РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

СЕМЕЙСТВО ШАМИЛЯ.

(Окончаніе) (*).
Наконецъ четвертая жена Шамиля Аминнатъ, съ которою имамъ, по проискамъ Зейдатъ, развелся, была, во время плѣна княгинь Чавчавадзе н Орбеліани, еще молоденькою женщиною
лѣтъ семнадцати или восемнадцати. Она, какъ мы уже замѣтили,
родомъ киетинка. Вотъ ея исторія, разсказанная ею самою нашимъ цинондальскимъ плѣнницамъ. «Я всѣмъ обязана Шамилю. Въ плѣнъ я была взята маленькая, лѣтъ пяти, и привезли меня прямо къ нему въ домъ. Мы были иочти однихъ лѣтъ съ его сыномъ, Казы- Магометомъ, играли и росли неразлучно, и мнѣ было недурно, хоть я и не переставала думать, что когда-нибудь возвращусь на родину къ сестрамъ и матери. Но когда я выросла, эта на
дежда навсегда рушилась, потому-что Шамиль взялъ меня къ себѣ въ жены. Тогда я стала хлопотать о томъ, чтобы ко мнѣ, по-крайней-мѣрѣ, привезли мать мою изъ Кистетіи. Шамиль со
гласился и исполнилъ мое желаніе. Казы-Магомета тоже вскорѣ
женили и послали въ его наибство. Я осталась одна...т.-е. не одна, потому-что здѣсь очень много народа, но только я ни съ кѣмъ уже не могла такъ сблизиться, какъ мы были отъ самаго дѣтства близки съ Казы-Магометомъ...Зейдатъ я не люблю: она
скупая, ревнивая, злая женщина во всѣхъ отношеніяхъ. Всего ей мало. Весь домъ порученъ ей, но никто ей не угодитъ, на всѣхъ она жалуется, Шуаннатъ люблю, да и кто же ея не лю
битъ? она всѣмъ дѣлаетъ добро; чама не вмѣшивается ни въ хозяйство, ни въ домашнія дрязги, а хлопотать и хозяйничать готова за всѣхъ. Но и съ нею дружбы у насъ нѣтъ; ояа го
раздо старше меня...Мужъ же, Шамиль? Я какъ-то все еще не привыкну къ нему, будто все чего-то боюеь при немъ... » Амин
натъ сдѣлалась женою имама въ 1854 году. ІІо словамъ кня
гинь, она была очень стройна и прекрасно сложена. Лицо ея отличалось бѣлизною, носъ былъ небольшой, тонкій, немножковздернутый (retroussé), ротъ довольно большой; но зубы ос
лѣпительной бѣлизны, а губы саМаго розоваго цвѣта; изъ всего этого составлялась весьма привлекательная наружность, которую прекрасные, большіе сѣрые глаза озаряли выраженіемъ доброты и живой, пылкой души. Долго Аммиватъ какъ-будто избѣгала сближенія съ плѣнными княгинями. Онѣ только встрѣчали ее мимоходомъ или видѣли издали, въ комнатѣ Шуаннатъ, вмѣстѣ съ которою она часто работала или пѣла, и пѣла очень пріят
нымъ голоскомъ свои полузабытыя кистинскія пѣсни, иногда же находили ее въ кругу дѣтей, съ которыми она бѣгала взапуски,
прыгала или лазила на крышу, откуда порой, очень-долго и очень-задумчиво смотрѣла въ даль, быть-можетъ, въ сторону своей родины. ІІо потомъ, мало-по-малу, Аминнатъ получила охоту бесѣдовать съ плѣнницами и незамѣтно сблизилась съ ни
ми. Это дитя природы обнаруживало много ума, но еще болѣе чувства, нѣжности и какого-то ребяческаго простосердечія, при
влекательнаго и иногда трогательнаго. Она была необыкновенно
(*) Си. Рус. Худ. Листокъ 1860 г., № 9.
рѣзва и бойка, такъ-что никогда не ходила, но всегда бѣгала. Аминнатъ понимала свое положеніе, но покорялась ему съ без
печностью; никому не завидовала и иикого, кромѣ Зейдатъ, не ненавидѣла, да и той всегда прощала съ истиннымъ великоду
шіемъ. Дѣйствительно, чтобы ужиться съ Зейдатъ нужно было,
со стороны Аминнатъ, не мало великодушія. Правда, веселая и беззаботная киетинка любила побѣсить ревнивую и злую татарку, но за-то, при всякомъ удобномъ случаѣ, Зейдатъ старалась сто
рицею отплатить хорошенькой Аминнатъ, п въ случаѣ дѣлежа какого-нибудь подарка или добычи, не много приходилось на долю младшей супруги имама. Наконецъ Аминнатъ до того полюбила кня
гинь, что, при отъѣздѣ ихъ изъ Ведевя, у ней недостало даже духа проститься съ ними; она залилась слезами и выбѣжала изъ комнаты.
Изъ всего того, что мы сказали о женахъ Шамиля, видно, что Зейдатъ считается старшею единственно потому, что она дочь наставника Шамиля, самаго почетнаго изъ всѣхъ бывшихъ его приближенныхъ; но царицею сердца имама безспорно fflyauнатъ. Нужды нѣтъ, что всѣмъ домомъ, -всѣмъ хозяйствомъ се
раля деспотически управляла скупая и тщеславная Зейдатъ... Шуаннатъ съ удовольствіемъ уступала ей всѣ эти мелочныя за
боты, чтобъ самой имѣть болѣе времени заниматься главнымъ:
искуствомъ постоянно нравиться своему владыкѣ и постоянно удерживать за собою нѣжнѣйшія чувства его сердца. И разсчетъ Шуаннатъ былъ вѣренъ. Въ то время, когда Зейдатъ, грязная и растрепанная, бренчала ключами, посреди безчисленныхъ вла
дѣній своей скупой домовитости, и всѣмъ существомъ своимъ была погружена въ мелочи обширнаго хозяйства, Шуаннатъ оезанималась ничѣмъ, кромѣ самой собой, ничего не придумывала, кромѣ новыхъ и всегда новыхъ средствъ для развлеченія или утѣшенія мужа, котораго любитъ глубоко н искренно; она чув
ствуетъ, что она настоящая жена своего повелителя, а Зейдатъ только экономка. Что касается до Аминнатъ, то она была болѣе прихотью, чѣмъ женою или подругою Шамиля. Трудно опредѣ
лить какія онъ питалъ къ ней чувства, но можно догадываться, что, хотя она постоянно, въ ежедневной жизни сераля, оста
валась на второмъ планѣ, но едва ли имамъ не любилъ ее болѣе старшей своей жены Зейдатъ. По-крайней-мѣрѣ ей сходили съ рукъ такія шутки, въ которыхъ ея властелинъ игралъ довольно комическую роль. Такъ-папримѣръ, вмѣсто того, чтобы въ опредѣленный день съ покорностью и любовью ожидать прихода своего владыки, она убѣгала изъ своей комнаты, пряталась н заставляла грознаго Шамиля искать себя. Шамиль посѣщалъ сво
ихъ женъ поочередно, при чемъ слѣдующіе сутки проводилъ въ молитвѣ. Г. Вердеревскій полагаетъ, что Шамиль потому выби
ралъ себѣ женъ преимущественно изъ похищенныхъ плѣнницъ,
чтобы избѣжать необходимости жениться на дочеряхъ своихъ наибовъ пли приближенныхъ и удалить этимъ возможныя при такихъ бракахъ интриги. Очень возможно, что это мнѣніе спра
ведливо. Образъ жизни женъ Шамиля въ Веденй, по свидѣтельству г-жи Дрансе, гувернантки дѣтей княгини Чавчавадзе, быв
шей также въ плѣну у горцевъ (*), отличался однообразіемъ. Имамъ пилъ чай и обѣдалъ всегда одинъ; но ирн этомъ при
(*) См. Плѣнницы Шамиля. Воспоминанія г-жи Дранье.
ІІерев. съ Французскаго К. Дзюбинскаго, Тифлисъ, 1858 г. № 10.1-го АПРѢЛЯ.
1860 ГОДА.