Государи должны суть просто, и безъ разсужденія ума и нравовъ сыновнихъ, сыны своя творитн по себѣ наслѣдники: и если бы кто упрямо сіе твердилъ, тотъ понужденъ самимъ со
бою былъ бы сказать и сіе, что Государи не должны смотрѣть, дабы Государства, трудомъ ихъ добрѣ исправленная и утвер
жденная, не приходили въ бѣдство крайняго своего разоренія; и тако уподобилися бы Государи малымъ отрокамъ, которые на улицы строеньишка своя изъ песка созидаютъ, п тотчасъ, отшедше отъ иихъ, оставляютъ оная въ растоптаніс мимо ходя
щимъ» . Послѣ этого говорится о сущности верховной власти и объ обязанности государя пещась о благосостояніи своего госу
дарства, при чемъ прибавлено: «Есть ли же самъ добрѣ Государство управивъ, оставитъ оное негодному, неискусному, лѣнивому, и не утверждай, ио развѣ разсыпати общее добро мо
гущему, то что пользовало его попеченіе; не самъ ли вино
ватъ будетъ всему нестроенію, и гибели худымъ наслѣдникомъ сдѣланной, что пользуетъ, что самъ много добра отечеству про
мыслилъ, если самъ же чрезъ наслѣдника непотребнаго все тое разрушитъ; во истину каковой похвалы достоинъ искусный корм
чій, который добрѣ правивъ корабль, отлучайся же отъ карабля посадитъ на кормилѣ, вмѣсто себя, человѣка къ тому отнюдь
необученнаго:, таковой достоинъ и Монархъ, который управлепное отъ себе государство, худому и разорительному отдаетъ наслѣднику». Пзъ этихъ основаній составители Правды выводятъ обязанность государя готовить къ управленію государствомъ
всѣхъ дѣтей своихъ одинаково, и въ заключеніе высказываютъ мысль вовсе не сообразную съ сущностью монархіи наслѣдственной: «А когда бы такъ несчастливъ въ сынахъ своихъ былъ Монархъ,
что ии единаго бо отъ нихъ не видѣлъ къ царствованію устроена и угодна, то долженъ предъ Богомъ, яко о прнставничесгвѣ
своемъ слово ему воздати имущій, долженъ есть и съ стороны усмотрѣги искуснаго д благонравнаго, и того написати наслѣд
никомъ. Сія бо должность происходитъ отъ должностей, самаго Бога повелѣтомъ наложенныхъ Царемъ». Отъ теоретическаго изложенія сущности верховной власти, составители Правды пе
реходятъ къ практическому ея осуществленію н, перечисливъ различные образы правленій, прибавляютъ: «Отъ сего же пра
вительствъ разнообразія показуется ясно, что всякій правленія образъ, и сана наслѣдная Монархія имѣетъ начало отъ перваго
въ семъ или ономъ пародѣ согласія, всегда и вездѣ по волѣ своей, премудро дѣйствующу смотрѣнію Божію. Сія же глаго
лемъ о честномъ н правильномъ началѣ Монархіи, ие воспоми
ная здѣ Монархій оныхъ, которыя начало приняли отъ нѣкоего превозмогающаго въ народѣ человѣка, иасильствіемъ народъ себѣ покорившаго, яковое начало имѣла Монархія Ассирійская отъ Немврода, хотя и въ таковыхъ Монархіяхъ, когда уже народъ непрекословно, безмятежно, еще же и доброхотно повииоватися Самодержцу своему приобыклъ, разумѣти подобаетъ, что домъ Монаршій не къ тому иасильствіемъ своимъ похищенное, ио всенародною волею отданное себѣ екппетро дер
житъ, самъ бо пародъ доброхотнымъ своимъ повиновеніемъ являетъ на тое преклоненную волю свою ». Изъ этого положе
нія выводится новое доказательство права государя назначать себѣ преемника по своему усмотрѣнію, доказательство впрочемъ далеко не безспорное: «Который бо народъ такъ слѣпо отдалъ бы себе во владѣніе тѣхъ человѣкъ, которыхъ невѣдастъ, ка
ковы будутъ, повеже они еще и ве родилися; и для чего бы сіе дѣлалъ народъ: пользы ли ради своея; но, кая надежда
пользы въ иеизвѣстіи будущихъ владѣтелей: не такъ, какъ въ Монархѣ свободномъ на все, И на избраніе наслѣдника своего. Въ томъ бо надежда есть, что если сынъ его не подобенъ ему и къ правленію неугоденъ явится, изберетъ онъ кого усмо
тритъ добраго и искуснаго въ наслѣдіе». Ие ограничиваясь эти
ми тонкими доводами, составители Правды, для окончательнаго подтвержденія своей основной идеи, приступаютъ къ сравненію монархій избирательной и наслѣдственной, указывая на недостатки и преимущества той н другой. Мнимыя преимущества изби
рательной монархіи приведены слѣдующія: «1) Въ Монархіи избирательной дѣти благородные поощряются всякимъ лучшимъ ученіямъ навыкати, другъ друга превзыти желая, дабы могъ иногда избираніемъ народа, добродѣтельми его удивленнаго, удостоптися престола Монаршаго. А въ наслѣдной Монархіи, Монаршій сынъ, яко безпечально и извѣстно скипетра себѣ ожидающій не хочетъ честнымъ и къ высокому правитальетву долж
нымъ искуствамъ прилежатн; подданныхъ же дѣти, отсѣчены
суще отъ надежды толь высокаго достоинства, не видятъ, для чего бы имъ ие лѣиостно во ученіи добродѣтелѣхъ упражнятися.
2) Въ избирательной Монархіи избранный Государь благодаренъ пароду, толь высоко себе вознесшему, и не презорно державствуетъ надъ нимъ и съ кротостію владѣетъ. 5) Въ Монархіи избирательной, по смерти Монарха, взыскуется на мѣсто его кто можетъ лучшій прочихъ усмотрѣнъ быти: чего въ Монар
хіи наслѣдной дѣдати ие возможно; но нужда есть првнямати за Государя сына Государева, нс смотря, каковъ ни есть онъ, добрый или злонравный, мудрый или безумный». Опровергнувъ, конечно безъ всякаго труда, всѣ эти мечтательныя преимущества, составители Правды справедливо замѣчаютъ, что «Госу
дарь избранный о собственномъ дому своего, а ие о общемъ всего отечества благополучіи промышляетъ, и донележе можетъ надѣятися преклонить Сенаторовъ и сильнѣйшихъ въ на
родѣ лицъ къ избранію по немъ на Государство сына своего,
дотоль имъ всякимъ снисхожденіемъ угождаетъ, и принужденъ бываетъ страстію своею, болѣзновать лицепріятіемъ, терпѣти сильныхъ беззаконія, попускати обиды дѣемыя немощнымъ и прочая нестроенія, аки бы не видѣтн, д пе такъ повелителю, яко ласкательному рабу подобенъ есть. А когда не видитъ на
дежды сыновня наслѣдія, то инамо мысли своя обративъ, всячески тщится домъ свой, отъ общихъ имѣній обогащая, силь
ный къ удержанію скипетра сотворити». Наконецъ, послѣ всѣхъ этихъ справедливыхъ и ложныхъ разсужденій, логическихъ и софистичесихъ доказательствъ, разрѣшается совершенно субъектлвно, т.-е. независимо отъ сущности дѣла, главная задача всей книги: «Ктожъ можетъ усумпѣватися, что не только могутъ сво
бодно, ио идолжнисуть наслѣдпін Государи, котораго лучшаго усмотрятъ, опредѣляти въ наслѣдники себѣ. Единъ вредъ остался въ наслѣдной Монархіи, что иногда страдата понуждена отъ худаго наслѣдпика, а и той вредъ таковымъ наслѣдныхъ Монарховъ опредѣленіемъ, отлагается: то кто не речетъ, что таковое опредѣленіе не токмо не зазорно, но и преблагословенно есть и развѣ крайиѣ безумнымъ, или врагомъ отечества сво
его, нежелаемо». Изъ всего этого видно, что Правда воли Монаршей отличается въ вышей степени прагматическимъ из
ложеніемъ, и что составители ея заранѣе предположили придти къ желаемымъ выводамъ, хотя бы собранные нми факты и доказывали противное. Въ заключеніе намъ остается только замѣ
тить, что для подтвержденія главной идеи сочиненія, въ концѣ книги приведено, изъ всемірной и священной исторіи, сорокъ семь экземплей или примѣровъ лишенія наслѣдства.
На основаніи изданнаго Ііетромъ Великимъ Устава о престолонаслѣдіи, Екатерина I имѣла право назначить себѣ преемникомъ кого ей было угодно; нужно было ожидать, что выборъ ея падетъ на старшую дочь, герцогиню голштинскую Ан
ну ГІетровпу, отличавшуюся рѣдкимъ умомъ, образованіемъ, возвышенною душою я вообще всѣми свойствами мудрой государыни. Но императрица хотѣла быть великодушною и спра
ведливою: по старинному закону, престолъ принадлежалъ сыну
бою былъ бы сказать и сіе, что Государи не должны смотрѣть, дабы Государства, трудомъ ихъ добрѣ исправленная и утвер
жденная, не приходили въ бѣдство крайняго своего разоренія; и тако уподобилися бы Государи малымъ отрокамъ, которые на улицы строеньишка своя изъ песка созидаютъ, п тотчасъ, отшедше отъ иихъ, оставляютъ оная въ растоптаніс мимо ходя
щимъ» . Послѣ этого говорится о сущности верховной власти и объ обязанности государя пещась о благосостояніи своего госу
дарства, при чемъ прибавлено: «Есть ли же самъ добрѣ Государство управивъ, оставитъ оное негодному, неискусному, лѣнивому, и не утверждай, ио развѣ разсыпати общее добро мо
гущему, то что пользовало его попеченіе; не самъ ли вино
ватъ будетъ всему нестроенію, и гибели худымъ наслѣдникомъ сдѣланной, что пользуетъ, что самъ много добра отечеству про
мыслилъ, если самъ же чрезъ наслѣдника непотребнаго все тое разрушитъ; во истину каковой похвалы достоинъ искусный корм
чій, который добрѣ правивъ корабль, отлучайся же отъ карабля посадитъ на кормилѣ, вмѣсто себя, человѣка къ тому отнюдь
необученнаго:, таковой достоинъ и Монархъ, который управлепное отъ себе государство, худому и разорительному отдаетъ наслѣднику». Пзъ этихъ основаній составители Правды выводятъ обязанность государя готовить къ управленію государствомъ
всѣхъ дѣтей своихъ одинаково, и въ заключеніе высказываютъ мысль вовсе не сообразную съ сущностью монархіи наслѣдственной: «А когда бы такъ несчастливъ въ сынахъ своихъ былъ Монархъ,
что ии единаго бо отъ нихъ не видѣлъ къ царствованію устроена и угодна, то долженъ предъ Богомъ, яко о прнставничесгвѣ
своемъ слово ему воздати имущій, долженъ есть и съ стороны усмотрѣги искуснаго д благонравнаго, и того написати наслѣд
никомъ. Сія бо должность происходитъ отъ должностей, самаго Бога повелѣтомъ наложенныхъ Царемъ». Отъ теоретическаго изложенія сущности верховной власти, составители Правды пе
реходятъ къ практическому ея осуществленію н, перечисливъ различные образы правленій, прибавляютъ: «Отъ сего же пра
вительствъ разнообразія показуется ясно, что всякій правленія образъ, и сана наслѣдная Монархія имѣетъ начало отъ перваго
въ семъ или ономъ пародѣ согласія, всегда и вездѣ по волѣ своей, премудро дѣйствующу смотрѣнію Божію. Сія же глаго
лемъ о честномъ н правильномъ началѣ Монархіи, ие воспоми
ная здѣ Монархій оныхъ, которыя начало приняли отъ нѣкоего превозмогающаго въ народѣ человѣка, иасильствіемъ народъ себѣ покорившаго, яковое начало имѣла Монархія Ассирійская отъ Немврода, хотя и въ таковыхъ Монархіяхъ, когда уже народъ непрекословно, безмятежно, еще же и доброхотно повииоватися Самодержцу своему приобыклъ, разумѣти подобаетъ, что домъ Монаршій не къ тому иасильствіемъ своимъ похищенное, ио всенародною волею отданное себѣ екппетро дер
житъ, самъ бо пародъ доброхотнымъ своимъ повиновеніемъ являетъ на тое преклоненную волю свою ». Изъ этого положе
нія выводится новое доказательство права государя назначать себѣ преемника по своему усмотрѣнію, доказательство впрочемъ далеко не безспорное: «Который бо народъ такъ слѣпо отдалъ бы себе во владѣніе тѣхъ человѣкъ, которыхъ невѣдастъ, ка
ковы будутъ, повеже они еще и ве родилися; и для чего бы сіе дѣлалъ народъ: пользы ли ради своея; но, кая надежда
пользы въ иеизвѣстіи будущихъ владѣтелей: не такъ, какъ въ Монархѣ свободномъ на все, И на избраніе наслѣдника своего. Въ томъ бо надежда есть, что если сынъ его не подобенъ ему и къ правленію неугоденъ явится, изберетъ онъ кого усмо
тритъ добраго и искуснаго въ наслѣдіе». Ие ограничиваясь эти
ми тонкими доводами, составители Правды, для окончательнаго подтвержденія своей основной идеи, приступаютъ къ сравненію монархій избирательной и наслѣдственной, указывая на недостатки и преимущества той н другой. Мнимыя преимущества изби
рательной монархіи приведены слѣдующія: «1) Въ Монархіи избирательной дѣти благородные поощряются всякимъ лучшимъ ученіямъ навыкати, другъ друга превзыти желая, дабы могъ иногда избираніемъ народа, добродѣтельми его удивленнаго, удостоптися престола Монаршаго. А въ наслѣдной Монархіи, Монаршій сынъ, яко безпечально и извѣстно скипетра себѣ ожидающій не хочетъ честнымъ и къ высокому правитальетву долж
нымъ искуствамъ прилежатн; подданныхъ же дѣти, отсѣчены
суще отъ надежды толь высокаго достоинства, не видятъ, для чего бы имъ ие лѣиостно во ученіи добродѣтелѣхъ упражнятися.
2) Въ избирательной Монархіи избранный Государь благодаренъ пароду, толь высоко себе вознесшему, и не презорно державствуетъ надъ нимъ и съ кротостію владѣетъ. 5) Въ Монархіи избирательной, по смерти Монарха, взыскуется на мѣсто его кто можетъ лучшій прочихъ усмотрѣнъ быти: чего въ Монар
хіи наслѣдной дѣдати ие возможно; но нужда есть првнямати за Государя сына Государева, нс смотря, каковъ ни есть онъ, добрый или злонравный, мудрый или безумный». Опровергнувъ, конечно безъ всякаго труда, всѣ эти мечтательныя преимущества, составители Правды справедливо замѣчаютъ, что «Госу
дарь избранный о собственномъ дому своего, а ие о общемъ всего отечества благополучіи промышляетъ, и донележе можетъ надѣятися преклонить Сенаторовъ и сильнѣйшихъ въ на
родѣ лицъ къ избранію по немъ на Государство сына своего,
дотоль имъ всякимъ снисхожденіемъ угождаетъ, и принужденъ бываетъ страстію своею, болѣзновать лицепріятіемъ, терпѣти сильныхъ беззаконія, попускати обиды дѣемыя немощнымъ и прочая нестроенія, аки бы не видѣтн, д пе такъ повелителю, яко ласкательному рабу подобенъ есть. А когда не видитъ на
дежды сыновня наслѣдія, то инамо мысли своя обративъ, всячески тщится домъ свой, отъ общихъ имѣній обогащая, силь
ный къ удержанію скипетра сотворити». Наконецъ, послѣ всѣхъ этихъ справедливыхъ и ложныхъ разсужденій, логическихъ и софистичесихъ доказательствъ, разрѣшается совершенно субъектлвно, т.-е. независимо отъ сущности дѣла, главная задача всей книги: «Ктожъ можетъ усумпѣватися, что не только могутъ сво
бодно, ио идолжнисуть наслѣдпін Государи, котораго лучшаго усмотрятъ, опредѣляти въ наслѣдники себѣ. Единъ вредъ остался въ наслѣдной Монархіи, что иногда страдата понуждена отъ худаго наслѣдпика, а и той вредъ таковымъ наслѣдныхъ Монарховъ опредѣленіемъ, отлагается: то кто не речетъ, что таковое опредѣленіе не токмо не зазорно, но и преблагословенно есть и развѣ крайиѣ безумнымъ, или врагомъ отечества сво
его, нежелаемо». Изъ всего этого видно, что Правда воли Монаршей отличается въ вышей степени прагматическимъ из
ложеніемъ, и что составители ея заранѣе предположили придти къ желаемымъ выводамъ, хотя бы собранные нми факты и доказывали противное. Въ заключеніе намъ остается только замѣ
тить, что для подтвержденія главной идеи сочиненія, въ концѣ книги приведено, изъ всемірной и священной исторіи, сорокъ семь экземплей или примѣровъ лишенія наслѣдства.
На основаніи изданнаго Ііетромъ Великимъ Устава о престолонаслѣдіи, Екатерина I имѣла право назначить себѣ преемникомъ кого ей было угодно; нужно было ожидать, что выборъ ея падетъ на старшую дочь, герцогиню голштинскую Ан
ну ГІетровпу, отличавшуюся рѣдкимъ умомъ, образованіемъ, возвышенною душою я вообще всѣми свойствами мудрой государыни. Но императрица хотѣла быть великодушною и спра
ведливою: по старинному закону, престолъ принадлежалъ сыну