безпрестанно совавшій мнѣ подъ-носъ свою руку, открывая ее до локтя и показывая свѣжую рану. Сколько ни говорилъ я этой компаніи, что у меня денегъ болѣе нѣтъ, они не уни
мались, нищали, охали, дергали меня за платье и не отставали отъ меня. Наконецъ я не выдержалъ и закричалъ на нихъ. На
до было видѣть какъ быстро разбѣжались они въ развыя сто
роны, надо было слышать, долетавшія до меня ругательства, чтобы исполниться такимъ чувствомъ омерзснія, которое рѣшительно не допустило меня переступить порогъ святыхъ пе
щеръ. Я пошелъ назадъ и насчиталъ до выхода изъ лаврскихъ предѣловъ 286 нищихъ обоего пола, всѣхъ возрастовъ и боль
шею частью ужаснаго вида. Неужели монастыри не имѣютъ средствъ пріютить и прокормить дѣйствительно несчастныхъ и ве терпѣть въ святыхъ стѣнахъ своихъ попрошайничества огромной массы тунеядцевъ. Не мнѣ судитъ объ этомъ, но впеча
тлѣніе произведенное на меня этою изувѣченною толпою до-сихъпоръ приводитъ меня въ содраганіе.
Скрѣля сердце и подъ прикрытіемъ одного монаха, къ которому обратился съ просьбою проводить меня въ пещеры, я, спустя нѣсколько дней, посѣтилъ эго древнее жительство стоиковъ христіанской религіи. Съ большою зеленою свѣчею спу
стился я въ темные узкіе подземные проходы и, вслѣдъ за толпою богомольцевъ, идущихъ одинъ за другимъ мимо помѣ
щенныхъ въ нишахъ драгоцѣнныхъ останковъ, скоро шелъ по ближнимъ пещерамъ. У мущей Св. Нестора-лѣтописца я позво
лилъ себѣ остановиться. Теплящаяся надъ его ракой лампада бросала свѣтъ п на бронзовую доску, присланную въ 1826 году Московскимъ Обществомъ Исторіи п Древностей Русскихъ. Поклонившись праху перваго нашего лѣтописца, я пошелъ даль
ше, но не могъ догнать уже далеко ушедшихъ по извилистымъ переходамъ богомольцевъ, и совершилъ обходъ одинъ, сопут
ствуемый инокомъ. Горѣвшая въ рукѣ моей свѣча, одна освѣщала
темныя подземелье; глубокая тншяна царствовала вокругъ и только взрѣдко прерывалъ ее голосъ монаха, произносившаго время отъ времени имя угодника, которому мнѣ слѣдовало поклониться.
(Окончаніе впредь.)
ІІо случаю бывшаго въ С. Петербургѣ, 19 минувшаго маруа, ученаго диспута о произхожденіи Варяго-Руссовъ, издатель Русскаго Художественнаго Листка предполагалъ въ нынѣшнемъ его нумерѣ помѣстить, между-гірочимъ, портреты обоихъ про
тивниковъ въ этомъ интересномъ спорѣ: И. If. Костомарова и ІИ. I!. Погодина, но, повредивъ себѣ нечаянно правую руку, принужденъ отложить, до первой возможности, осуществленіе этого предположенія и выпу скать въ свѣтъ имѣющіеся у него въ запасѣ нумера.
На рисункѣ № 12 Рус. Художест. Листка изображенъ
видъ Крещатика (часть города Кіева) изъ Государева сада. Печатать позволяется. С. Петербургъ, 18-го Апрѣля 1860 года. Цепсоръ В. Бекетовъ.
Въ Тішотфш Губернскаго Правленія.
но краснорѣчивымъ учителемъ вѣры. Взирая набожнымъ окомъ ва достойное святости изображеніе, молящійся уносился бы въ область мышленія и духа, и воспитывалъ бы въ себѣ пониманіе высокаго. У меня сохранилась подаренная мнѣ въ дѣтствѣ ма
терью икона, изображающая св. князя Владиміра. Эта икона напи
сана весьма хорошо и я помню какъ въ ежедневныхъ молитвахъ своихъ, глядя на благочестивое выраженіе старческаго лика свя
тителя, я, не сознававшій еще почти ничего ребенокъ, содрагался всякаго своего проступка. Вотъ поэтому-то я имѣю твердое убѣжденіе, что посредствомъ хорошо н внимательно написанныхъ иконъ много подвинулось бы впередъ вожделѣнное, нравствен
ное воспитаніе твердаго въ вѣрѣ русскаго народа. Всякій изъ богомольцевъ, терпя всевозможныя лишенія, непремѣнно,чуть не на послѣдніе гроши, пріобрѣтаетъ икону отъ святыхъ мѣстъ, имъ по
сѣщенныхъ, песетъ ее въ свой тихій уголокъ и показываетъ ве только своему семейству, во всей деревнѣ, съ любопытствомъ расврашивающей его о путешествіи. Онъ показываетъ ее всякому встрѣчному, доброму человѣку ц сколько душъ исполнилось бы благочестіемъ, глядя ва дѣйствительно-святое изображеніе.
Ио не одни эти размышленія занимали меня, когда я шелъ, въ первый разъ изъ Лавры. Я не былъ тогда въ пещерахъ и вотъ но какой причинѣ. Идя въ Успенскій храмъ, мимо высокой, пре
красно-воздвигнутой лаврской колокольни, я видѣлъ кое-гдѣ небольшое число нищихъ, сидящихъ въ разныхъ мѣстахъ на устланномъ плитами дворѣ, и, попросивъ находящагося въ церкви, для продажи свѣчей, монаха, размѣнять мнѣ рубль на мѣд
ныя деньги, я, скорѣе по привычкѣ, чѣмъ по человѣколюбію и милосердію, намѣревался раздать его этимъ несчастнымъ. Но только лишь повернулъ я отъ церкви по направленію къ пеще
рамъ, какъ увидѣлъ такъ много желающихъ воспользоваться моею милостынею, что рѣшительно не зналъ приступить ли мнѣ къ раздачѣ, потому-что рубля видимо было мало. Однако невыносимое кашочаніе этихъ ужасныхъ личностей побудило меня отдѣлываться отъ нихъ подаяніемъ. Я назвалъ личности эти ужас
ными потому, что мнѣ никогда в нигдѣ ие приходилось видѣть такого страннаго увѣчья, такого нахальнаго требованія милостыни, такихъ непріятныхъ звѣрскихъ лицъ. Есть между ними нѣсколько дѣйствительно достойныхъ сожалѣнія. Такъ напримѣръ, я за
помнилъ весьма почтеннаго старика, сидѣвшаго тихо и не возмутимо на своемъ обычномъ мѣстѣ, и постоянно читавшаго вслухъ священную книгу. Большія въ мѣдной оправѣ очки помогали его
усталымъ глазамъ разбирать довольно мелкую печать. Убѣленный сѣдиною, всегда спокойный и внимательный къ своему занятію, онъ казался мнѣ на столько хорошимъ, па сколько прочіе отвратительными. Самое увѣчье, свсрхъ-естественпое, поражающее, рож
дало во мнѣ, быть можетъ слишкомъ смѣлую, ошибочную мысль,
что оно увѣчье-йскуственное, съ дѣтства, нарочно причиненное несчастному кѣмъ-либо нзъ совершенпо-развратившихся нищихъ но профессіи. Когда я подалъ послѣдній изъ имѣвшихся при мнѣ грошей ко мнѣ привязались двѣ дѣвченки, одна по 14-му, а другая по 12-му году, и преслѣдовали меня до самыхъ блнжкихъ пещеръ. Лица ихъ, выразительныя п болѣзненныя, н вообще весь складъ тѣла, показывали какой-то зародышъ разврата въ физіономіи, въ манерѣ ходить, словомъ что-то до того не
пріятное, что мнѣ больно было на нихъ смотрѣть. Вмѣстѣ съ ними потянулись за мною баба съ груднымъ ребенкомъ и какой то весьма подозрительный, небритый пролетарій въ лохмотьяхъ,
мались, нищали, охали, дергали меня за платье и не отставали отъ меня. Наконецъ я не выдержалъ и закричалъ на нихъ. На
до было видѣть какъ быстро разбѣжались они въ развыя сто
роны, надо было слышать, долетавшія до меня ругательства, чтобы исполниться такимъ чувствомъ омерзснія, которое рѣшительно не допустило меня переступить порогъ святыхъ пе
щеръ. Я пошелъ назадъ и насчиталъ до выхода изъ лаврскихъ предѣловъ 286 нищихъ обоего пола, всѣхъ возрастовъ и боль
шею частью ужаснаго вида. Неужели монастыри не имѣютъ средствъ пріютить и прокормить дѣйствительно несчастныхъ и ве терпѣть въ святыхъ стѣнахъ своихъ попрошайничества огромной массы тунеядцевъ. Не мнѣ судитъ объ этомъ, но впеча
тлѣніе произведенное на меня этою изувѣченною толпою до-сихъпоръ приводитъ меня въ содраганіе.
Скрѣля сердце и подъ прикрытіемъ одного монаха, къ которому обратился съ просьбою проводить меня въ пещеры, я, спустя нѣсколько дней, посѣтилъ эго древнее жительство стоиковъ христіанской религіи. Съ большою зеленою свѣчею спу
стился я въ темные узкіе подземные проходы и, вслѣдъ за толпою богомольцевъ, идущихъ одинъ за другимъ мимо помѣ
щенныхъ въ нишахъ драгоцѣнныхъ останковъ, скоро шелъ по ближнимъ пещерамъ. У мущей Св. Нестора-лѣтописца я позво
лилъ себѣ остановиться. Теплящаяся надъ его ракой лампада бросала свѣтъ п на бронзовую доску, присланную въ 1826 году Московскимъ Обществомъ Исторіи п Древностей Русскихъ. Поклонившись праху перваго нашего лѣтописца, я пошелъ даль
ше, но не могъ догнать уже далеко ушедшихъ по извилистымъ переходамъ богомольцевъ, и совершилъ обходъ одинъ, сопут
ствуемый инокомъ. Горѣвшая въ рукѣ моей свѣча, одна освѣщала
темныя подземелье; глубокая тншяна царствовала вокругъ и только взрѣдко прерывалъ ее голосъ монаха, произносившаго время отъ времени имя угодника, которому мнѣ слѣдовало поклониться.
(Окончаніе впредь.)
ІІо случаю бывшаго въ С. Петербургѣ, 19 минувшаго маруа, ученаго диспута о произхожденіи Варяго-Руссовъ, издатель Русскаго Художественнаго Листка предполагалъ въ нынѣшнемъ его нумерѣ помѣстить, между-гірочимъ, портреты обоихъ про
тивниковъ въ этомъ интересномъ спорѣ: И. If. Костомарова и ІИ. I!. Погодина, но, повредивъ себѣ нечаянно правую руку, принужденъ отложить, до первой возможности, осуществленіе этого предположенія и выпу скать въ свѣтъ имѣющіеся у него въ запасѣ нумера.
На рисункѣ № 12 Рус. Художест. Листка изображенъ
видъ Крещатика (часть города Кіева) изъ Государева сада. Печатать позволяется. С. Петербургъ, 18-го Апрѣля 1860 года. Цепсоръ В. Бекетовъ.
Въ Тішотфш Губернскаго Правленія.
но краснорѣчивымъ учителемъ вѣры. Взирая набожнымъ окомъ ва достойное святости изображеніе, молящійся уносился бы въ область мышленія и духа, и воспитывалъ бы въ себѣ пониманіе высокаго. У меня сохранилась подаренная мнѣ въ дѣтствѣ ма
терью икона, изображающая св. князя Владиміра. Эта икона напи
сана весьма хорошо и я помню какъ въ ежедневныхъ молитвахъ своихъ, глядя на благочестивое выраженіе старческаго лика свя
тителя, я, не сознававшій еще почти ничего ребенокъ, содрагался всякаго своего проступка. Вотъ поэтому-то я имѣю твердое убѣжденіе, что посредствомъ хорошо н внимательно написанныхъ иконъ много подвинулось бы впередъ вожделѣнное, нравствен
ное воспитаніе твердаго въ вѣрѣ русскаго народа. Всякій изъ богомольцевъ, терпя всевозможныя лишенія, непремѣнно,чуть не на послѣдніе гроши, пріобрѣтаетъ икону отъ святыхъ мѣстъ, имъ по
сѣщенныхъ, песетъ ее въ свой тихій уголокъ и показываетъ ве только своему семейству, во всей деревнѣ, съ любопытствомъ расврашивающей его о путешествіи. Онъ показываетъ ее всякому встрѣчному, доброму человѣку ц сколько душъ исполнилось бы благочестіемъ, глядя ва дѣйствительно-святое изображеніе.
Ио не одни эти размышленія занимали меня, когда я шелъ, въ первый разъ изъ Лавры. Я не былъ тогда въ пещерахъ и вотъ но какой причинѣ. Идя въ Успенскій храмъ, мимо высокой, пре
красно-воздвигнутой лаврской колокольни, я видѣлъ кое-гдѣ небольшое число нищихъ, сидящихъ въ разныхъ мѣстахъ на устланномъ плитами дворѣ, и, попросивъ находящагося въ церкви, для продажи свѣчей, монаха, размѣнять мнѣ рубль на мѣд
ныя деньги, я, скорѣе по привычкѣ, чѣмъ по человѣколюбію и милосердію, намѣревался раздать его этимъ несчастнымъ. Но только лишь повернулъ я отъ церкви по направленію къ пеще
рамъ, какъ увидѣлъ такъ много желающихъ воспользоваться моею милостынею, что рѣшительно не зналъ приступить ли мнѣ къ раздачѣ, потому-что рубля видимо было мало. Однако невыносимое кашочаніе этихъ ужасныхъ личностей побудило меня отдѣлываться отъ нихъ подаяніемъ. Я назвалъ личности эти ужас
ными потому, что мнѣ никогда в нигдѣ ие приходилось видѣть такого страннаго увѣчья, такого нахальнаго требованія милостыни, такихъ непріятныхъ звѣрскихъ лицъ. Есть между ними нѣсколько дѣйствительно достойныхъ сожалѣнія. Такъ напримѣръ, я за
помнилъ весьма почтеннаго старика, сидѣвшаго тихо и не возмутимо на своемъ обычномъ мѣстѣ, и постоянно читавшаго вслухъ священную книгу. Большія въ мѣдной оправѣ очки помогали его
усталымъ глазамъ разбирать довольно мелкую печать. Убѣленный сѣдиною, всегда спокойный и внимательный къ своему занятію, онъ казался мнѣ на столько хорошимъ, па сколько прочіе отвратительными. Самое увѣчье, свсрхъ-естественпое, поражающее, рож
дало во мнѣ, быть можетъ слишкомъ смѣлую, ошибочную мысль,
что оно увѣчье-йскуственное, съ дѣтства, нарочно причиненное несчастному кѣмъ-либо нзъ совершенпо-развратившихся нищихъ но профессіи. Когда я подалъ послѣдній изъ имѣвшихся при мнѣ грошей ко мнѣ привязались двѣ дѣвченки, одна по 14-му, а другая по 12-му году, и преслѣдовали меня до самыхъ блнжкихъ пещеръ. Лица ихъ, выразительныя п болѣзненныя, н вообще весь складъ тѣла, показывали какой-то зародышъ разврата въ физіономіи, въ манерѣ ходить, словомъ что-то до того не
пріятное, что мнѣ больно было на нихъ смотрѣть. Вмѣстѣ съ ними потянулись за мною баба съ груднымъ ребенкомъ и какой то весьма подозрительный, небритый пролетарій въ лохмотьяхъ,