судить о личномъ его характерѣ, какъ бы высоко мы его ни цѣнили внутренио.
никовъ. Природа сама взялась учить его и, какъ мы увидимъ впослѣдствіи, одна осталась вѣрной для него наставницей
Когда онъ былъ еще ребенкомъ, мать его оставила Астрахань и переселилась въ Москву вѣроятно съ цѣлью заняться его воспитаніемъ. Соколовъ мальчикомъ отданъ былъ въ дворян
скій институтъ въ Москвѣ, но не дошелъ до послѣдняго курса и, перебравшись въ Петербургъ, поступилъ ученикомъ въ Академію Художествъ.
Рѣшась, такъ-сказать, самовольно, безъ всякаго внѣшняго побужденія учиться въ Академіи, Соколовъ конечно безсознательно чувствовалъ въ себѣ призваніе стать художникомъ. Предчувствіе не обмануло его, какъ оно обманываетъ сотни горячихъ юно
шей. Поступивъ въ первый классъ, Соколовъ быстро прошелъ всѣ послѣдующіе курсы и, вспомнивъ свою истинную наставницуприроду, отправился на Кавказъ, чтобъ тамъ обнять ее во всемъ ея царственномъ величіи. Впервые увидалъ онъ Кавказъ въ 1849 году и, сколько мы можемъ судить, по акварелямъ того вре
мени, старался изучить краски—краски неба, краски горъ, краски зелени и развалинъ; чертилъ онъ и на пароходѣ, переплывая Черное море, ивъ Крыму, куда приставалъ пароходъ, и въ окрестностяхъ Тифлиса, ивъАхалцыхѣ, чертилъ все, что ни по
падало на глаза: скалы, аулы, развалины, народныя сцены, лица, костюмы, лошадей и проч. и проч. Въ 1851 году Соко
ловъ былъ уже вторично иа Кавказѣ, какъ бы для того, чтобъ провѣрить передъ лицемъ той же природы свои первые худо
жественные опыты. Въ 1853 году, воротясь въ Петербургъ,
Соколовъ продолжалъ свои занятія въ Академія и за первую картину свою, появившуюся на выставкѣ (продажа невольницы на восточномъ берегу Чернаго моря), получилъ вторую се
ребряную медаль. Въ 1854 году онъ отправился жить и бродить по Малороссіи, откуда вывезъ два новыя произведенія: Сѣнокосъ въ Малороссіи и Кавказскій пейзаэісъ (горцы на берегу моря, высматривающіе на горизонтѣ появленіе перваго русскаго парохода). За эти картины Академія присуди
ла ему первую серебряную медаль. Съ этихъ поръ жизнь нашего молодаго художника представляетъ рядъ путешествій. То появляется онъ въ Петербургѣ, то опять пропадаетъ па два, на три года; такъ надолго пропадаетъ онъ въ имѣніи своей тетки на границахъ Харьковской губерніи. Для многихъ слово про
падать значитъ облѣниться, предаться вялому деревенскому житьюбытью бёзъ общества, безъ благодатныхъ стремленій, безъ наука
Кто видалъ, кто всматривался въ картины Соколова, кто даже всмотрится въ копію рисунка, который посылаемъ мы нашимъ
подписчикамъ, тотъ пойметъ, что это ве пустая фраза; талантъ Соколова дѣйствительно пустилъ корни свои въ родную почву и непохожъ на оранжерейное растеніе, для котораго нужны стекла сверху и подогрѣваяье снизу. Въ 1856 году Со
коловъ опять появился въ Петербургѣ съ двумя картинами: Закавказскіе Цыгане и Ночь на Ивана-Ку пала.. Трудно повѣрить съ перваго взгляда, чтобъ эти двѣ картины принадлежали одному художнику, еслибъ на нихъ не лежала печать рав
носильнаго вдохновенія; непохожи онѣ одна яа другую, какъ знойный день въ восточныхъ горахъ непохожъ на влажную часть Украины, какъ вѣчными льдами увѣнчанныя горы непо
хожи на широкую заднѣпровскую степь. Закавказская, въ высшей степени оживленная группа загорѣлыхъ, живописно - оборванныхъ, кочующихъ цыганъ, въ жаркій день остановившихся на дорогѣ передъ духаномъ, гдѣ лавочникъ съ бранью кричитъ и отмахивается отъ нихъ, какъ отъ стаи хищныхъ птицъ, и малороссійскія дѣвушки въ лунную ночь, скачущія черезъ ворохи зажженной соломы, посреди веселыхъ парубковъ, поющихъ хорово
довъ, стариковъ и дивчатъ, собравшихся на праздникъ у вѣтрянной мельницы, на берегу широкаго Днѣпра, изъ-за котораго поднимается полный мѣсяцъ, это два, до того непохожихъ другъ на друга міра, что невольно радуешься за ту ширину, за тотъ просторъ, среди котораго суждено дѣйствовать нашему талант
ливому художнику, Соколовъ не впадаетъ въ односторонность, несмотря на то, что по преимуществу пишетъ сцены пзъ народнаго малороссійскаго быта.
(Окончаніе впредь).
По случаю болѣзни В. Ѳ. Тимма, камень съ рисункомъ Af 6-го Рус. Худож. Листка не могъ быть сданъ въ литографію за
благовременно и потому этотъ нумеръ разосланъ гг. иногороднимъ подписчикамъ нѣсколькими днями позже установленнаго срока.
По той же причинѣ и Лі 7-й будетъ отправленъ на почту послѣ 1-го марта, но слѣдующій за тѣмъ Л2 8-й выйдетъ въ свое время.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 18-го Февраля 1860 года. Цепсоръ В. Бекетовъ. Въ ТипогРАфщ Губернскаго Правленія.
Къ JVs 5-му Русск. Худож. Листка приложено «Прощаніе
Косаря» (съ рисунка академика И. И. Соколова).
И. И. Соколовъ родился въ 1830 году, іюня 1-го, въ городѣ Астрахани. На берегахъ Волги прошло его тихое дѣтство. Рано почувствовалъ онъ склонность къ живописи и сталъ чертить гораздо прежде, чѣмъ увидалъ картины истинныхъ худож
никовъ. Природа сама взялась учить его и, какъ мы увидимъ впослѣдствіи, одна осталась вѣрной для него наставницей
Когда онъ былъ еще ребенкомъ, мать его оставила Астрахань и переселилась въ Москву вѣроятно съ цѣлью заняться его воспитаніемъ. Соколовъ мальчикомъ отданъ былъ въ дворян
скій институтъ въ Москвѣ, но не дошелъ до послѣдняго курса и, перебравшись въ Петербургъ, поступилъ ученикомъ въ Академію Художествъ.
Рѣшась, такъ-сказать, самовольно, безъ всякаго внѣшняго побужденія учиться въ Академіи, Соколовъ конечно безсознательно чувствовалъ въ себѣ призваніе стать художникомъ. Предчувствіе не обмануло его, какъ оно обманываетъ сотни горячихъ юно
шей. Поступивъ въ первый классъ, Соколовъ быстро прошелъ всѣ послѣдующіе курсы и, вспомнивъ свою истинную наставницуприроду, отправился на Кавказъ, чтобъ тамъ обнять ее во всемъ ея царственномъ величіи. Впервые увидалъ онъ Кавказъ въ 1849 году и, сколько мы можемъ судить, по акварелямъ того вре
мени, старался изучить краски—краски неба, краски горъ, краски зелени и развалинъ; чертилъ онъ и на пароходѣ, переплывая Черное море, ивъ Крыму, куда приставалъ пароходъ, и въ окрестностяхъ Тифлиса, ивъАхалцыхѣ, чертилъ все, что ни по
падало на глаза: скалы, аулы, развалины, народныя сцены, лица, костюмы, лошадей и проч. и проч. Въ 1851 году Соко
ловъ былъ уже вторично иа Кавказѣ, какъ бы для того, чтобъ провѣрить передъ лицемъ той же природы свои первые худо
жественные опыты. Въ 1853 году, воротясь въ Петербургъ,
Соколовъ продолжалъ свои занятія въ Академія и за первую картину свою, появившуюся на выставкѣ (продажа невольницы на восточномъ берегу Чернаго моря), получилъ вторую се
ребряную медаль. Въ 1854 году онъ отправился жить и бродить по Малороссіи, откуда вывезъ два новыя произведенія: Сѣнокосъ въ Малороссіи и Кавказскій пейзаэісъ (горцы на берегу моря, высматривающіе на горизонтѣ появленіе перваго русскаго парохода). За эти картины Академія присуди
ла ему первую серебряную медаль. Съ этихъ поръ жизнь нашего молодаго художника представляетъ рядъ путешествій. То появляется онъ въ Петербургѣ, то опять пропадаетъ па два, на три года; такъ надолго пропадаетъ онъ въ имѣніи своей тетки на границахъ Харьковской губерніи. Для многихъ слово про
падать значитъ облѣниться, предаться вялому деревенскому житьюбытью бёзъ общества, безъ благодатныхъ стремленій, безъ наука
и безъ любви; для Соколова же оно значитъ, вдали отъ столицы, постоянно изучать народную жизнь, не разставаясь съ карандашемъ, разъѣзжать по окрестностямъ, любить природу и народъ и превратить въ мастерскую свою деревенскую гостинную. Талантъ его пустилъ глубокіе корни въ родную почву.
Кто видалъ, кто всматривался въ картины Соколова, кто даже всмотрится въ копію рисунка, который посылаемъ мы нашимъ
подписчикамъ, тотъ пойметъ, что это ве пустая фраза; талантъ Соколова дѣйствительно пустилъ корни свои въ родную почву и непохожъ на оранжерейное растеніе, для котораго нужны стекла сверху и подогрѣваяье снизу. Въ 1856 году Со
коловъ опять появился въ Петербургѣ съ двумя картинами: Закавказскіе Цыгане и Ночь на Ивана-Ку пала.. Трудно повѣрить съ перваго взгляда, чтобъ эти двѣ картины принадлежали одному художнику, еслибъ на нихъ не лежала печать рав
носильнаго вдохновенія; непохожи онѣ одна яа другую, какъ знойный день въ восточныхъ горахъ непохожъ на влажную часть Украины, какъ вѣчными льдами увѣнчанныя горы непо
хожи на широкую заднѣпровскую степь. Закавказская, въ высшей степени оживленная группа загорѣлыхъ, живописно - оборванныхъ, кочующихъ цыганъ, въ жаркій день остановившихся на дорогѣ передъ духаномъ, гдѣ лавочникъ съ бранью кричитъ и отмахивается отъ нихъ, какъ отъ стаи хищныхъ птицъ, и малороссійскія дѣвушки въ лунную ночь, скачущія черезъ ворохи зажженной соломы, посреди веселыхъ парубковъ, поющихъ хорово
довъ, стариковъ и дивчатъ, собравшихся на праздникъ у вѣтрянной мельницы, на берегу широкаго Днѣпра, изъ-за котораго поднимается полный мѣсяцъ, это два, до того непохожихъ другъ на друга міра, что невольно радуешься за ту ширину, за тотъ просторъ, среди котораго суждено дѣйствовать нашему талант
ливому художнику, Соколовъ не впадаетъ въ односторонность, несмотря на то, что по преимуществу пишетъ сцены пзъ народнаго малороссійскаго быта.
(Окончаніе впредь).
По случаю болѣзни В. Ѳ. Тимма, камень съ рисункомъ Af 6-го Рус. Худож. Листка не могъ быть сданъ въ литографію за
благовременно и потому этотъ нумеръ разосланъ гг. иногороднимъ подписчикамъ нѣсколькими днями позже установленнаго срока.
По той же причинѣ и Лі 7-й будетъ отправленъ на почту послѣ 1-го марта, но слѣдующій за тѣмъ Л2 8-й выйдетъ въ свое время.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 18-го Февраля 1860 года. Цепсоръ В. Бекетовъ. Въ ТипогРАфщ Губернскаго Правленія.
Къ JVs 5-му Русск. Худож. Листка приложено «Прощаніе
Косаря» (съ рисунка академика И. И. Соколова).