яыінъ. XXIV. Лубочныя картинка. XXV. Первыя произведенія гравированія со временъ Петра I. XXVI. Портреты примѣчатель
ныхъ русскихъ людей. XXVII. Литература прошедшаго столѣтія (первыя изданія русскихъ авторовъ, рѣчи, духовныя слова, учебныя книга и проч.). Вообше все древлехранилище М. II.
Погодина заключало въ себѣ около 20,000 предметовъ, въ томъ числѣ переданное въ Публичную Библіотеку собраніе заключало
въ себѣ: 2,019 рукописей, 589 автографовъ, 1,054 граматы и документа, 1,296 книгъ и 1115 портретовъ и гравюръ. Раз
ныхъ образовъ въ древлехранилищѣ было около 620, монетъ до 2,000, крестовъ до 650, печатей до 20.
7) Литературныя и ученыя знакомств г и связи. Съ чувствомъ благодарности М. П. Погодивъ вспоминаетъ о гѣхъ лицахъ, которыя содѣйствовали ему и поощряли его на ученомъ поприщѣ. Къ этимъ лицамъ относятся: профессора Геймъ и Мерзляковъ, ректоръ Антонскіа, академикъ Кругъ, попечитель Писаревъ, министръ народнаго просвѣщенія граФъ С. С. Уваровъ. Изъ своихъ литературныхъ связей М. II. Погодинъ осо
бенно гордится знакомствами съ профессоромъ Шевыревымъ,
А. X. Востоковымъ, U. И. Кеппеномъ, Д. А. Веневитиновымъ, А. С. Пушкинымъ, И. В. Гоголемъ н семействомъ Аксаковыхъ.
ПОГОДИНЫМЪ И КОСТОМАРОВЫМЪ.
Въ № 1-мъ Современника за нынѣшній годъ г. Костомаровъ, какъ извѣстно, напечаталъ статью Начало Руси, въ которой, вопреки общепринятому мнѣпію о норманскомъ происхожденіи первыхъ русскихъ князей, производилъ ихъ изъ Литвы или Жмуди.
Эта статья, какъ и слѣдовало ожидать, вызвала оппозицію со стороны г. Погодина, горячаго приверженца норманновъ, и бывшій противникъ Каченовскаго написалъ (10 февраля) къ г. Костомарову письмо, въ которомъ, опровергая положенія о литовскомъ происхожденіи Гуси, вызывалъ своего противника на уче
ный поединокъ. «Я считаю васъ—писалъ г. Погодинъ—честнымъ, добросовѣстнымъ изслѣдователемъ въ кучѣ шарлатановъ, невѣждъ, посредственностей и бездарностей, которые, пользуясь исключи
тельнымъ положеніемъ, присвоили себѣ на минуту авторитетъ въ дѣлѣ науки, и приводятъ въ заблужденіе неопытную молодежъ: вотъ почему я требую отъ васъ, во имя этой на
уки, полной сатисфакціи...Безъ шутокъ, пріѣхавъ на недѣлю въ Петербургъ, я предлагаю вамъ публичное разсужденіе въ университетѣ, Географическомъ Обществѣ или академіи, въ присутствіи лидъ, принимающихъ живое участіе въ вопросѣ». Заключеніе этого письма было напечатано въ № 60-мъ С.-Петер
бургскихъ вѣдомостей, гдѣ, вслѣдъ затѣмъ, были помѣщены отвѣтъ г. Костомарова съ принятіемъ вызова, и другое письмо г. Погодина, который, благодаря своего ученаго друга за его лю
безное согласіе на поединокъ, присовокуплялъ, что главная цѣль предстоящаго публичнаго диспута—«возбудить въ молодыхъ дѣ
ятеляхъ участіе къ вопросу о происхожденія Руси, который такъ для насъ важенъ, особенно въ наше время, когда скоро исполнится тысяча лѣтъ основанному ею сударству».
Черезъ нѣсколько дней послѣ этого, именно 19 марта, состоялся, въ залѣ с.-петербургскаго университета, самый диспутъ, яа которомъ сначала сказалъ нѣсколько словъ ректоръ университета , указывая собранію на предстоявшій новый способъ рѣ
шенія ученыхъ вопросовъ посредствомъ бесѣды двухъ ученыхъ, а потомъ г. Погодинъ сказалъ рѣчь, въ которой, поблагодаривъ публику за вниманіе къ ученому спору, изложилъ основанія своего мнѣнія о норманскомъ происхожденіи Руси. Затѣмъ г. По
годинъ прочелъ свое первое къ г. Костомарову письмо, гдѣ
опровергалъ положенія его о призваніи русскихъ князей изъ Литвы; а г. Костомаровъ—свой отвѣтъ на него, въ которомъ указывалъ на основанія своего предположенія и, въ свою оче
редь, опровергалъ мнѣніе о норманскомъ происхожденіи Руса. Послѣ всѣхъ этихъ чтеній, начался словесный диспутъ, не при
ведшій пн къ какимъ положительнымъ результатамъ, потому что вопросъ объ употребленіи имени Русь, по неудобству развивать его передъ публикою, отложенъ до печати, что же касается до того, какой элементъ внесенъ былъ въ Россію призванными князьями, норманскій или литовскій, то противника кончили свой споръ объ этомъ предметѣ слѣдующими словами.
Г. Костомаровъ. Примите пришествіе русскихъ князей изъ Литвы, примите, что господствующій элементъ той колоніи, ко
торая къ нимъ пришла подъ именемъ Руси, былъ литовскій, а я допущу возможность нѣкоторой, малой подмѣси норманскаго.
Литовская народность дѣлилась на разныя вѣтви; быть можетъ въ эту приморскую и попало нѣсколько норманновъ.
Г. Погодинъ. Если я вамъ и сдѣлаю эту уступку, то прошу мнѣ не вѣрить, потому-что внутри у меня теперь же шеп
чется, твердится совсѣмъ другое; въ сердцѣ моемъ остается убѣжденіе, что въ основаніи русскаго государства преобладаетъ норманскій характеръ, хотя между норманнами могли быть и прочіе жители балтійскихъ береговъ: славяне, чудь, литва (*).
Понятно, что послѣ этого всѣ заинтересованные споромъ о происхожденіи Руси съ нетерпѣніемъ ожидали печатнаго разрѣ
шенія затронутыхъ на диспутѣ вопросовъ. Наконецъ въ первой книжкѣ Русской Бесѣды за нынѣшній годъ появляется отложенное до печати, дополненіе къ диспуту, академика По
година. Всѣ бросаются на это давно желанное дополненіе и—что же? Академикъ Погодинъ торжественно объявляетъ,что весь споръ былъ ни болѣе, ни менѣе какъ шутка, что онъ шутилъ надъ вопросомъ о происхожденіи Руси, надъ г. Костомаровымъ, надъ университетомъ, надъ посѣтителями на диспутѣ, надъ всѣми и надъ всѣмъ. Можно себѣ представить всеобщее удивленіе. Но приведемъ отрывки изъ этого пресловутаго дополненія; пусть почтенный ака
демикъ самъ разскажетъ какъ онъ, въ веселомъ расположенія духа и въ назиданіе молодому поколѣнію, шутилъ шутки разныя.
«Считаю долгомъ оправдаться передъ моими московскими друзьями, которые смотрятъ на дѣло науки построже ииыхъ петербургскихъ весельчаковъ».
«Мнѣніе г. Костомарова о жмудскомъ происхожденіи Руси я счелъ съ перваго раза, какъ вызнаете, мимолетною прихотью ученаго, которому захотѣлось на минуту потѣшиться пріисканіемъ
доказательствъ въ пользу несбыточнаго парадокса. Само по себѣ оно неимѣло никакого значенія передъ судомъ современной ученой критики».
«Изъ уваженія къ имени г. Костомарова, котораго ученыя и художническія достоинства охотно признаю, я написалъ ему письмо въ шутливомъ тонѣ, для того, чтобъ во первыхъ, не
придавать важною рѣчью излишняго вѣса мнѣнію, въ моихъ глазахъ совершенно несостоятельному; во вторыхъ, потому-что не могъ же я читать статью ученаго современника, а слѣдовательно и говорить объ ней безъ смѣха».
«Я былъ увѣренъ, что прочитавъ и обдумавъ мое письмо, г. Костомаровъ согласится со мною, и чтобъ облегчить ему со
гласіе, подать удобный случай сказать нѣсколько удачныхъ словъ въ отвѣтъ, я предложилъ ему дуэль».
«Это было ничто иное какъ шутка. Что эта была шутка, то, казалось мнѣ, выразилъ я ясно въ словахъ, слѣдующихъ за предложеніемъ: Безъ шутокъ, пріѣхавъ на недѣлю въ Петер
(¥) Гм. Современникъ 1860 г., № 3, и С.-Петербургскія
Вѣдомости 1860 г., JY 67.
ныхъ русскихъ людей. XXVII. Литература прошедшаго столѣтія (первыя изданія русскихъ авторовъ, рѣчи, духовныя слова, учебныя книга и проч.). Вообше все древлехранилище М. II.
Погодина заключало въ себѣ около 20,000 предметовъ, въ томъ числѣ переданное въ Публичную Библіотеку собраніе заключало
въ себѣ: 2,019 рукописей, 589 автографовъ, 1,054 граматы и документа, 1,296 книгъ и 1115 портретовъ и гравюръ. Раз
ныхъ образовъ въ древлехранилищѣ было около 620, монетъ до 2,000, крестовъ до 650, печатей до 20.
7) Литературныя и ученыя знакомств г и связи. Съ чувствомъ благодарности М. П. Погодивъ вспоминаетъ о гѣхъ лицахъ, которыя содѣйствовали ему и поощряли его на ученомъ поприщѣ. Къ этимъ лицамъ относятся: профессора Геймъ и Мерзляковъ, ректоръ Антонскіа, академикъ Кругъ, попечитель Писаревъ, министръ народнаго просвѣщенія граФъ С. С. Уваровъ. Изъ своихъ литературныхъ связей М. II. Погодинъ осо
бенно гордится знакомствами съ профессоромъ Шевыревымъ,
А. X. Востоковымъ, U. И. Кеппеномъ, Д. А. Веневитиновымъ, А. С. Пушкинымъ, И. В. Гоголемъ н семействомъ Аксаковыхъ.
УЧЕНЫЙ ДИСПУТЪ О НАЧАЛѢ РУСИ, МЕЖДУ ГГ.
ПОГОДИНЫМЪ И КОСТОМАРОВЫМЪ.
Въ № 1-мъ Современника за нынѣшній годъ г. Костомаровъ, какъ извѣстно, напечаталъ статью Начало Руси, въ которой, вопреки общепринятому мнѣпію о норманскомъ происхожденіи первыхъ русскихъ князей, производилъ ихъ изъ Литвы или Жмуди.
Эта статья, какъ и слѣдовало ожидать, вызвала оппозицію со стороны г. Погодина, горячаго приверженца норманновъ, и бывшій противникъ Каченовскаго написалъ (10 февраля) къ г. Костомарову письмо, въ которомъ, опровергая положенія о литовскомъ происхожденіи Гуси, вызывалъ своего противника на уче
ный поединокъ. «Я считаю васъ—писалъ г. Погодинъ—честнымъ, добросовѣстнымъ изслѣдователемъ въ кучѣ шарлатановъ, невѣждъ, посредственностей и бездарностей, которые, пользуясь исключи
тельнымъ положеніемъ, присвоили себѣ на минуту авторитетъ въ дѣлѣ науки, и приводятъ въ заблужденіе неопытную молодежъ: вотъ почему я требую отъ васъ, во имя этой на
уки, полной сатисфакціи...Безъ шутокъ, пріѣхавъ на недѣлю въ Петербургъ, я предлагаю вамъ публичное разсужденіе въ университетѣ, Географическомъ Обществѣ или академіи, въ присутствіи лидъ, принимающихъ живое участіе въ вопросѣ». Заключеніе этого письма было напечатано въ № 60-мъ С.-Петер
бургскихъ вѣдомостей, гдѣ, вслѣдъ затѣмъ, были помѣщены отвѣтъ г. Костомарова съ принятіемъ вызова, и другое письмо г. Погодина, который, благодаря своего ученаго друга за его лю
безное согласіе на поединокъ, присовокуплялъ, что главная цѣль предстоящаго публичнаго диспута—«возбудить въ молодыхъ дѣ
ятеляхъ участіе къ вопросу о происхожденія Руси, который такъ для насъ важенъ, особенно въ наше время, когда скоро исполнится тысяча лѣтъ основанному ею сударству».
Черезъ нѣсколько дней послѣ этого, именно 19 марта, состоялся, въ залѣ с.-петербургскаго университета, самый диспутъ, яа которомъ сначала сказалъ нѣсколько словъ ректоръ университета , указывая собранію на предстоявшій новый способъ рѣ
шенія ученыхъ вопросовъ посредствомъ бесѣды двухъ ученыхъ, а потомъ г. Погодинъ сказалъ рѣчь, въ которой, поблагодаривъ публику за вниманіе къ ученому спору, изложилъ основанія своего мнѣнія о норманскомъ происхожденіи Руси. Затѣмъ г. По
годинъ прочелъ свое первое къ г. Костомарову письмо, гдѣ
опровергалъ положенія его о призваніи русскихъ князей изъ Литвы; а г. Костомаровъ—свой отвѣтъ на него, въ которомъ указывалъ на основанія своего предположенія и, въ свою оче
редь, опровергалъ мнѣніе о норманскомъ происхожденіи Руса. Послѣ всѣхъ этихъ чтеній, начался словесный диспутъ, не при
ведшій пн къ какимъ положительнымъ результатамъ, потому что вопросъ объ употребленіи имени Русь, по неудобству развивать его передъ публикою, отложенъ до печати, что же касается до того, какой элементъ внесенъ былъ въ Россію призванными князьями, норманскій или литовскій, то противника кончили свой споръ объ этомъ предметѣ слѣдующими словами.
Г. Костомаровъ. Примите пришествіе русскихъ князей изъ Литвы, примите, что господствующій элементъ той колоніи, ко
торая къ нимъ пришла подъ именемъ Руси, былъ литовскій, а я допущу возможность нѣкоторой, малой подмѣси норманскаго.
Литовская народность дѣлилась на разныя вѣтви; быть можетъ въ эту приморскую и попало нѣсколько норманновъ.
Г. Погодинъ. Если я вамъ и сдѣлаю эту уступку, то прошу мнѣ не вѣрить, потому-что внутри у меня теперь же шеп
чется, твердится совсѣмъ другое; въ сердцѣ моемъ остается убѣжденіе, что въ основаніи русскаго государства преобладаетъ норманскій характеръ, хотя между норманнами могли быть и прочіе жители балтійскихъ береговъ: славяне, чудь, литва (*).
Понятно, что послѣ этого всѣ заинтересованные споромъ о происхожденіи Руси съ нетерпѣніемъ ожидали печатнаго разрѣ
шенія затронутыхъ на диспутѣ вопросовъ. Наконецъ въ первой книжкѣ Русской Бесѣды за нынѣшній годъ появляется отложенное до печати, дополненіе къ диспуту, академика По
година. Всѣ бросаются на это давно желанное дополненіе и—что же? Академикъ Погодинъ торжественно объявляетъ,что весь споръ былъ ни болѣе, ни менѣе какъ шутка, что онъ шутилъ надъ вопросомъ о происхожденіи Руси, надъ г. Костомаровымъ, надъ университетомъ, надъ посѣтителями на диспутѣ, надъ всѣми и надъ всѣмъ. Можно себѣ представить всеобщее удивленіе. Но приведемъ отрывки изъ этого пресловутаго дополненія; пусть почтенный ака
демикъ самъ разскажетъ какъ онъ, въ веселомъ расположенія духа и въ назиданіе молодому поколѣнію, шутилъ шутки разныя.
«Считаю долгомъ оправдаться передъ моими московскими друзьями, которые смотрятъ на дѣло науки построже ииыхъ петербургскихъ весельчаковъ».
«Мнѣніе г. Костомарова о жмудскомъ происхожденіи Руси я счелъ съ перваго раза, какъ вызнаете, мимолетною прихотью ученаго, которому захотѣлось на минуту потѣшиться пріисканіемъ
доказательствъ въ пользу несбыточнаго парадокса. Само по себѣ оно неимѣло никакого значенія передъ судомъ современной ученой критики».
«Изъ уваженія къ имени г. Костомарова, котораго ученыя и художническія достоинства охотно признаю, я написалъ ему письмо въ шутливомъ тонѣ, для того, чтобъ во первыхъ, не
придавать важною рѣчью излишняго вѣса мнѣнію, въ моихъ глазахъ совершенно несостоятельному; во вторыхъ, потому-что не могъ же я читать статью ученаго современника, а слѣдовательно и говорить объ ней безъ смѣха».
«Я былъ увѣренъ, что прочитавъ и обдумавъ мое письмо, г. Костомаровъ согласится со мною, и чтобъ облегчить ему со
гласіе, подать удобный случай сказать нѣсколько удачныхъ словъ въ отвѣтъ, я предложилъ ему дуэль».
«Это было ничто иное какъ шутка. Что эта была шутка, то, казалось мнѣ, выразилъ я ясно въ словахъ, слѣдующихъ за предложеніемъ: Безъ шутокъ, пріѣхавъ на недѣлю въ Петер
(¥) Гм. Современникъ 1860 г., № 3, и С.-Петербургскія
Вѣдомости 1860 г., JY 67.