сказывался въ своихъ пѣсняхъ. Заслуга Марка Вовчка заключается въ томъ, что онъ, перенявъ отъ народа складъ рѣчи, какъ перенимаютъ пѣсню, заговорилъ съ нами тѣмъ языкомъ, ка
кимъ говоритъ народъ между собою. Немного найдется такихъ людей, которые печатио могутъ заговорить такъ, какъ въ народѣ толкуютъ наиумнѣйшія головы, наппѣжнѣйшія сердца, наи
чистѣйшія души. Такія произведенія, каковы разсказы Марка Вовчка (дай Богъ, чтобъ ихъ было больше написано), совреме
немъ сдѣлаются основою нашей народной словесности, когда она разовьется и распространится во всѣ стороны пышными вѣтвями, Въ нихъ всякій будетъ искать вѣрнаго изображенія характера того племени, котораго Богъ такъ наградилъ своими щедрыми дарами. »
Въ приведенныхъ нами изданіяхъ всѣхъ разсказовъ одинадцать: 1. Сестра, 2. Казачка, 3. Чумакъ, 4. Одар
ка, 5. Сонъ, 6. Горнина, 7. Выкупъ, 8. Свекровь, 9. Отецъ Андрей, 10. Максимъ Гримачь и 11. Данило Гургъ.
Что касается до Чумака, то онъ, какъ и всѣ другіе раз
сказы Марка Вовчка, не отличается запутанностью завязки, но блещетъ наивною простотою, согрѣтъ теплымъ чувствомъ и при
влекаетъ своею поэтическою граціозностью. Все дѣло въ томъ, что чумакъ Ивась разсказываетъ какъ онъ встарину чумаковалъ съ покойнымъ братомъ Грицько. Грицько, говоритъ Пвась, былъ паробокъ высокій, чернявый, съ карими глазами—настоящій орелъ. Дорога изъ нашего села въ Крымъ лежала черезъ Кумыцы,
козачье большое село на двухъ горахъ. Въ это село была отдана замужъ тетка наша, матушкина сестра; такъ мы, бывало, по дорогѣ, всегда заходили къ ней. Сначала мы у ней не мѣшкали, а потомъ и дольше въ Кумыцахъ оставаться стали. Дня два простоимъ, а иногда и три: то братъ знакомаго товарища под
жидаетъ, то волъ у него заслабѣетъ, а мнѣ тогда малолѣтку,
то и по сердцу; вожусь съ хлопцами, або на muni сиэюу, якъ півень (*). Вотъ однажды, весною, остановились мы въ Кумы
цахъ, братъ и проситъ меня не отходить отъ воловъ, потомучто ему нужно зайдти къ знакомому человѣку. И пошелъ онъ; а я потихоньку за нимъ: къ какимъ это онъ знакомымъ ходитъ.
Обошелъ Грицько вокругъ одного сада, а тамъ какъ-разъ подъ старой вишней, что, кажись, сильнѣе всѣхъ цвѣла, стояла дѣ
вушка, хороша изъ себя, что твоя звѣздочка ясная, коса русая ниже пояса. Грицько тихохонько свисиулъ. Дѣвушка встрепену
лась, словно сѣрая кукушечка. Грицько подошелъ ближе. «Грицю! » говорила опа, «это ты, Грицю?» Я собі послухати но
су ну всь, та, якъ Су въ дурний, такъ и шурхпувъ у яму, увесь видъ крапивою пожаливъ (**). Какой-то вражій сынъ
подъ самымъ плетнемъ яму вырылъ. Гдѣ ужъ тутъ слушать! выскочилъ я, да прямо къ возамъ! Простояли мы въ Кумыцахъ три дня. Грицько все поджидалъ какихъ-то знакомыхъ, а самъ,
между-тѣмъ, каждый вечеръ куда-то уходилъ и возвращался только къ свѣту. Я же допытался у ребятишекъ чей это былъ садъ: Данила Мороза. Козакъ былъ усатый, здоровенный, да къ тому же еще и больно сердитый; имѣлъ дочку Марину. Съѣзди
ли мы въ Крымъ счастливо, а на возвратномъ пути узнали въ Кумыцахъ, что Данило Морозъ отдалъ свою Марину насильно за богатаго звонаря. «Ужь какъ она убивалась бѣдная! гово
рила тетка,словпо нея;нвук> повезли ее къ свекру.Вышла замужъ—
словно стѣной ее загородили: завядала, захудала несчастная. » Услышавъ это Грицько понурилъ голову, да такъ до самаго дома ее ужъ и не поднималъ. А между-тѣмъ мать Грицько все приступаетъ къ нему: «Женись да женись! Отчего ты не же
нишься?» «А оттого я не женюсь, отвѣчаетъ Грицько, что не нашелъ себѣ по сердцу, а жениться какъ-нибудь не годится.» Такъ до смерти и остался иашъ Грицько холостякомъ. Марина,
сказывали, скоро умерла. Говорятъ, больно лихъ мужъ у нея былъ. Онъ ужь теперь на третьей женѣ женатъ. Посѣдѣлъ, какъ лунь, Грицько, а все чумаковалъ. Не хотѣлъ ни жениться, ни дома жить. Разбогатѣлъ, да не тѣшило ^го богатство. Дома такой тихій, ничего не говоритъ, а какъ выдетъ въ степь со всѣмъ другой человѣкъ. Ходитъ промежъ возами такой провор
ный да смѣлый, а не то запоетъ. Славно онъ пѣлъ. Справедливий чумакъ Сувъ\ (*) Набожный, благочестивый и къ ма
тери очень почтителенъ былъ. Ужъ какъ хила она была, авсетаки пережила чумака. Умирая, приказалъ онъ вырыть въ лѣсу подъ дубомъ двѣ кубышки съ деньгами и одну отдать матерн, а на
другую похоронить его хорошенько. Такъ мы зрубили дуба підъ кореня, обтесали трохи гілля, да й упустили въ землю, такъ якъ крестъ. Ажъ гетьгетъ изъ степівъ видпоі (**)
Вотъ п вее! А между-тѣмъ сколько задушевной теплоты, сколько чувства и, при всей простотѣ, сколько драматизма.
Ко всему этому, считаемъ нелишнимъ прибавить, что изображенныя на рисункѣ сцены пзъ Чумака составлены при со
дѣйствіи даровитаго художника г. Трутовскаго, которому также коротко знакомы и малороссійскій бытъ, и малороссійскіе типы.
Р.
На рисункѣ № 2-й Русск. Худож. Листка изображены пзъ сцены украинскаго народнаго разсказа Марка Вовчка—Чумакъ.
(*) Т.-е. а пе то—заберусь на заборъ, да и сижу на немъ, словно пѣтухъ (см. рисунокъ).
(*“) Т.-е. Я думаю: «Дай подслушаю!» и подползъ, да, какъ дуракъ, прямо такъ п ухнулъ въ яму; все свое лицо крапивою обжегъ (см. рисунокъ).
(*) Т -е. Ужъ подлинно былъ чумакъ!
(**) Т.-е. Такъ мы и сдѣлала: срубили дубъ подъ корень, обтесали его кое-гдѣ, да п вставили въ землю, словно крестъ. Далеко-далеко изъ степи его видно.
«Ртг* Худож. Листовъ» выходитъ три раза въ мѣсяцъ: 1-го, 10-го и 20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербургѣ, п съ пересылкою во всѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляадсваго: 9 РМІ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ вувера, вь наглухо-заклееяаыхъ конвертахъ, съ печатными адресами; разсылаются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 12 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые ова палку е обшитые хо5,стои^„с^ппД«аГ^МгИааДп^:а^И’гіРг^рЬ;і‘,.^ѵппЯІ Не Три раза’а ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 1-го числа, по три вумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 14 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЬ С. ПЕТЕІ БА РІ і>, въ конторѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова, Ю. А. Юяг£еи<^ера и il. А. Исакова (въ 1 остиномъ Дворѣ); въ встампныхъ магазинахъ: Гг.Фельтена.Даціаро и Бегрова (ваНевскомъ Проспектѣ), п въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ MOLКВЪ, въ книжномъ магазинѣ И. В. Базунова, въ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ мосту, и въ Газетной Экспедиція Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго.ВЪВА РШ АВЪ,въ Газетной Э кспедвціп ну В. Исто ы и- на. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ II МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ, ВСѢ НУМЕРА Н Е С Л О Ж Е II Н Ы Е, НЕМЕДЛЕННО НО ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и пзъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина U. В. Базунова. Желающіе имѣть P. X. J. за ирежніе (съ 1851 по 1859) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ. ^ __
Гг. иногородпые благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Іимму, на Васильевскомъ Острову, es С. Петербургѣ, въ Третьей линіи, въ собственномъ домѣ № 24-мъ.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 7-го Января 1860 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типогрдфш Губернскаго Правленія.
кимъ говоритъ народъ между собою. Немного найдется такихъ людей, которые печатио могутъ заговорить такъ, какъ въ народѣ толкуютъ наиумнѣйшія головы, наппѣжнѣйшія сердца, наи
чистѣйшія души. Такія произведенія, каковы разсказы Марка Вовчка (дай Богъ, чтобъ ихъ было больше написано), совреме
немъ сдѣлаются основою нашей народной словесности, когда она разовьется и распространится во всѣ стороны пышными вѣтвями, Въ нихъ всякій будетъ искать вѣрнаго изображенія характера того племени, котораго Богъ такъ наградилъ своими щедрыми дарами. »
Въ приведенныхъ нами изданіяхъ всѣхъ разсказовъ одинадцать: 1. Сестра, 2. Казачка, 3. Чумакъ, 4. Одар
ка, 5. Сонъ, 6. Горнина, 7. Выкупъ, 8. Свекровь, 9. Отецъ Андрей, 10. Максимъ Гримачь и 11. Данило Гургъ.
Что касается до Чумака, то онъ, какъ и всѣ другіе раз
сказы Марка Вовчка, не отличается запутанностью завязки, но блещетъ наивною простотою, согрѣтъ теплымъ чувствомъ и при
влекаетъ своею поэтическою граціозностью. Все дѣло въ томъ, что чумакъ Ивась разсказываетъ какъ онъ встарину чумаковалъ съ покойнымъ братомъ Грицько. Грицько, говоритъ Пвась, былъ паробокъ высокій, чернявый, съ карими глазами—настоящій орелъ. Дорога изъ нашего села въ Крымъ лежала черезъ Кумыцы,
козачье большое село на двухъ горахъ. Въ это село была отдана замужъ тетка наша, матушкина сестра; такъ мы, бывало, по дорогѣ, всегда заходили къ ней. Сначала мы у ней не мѣшкали, а потомъ и дольше въ Кумыцахъ оставаться стали. Дня два простоимъ, а иногда и три: то братъ знакомаго товарища под
жидаетъ, то волъ у него заслабѣетъ, а мнѣ тогда малолѣтку,
то и по сердцу; вожусь съ хлопцами, або на muni сиэюу, якъ півень (*). Вотъ однажды, весною, остановились мы въ Кумы
цахъ, братъ и проситъ меня не отходить отъ воловъ, потомучто ему нужно зайдти къ знакомому человѣку. И пошелъ онъ; а я потихоньку за нимъ: къ какимъ это онъ знакомымъ ходитъ.
Обошелъ Грицько вокругъ одного сада, а тамъ какъ-разъ подъ старой вишней, что, кажись, сильнѣе всѣхъ цвѣла, стояла дѣ
вушка, хороша изъ себя, что твоя звѣздочка ясная, коса русая ниже пояса. Грицько тихохонько свисиулъ. Дѣвушка встрепену
лась, словно сѣрая кукушечка. Грицько подошелъ ближе. «Грицю! » говорила опа, «это ты, Грицю?» Я собі послухати но
су ну всь, та, якъ Су въ дурний, такъ и шурхпувъ у яму, увесь видъ крапивою пожаливъ (**). Какой-то вражій сынъ
подъ самымъ плетнемъ яму вырылъ. Гдѣ ужъ тутъ слушать! выскочилъ я, да прямо къ возамъ! Простояли мы въ Кумыцахъ три дня. Грицько все поджидалъ какихъ-то знакомыхъ, а самъ,
между-тѣмъ, каждый вечеръ куда-то уходилъ и возвращался только къ свѣту. Я же допытался у ребятишекъ чей это былъ садъ: Данила Мороза. Козакъ былъ усатый, здоровенный, да къ тому же еще и больно сердитый; имѣлъ дочку Марину. Съѣзди
ли мы въ Крымъ счастливо, а на возвратномъ пути узнали въ Кумыцахъ, что Данило Морозъ отдалъ свою Марину насильно за богатаго звонаря. «Ужь какъ она убивалась бѣдная! гово
рила тетка,словпо нея;нвук> повезли ее къ свекру.Вышла замужъ—
словно стѣной ее загородили: завядала, захудала несчастная. » Услышавъ это Грицько понурилъ голову, да такъ до самаго дома ее ужъ и не поднималъ. А между-тѣмъ мать Грицько все приступаетъ къ нему: «Женись да женись! Отчего ты не же
нишься?» «А оттого я не женюсь, отвѣчаетъ Грицько, что не нашелъ себѣ по сердцу, а жениться какъ-нибудь не годится.» Такъ до смерти и остался иашъ Грицько холостякомъ. Марина,
сказывали, скоро умерла. Говорятъ, больно лихъ мужъ у нея былъ. Онъ ужь теперь на третьей женѣ женатъ. Посѣдѣлъ, какъ лунь, Грицько, а все чумаковалъ. Не хотѣлъ ни жениться, ни дома жить. Разбогатѣлъ, да не тѣшило ^го богатство. Дома такой тихій, ничего не говоритъ, а какъ выдетъ въ степь со всѣмъ другой человѣкъ. Ходитъ промежъ возами такой провор
ный да смѣлый, а не то запоетъ. Славно онъ пѣлъ. Справедливий чумакъ Сувъ\ (*) Набожный, благочестивый и къ ма
тери очень почтителенъ былъ. Ужъ какъ хила она была, авсетаки пережила чумака. Умирая, приказалъ онъ вырыть въ лѣсу подъ дубомъ двѣ кубышки съ деньгами и одну отдать матерн, а на
другую похоронить его хорошенько. Такъ мы зрубили дуба підъ кореня, обтесали трохи гілля, да й упустили въ землю, такъ якъ крестъ. Ажъ гетьгетъ изъ степівъ видпоі (**)
Вотъ п вее! А между-тѣмъ сколько задушевной теплоты, сколько чувства и, при всей простотѣ, сколько драматизма.
Ко всему этому, считаемъ нелишнимъ прибавить, что изображенныя на рисункѣ сцены пзъ Чумака составлены при со
дѣйствіи даровитаго художника г. Трутовскаго, которому также коротко знакомы и малороссійскій бытъ, и малороссійскіе типы.
Р.
На рисункѣ № 2-й Русск. Худож. Листка изображены пзъ сцены украинскаго народнаго разсказа Марка Вовчка—Чумакъ.
(*) Т.-е. а пе то—заберусь на заборъ, да и сижу на немъ, словно пѣтухъ (см. рисунокъ).
(*“) Т.-е. Я думаю: «Дай подслушаю!» и подползъ, да, какъ дуракъ, прямо такъ п ухнулъ въ яму; все свое лицо крапивою обжегъ (см. рисунокъ).
(*) Т -е. Ужъ подлинно былъ чумакъ!
(**) Т.-е. Такъ мы и сдѣлала: срубили дубъ подъ корень, обтесали его кое-гдѣ, да п вставили въ землю, словно крестъ. Далеко-далеко изъ степи его видно.
«Ртг* Худож. Листовъ» выходитъ три раза въ мѣсяцъ: 1-го, 10-го и 20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербургѣ, п съ пересылкою во всѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляадсваго: 9 РМІ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ вувера, вь наглухо-заклееяаыхъ конвертахъ, съ печатными адресами; разсылаются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 12 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые ова палку е обшитые хо5,стои^„с^ппД«аГ^МгИааДп^:а^И’гіРг^рЬ;і‘,.^ѵппЯІ Не Три раза’а ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 1-го числа, по три вумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 14 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЬ С. ПЕТЕІ БА РІ і>, въ конторѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова, Ю. А. Юяг£еи<^ера и il. А. Исакова (въ 1 остиномъ Дворѣ); въ встампныхъ магазинахъ: Гг.Фельтена.Даціаро и Бегрова (ваНевскомъ Проспектѣ), п въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ MOLКВЪ, въ книжномъ магазинѣ И. В. Базунова, въ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ мосту, и въ Газетной Экспедиція Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго.ВЪВА РШ АВЪ,въ Газетной Э кспедвціп ну В. Исто ы и- на. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ II МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ, ВСѢ НУМЕРА Н Е С Л О Ж Е II Н Ы Е, НЕМЕДЛЕННО НО ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и пзъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина U. В. Базунова. Желающіе имѣть P. X. J. за ирежніе (съ 1851 по 1859) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ. ^ __
Гг. иногородпые благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Іимму, на Васильевскомъ Острову, es С. Петербургѣ, въ Третьей линіи, въ собственномъ домѣ № 24-мъ.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 7-го Января 1860 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типогрдфш Губернскаго Правленія.