѣба, когда можно быть сытымъ огь пирога“.
Въ Австраліи, въ Мельбёрнѣ, большая часть команды
„Индуса“ отказалась продолжать свою службу, ибо матро
пить, такъ какъ сынъ ни на шагъ но отступалъ отъ своего рѣшенія; они похлопотали за него, и онъ поступилъ юнгой на довольно большой корабль „Индусъ“, уходившій въ Австралію и Индію. Отецъ просилъ только своего знакомаго капитана не очень нѣжить его сына, чтобы дать ему воз
можность понять всѣ трудности морской жизни и вмѣстѣ съ тѣмъ отбить охоту отъ дальнѣйшихъ похожденій.
31 марта 1855 г. пятнадцатилѣтній Джорджъ, окрасивъ только что устроенный имъ игрушечный бригъ, въ послѣдній разъ пообѣдалъ въ родительскомъ домѣ, сходилъ съ отдомъ и матерью въ фотографію, чтобы заказать свой дагерротипъ, и утромъ 1 апрѣля уѣхалъ въ Нью-Іоркъ, гдѣ стоялъ на якорѣ „Индусъ“.
Въ среданѣ апрѣля „Индусъ“ съ 20 человѣками команды вышелъ въ открытое море. Только въ концѣ августа люди вновь увидѣли землю у береговъ Австраліи. Джорджъ въ началѣ путешествія заболѣлъ морской болѣзнью, но вскорѣ оправился и сталъ работать, какъ заправскій матросъ. Онъ дѣйствительно имѣлъ возможность понять всѣ трудности мор
ской жизни и даже видѣть ихъ тамъ, гдѣ ихъ обыкновенно не замѣчаютъ. Какъ-то въ праздникъ онъ разговорился съ однимъ изъ своихъ товарищей: „Вотъ бы домой сходить теперь,—пошутилъ Джорджъ,—пирожка бы поѣлъ“.—„А ты ужъ и знаешь, что дома нирогъ пекли“, замѣтилъ его товарищъ съ такой укоризной, что Джорджу стыдно стало и за себя и за своихъ родныхъ. „Я былъ тогда,—писалъ онъ потомъ,—наивенъ, какъ французская княжна, которая спрашивала, зачѣмъ народъ проситъ хлѣба, когда можно быть сытымъ огь пирога“.
Въ Австраліи, въ Мельбёрнѣ, большая часть команды
„Индуса“ отказалась продолжать свою службу, ибо матро