далеко отъ большой церкви, прямо по дорогѣ, идущей отъ южныхъ ея дверей. По окончаніи погребальнаго обряда, това
рищи и друзья покойнаго А. Е. Мартынова, по приглашенію его вдовы, сошлись за прощальнымъ обѣдомъ. Г. Григорьевъ еще разъ прочелъ, по общей просьбѣ, свое стихотвореніе. В. С. Курочкинъ также прочелъ свое стихотвореніе: Друзьямъ покойнаго А. Е. Мартынова, а г. Васнлько-ІІетровъ сказалъ рѣчь, въ ко
торой старался очертить заслуги покойнаго и борьбу, веденную имъ, въ-течеиіе всей художнической жизни своей, за искуство. Вечеромъ, родствешшки, товарищи и друзьн А. Е. Мартынова снова сошлись иа его могилѣ: съ нхъ помощію могильщики окончательно засыпали ес землею. Много дней прошло съ похоронъ нашего велнкаго артиста, ио могила его постоянно обновляется цвѣтами, которыми ее ежедневно усыпаютъ.
Итакъ, еще одного великаго художника у насъ не стало. Подобно Пушкину, Лермонтову, Гоголю, Кольцову, Бѣлшіскому, Брюлову, Иванову, Глиикѣ, оиъ сошелъ въ могилу въ цвѣтѣ лѣтъ, въ полномъ развитіи своего таланта, не сказавъ своего послѣдняго слова, не доврршивъ своего подвига. Странное дѣло! Отчего всѣ люди, отмѣченные печатью избранія, самые талантливые, самые чистые, самые благородные не уживаются на на
шей почвѣ и преждевременно сходятъ въ могилу? Неужели это только роковая случайность, и нѣтъ другаго объясненія этого грустнаго факта. Но намъ не до того теперь, чтобы входить въ изслѣдованія его причины...Замѣтимъ только, что оплакивать таланты послѣ смерти—недостаточно. Пусть новая ранняя мо
гила, въ которой лежитъ великій артистъ, научитъ всѣхъ и каждаго, что талантъ нужно беречь, лелѣять при первомъ его
появленіи, что его нужно защищать всѣми мѣрами, отъ тѣхъ суровыхъ обстоятельствъ, отъ которыхъ можетъ зачахнуть это пѣжное растевіе...
Мы потеряли въ А. Е. Мартыиовѣ и великаго артиста, и благо
роднаго человѣка.
А. Е. Мартыновъ, какъ геніальный актеръ, инстинктивно понялъ, что время стараго риторическаго искуства прошло безвозвратно и что надобно окончательно оторваться отъ всѣхъ ру
тинныхъ и пошлыхъ сценическихъ преданій. Въ немъ былъ свѣжій ключъ новой жизни—и онъ не могъ идти ІІО избитой дорогѣ, руководиться рутиной, благоговѣть передъ устарѣлымн авторитетами, п проч. Опъ проложилъ для себя новый путь.
Онъ первый явился на русской сценѣ настоящимъ человѣкомъ, каковъ онъ есть въ дѣйствительной жизни, въ свои комическія и трагическія минуты. А. Е. Мартыновъ показалъ намъ въ первый разъ на сценѣрусскагочеловѣка—помѣщика, купца, крестьянина,
чиновника; онъ глубоко и вѣрно, со всѣми тончайшими оттѣнками, уловилъ черты каждаго изъ этихъ сословій. Оиъ обновилъ и оживилъ русскую сцену, онъ придалъ ей популярноетъ, онъ далъ ей смыслъ и значеніе. И все это овъ совершилъ одною своею творческою силою, однимъ чуднымъ инстинктомъ художника, безъ всякаго руководства.
Какъ въ человѣкѣ, въ Мартыновѣ было столько добродушія и симпатичности, что даже и тѣ пзъ товарищей его, которые несовсѣмъ искренно были расположены къ иему, отзываются объ немъ, какъ о человѣкѣ безукоризненномъ Дѣйствительно, у А. Е. Мартынова была душа нѣжная, кроткая, впечатлительная; что-то младенческое, чистое и привлекательное было въ этомъ человѣкѣ, ие имѣвшемъ пикакпхъ, гакъ называемыхъ практиче
скихъ способностей, чуждомъ всякой зависти, всякихъ интригъ н почти не заботившемся о своемъ матеріальномъ благосостоя
ніи...Въ бытность А. Е. Мартынова въ Одессѣ, зашла какъ-то разъ, при иемъ рѣчь объ эгоистическомъ направленіи нашего времени, и кто-то замѣтилъ, что теперь трудно кому-нибудь и чему-нибудь вѣрить, потому-что съ годами во всемъ приходит
ся разочаровываться; тогда А. Е. Мартыновъ, не соглашаясь съ такимъ скептическимъ взглядомъ на вещи, возразилъ: «Отчего же не вѣрить? будто всѣ люда одинаковы; бываютъ разные. Напримѣръ, приходитъ ко мнѣ знакомый: «Займи, братецъ, мнѣ 100 рублей; нужно до зарѣзу; отдамъ черезъ мѣсяцъ». У ме
ня, положимъ, случились лишнія деньжонки: даю 100 рублей на мѣсяцъ. Проходитъ два, три мѣсяца, цѣлый годъ,—а прія
тель п забылъ думать о долгѣ. Что жъ дѣлать—Богъ съ нимъ!
Значитъ, такой уже попался пріятель, что не любитъ отдавать деньги. За что же я стану свой характеръ-то портить, терять вѣру въ людей, и проч. Ну, случился такой—а другой, можетъбыть, и отдастъ. Все-таки тутъ пе изъ-зачего души мѣнять...
Люди и свѣтъ пи въ чемъ здѣсь не виноваты». Понятно, что человѣку съ такими понятіями было, въ одно и тоже время, и тяже
ло, и отрадно жить на свѣтѣ, среди людей; по-крайней-мѣрѣ, А. Е. Мартынову не только не хотѣлось умирать, но опъ даже не хо
тѣлъ вѣрить, что приближаются его послѣднія мпвуты. Почти до самой смерти своей, онъ былъ убѣжденъ въ скоромъ сво
емъ выздоровленіи; дѣлалъ на бумагѣ карандашемъ какія-то вы
численія п пстерпѣлпво ждалъ возможности отправиться въ путь.
Когда уже не оставалось ніі малѣйшаго сомнѣнія нэ-счетъ исхода болѣзни, и приближенные сочли долгомъ посовѣтовать ему сдѣлать, на всякій случай, какія-нибудь распоряженія, то. А. Е. Мартыновъ продолжалъ настойчиво утверждать, что чувствуетъ се
бя лучше, что не умретъ, что скоро, не сегодня такъ завтра, поѣдетъ въ Петербургъ. Когда, ваконецъ, за нѣсколько минутъ до смерти, ему предложили причаститься св. тайнъ, то онъ от
вѣчалъ, что еще жить будетъ, что рано умирать ему, что онъ не умретъ такъ неожиданно, среди дороги, вдали отъ семей
ства и своихъ друзей и знакомыхъ. Несмотря на свой громадный талантъ, А. Е. Мартыновъ, какъ всѣ нервическія натуры, былъ страшно-недовѣрчивъ къ самому себѣ п, несмотря насвоюдвад
цатн-восьми-лѣтиюю сценическую опытность, передъ появленіемъ своимъ ва сценѣ въ повой роли, всякій разъ былъ въ смущеніи и безпокойствѣ. «Что вы меня все хвалите,—говаривалъ онъ, окружавшимъ его знакомымъ,—вы лучше скажите, въ какомъ
мѣстѣ я плохъ былъ, тогда я скажу спасибо и исправлюсь, а похвалы ни къ чему ne ведутъ». Молодость А. Е. Мартынова прошла въ пустой средѣ, и увлеченія этой молодости, можетъбыть, также отчасти способствовали къ разстройству его здо
ровья. Впослѣдствіи онъ сдѣлался отличнымъ семьяниномъ и былъ горячо привязанъ къ своей женѣ и дѣтямъ.
А. Е. Мартыновъ былъ женатъ на Марьѣ Павловнѣ Шелиховой и оставилъ послѣ себя пятерыхъ дѣтей: трехъ сыновей п двухъ до
черей. Младшая дочь еще на рукахъ, а старшая (12 лѣтъ) играла уже въ прошедшемъ году, въ бенефисъ отца, дѣтскую роль. Два старшихъ мальчика съ успѣхомъ занимаются музыкой, третій еще очень малъ. Весело бывало видѣть пашего великаго артиста сре
ди его милой семьи, окруженнаго дѣтьми. Вообще онъ не любилъ большаго общества, какъ-то терялся въ немъ, чувство
валъ себя не на мѣстѣ и только небольшой кружокъ близкихъ знакомыхъ, нѣкоторыхъ литераторовъ, да актеровъ, посѣщавшихъ артиста по субботамъ, составлялъ его единственное развле
ченіе. Здѣсь говорилось объ искуствѣ, разсказывались разные театральные анекдоты, иногда читались новыя драматическія произведенія, иногда происходили домашніе дѣтскіе спектакли, боль
шею частію сюрпризы для отца; иногда же, когда разговоръ не клеился, устраивалось невинное лото или мушка, старинная игра, единственная, въ которую кое-какъ игралъ А. Е. Мартыновъ.
Въ заключеніе нашего біографическаго очерка, упомянемъ, что 10-го октября было дано на Маріинскомъ театрѣ предста
вленіе въ пользу вдовы и дѣтей покойнаго А. Е. Мартынова. Этотъ бенефисъ начался комедіей г Тургенева: Завтракъ
рищи и друзья покойнаго А. Е. Мартынова, по приглашенію его вдовы, сошлись за прощальнымъ обѣдомъ. Г. Григорьевъ еще разъ прочелъ, по общей просьбѣ, свое стихотвореніе. В. С. Курочкинъ также прочелъ свое стихотвореніе: Друзьямъ покойнаго А. Е. Мартынова, а г. Васнлько-ІІетровъ сказалъ рѣчь, въ ко
торой старался очертить заслуги покойнаго и борьбу, веденную имъ, въ-течеиіе всей художнической жизни своей, за искуство. Вечеромъ, родствешшки, товарищи и друзьн А. Е. Мартынова снова сошлись иа его могилѣ: съ нхъ помощію могильщики окончательно засыпали ес землею. Много дней прошло съ похоронъ нашего велнкаго артиста, ио могила его постоянно обновляется цвѣтами, которыми ее ежедневно усыпаютъ.
Итакъ, еще одного великаго художника у насъ не стало. Подобно Пушкину, Лермонтову, Гоголю, Кольцову, Бѣлшіскому, Брюлову, Иванову, Глиикѣ, оиъ сошелъ въ могилу въ цвѣтѣ лѣтъ, въ полномъ развитіи своего таланта, не сказавъ своего послѣдняго слова, не доврршивъ своего подвига. Странное дѣло! Отчего всѣ люди, отмѣченные печатью избранія, самые талантливые, самые чистые, самые благородные не уживаются на на
шей почвѣ и преждевременно сходятъ въ могилу? Неужели это только роковая случайность, и нѣтъ другаго объясненія этого грустнаго факта. Но намъ не до того теперь, чтобы входить въ изслѣдованія его причины...Замѣтимъ только, что оплакивать таланты послѣ смерти—недостаточно. Пусть новая ранняя мо
гила, въ которой лежитъ великій артистъ, научитъ всѣхъ и каждаго, что талантъ нужно беречь, лелѣять при первомъ его
появленіи, что его нужно защищать всѣми мѣрами, отъ тѣхъ суровыхъ обстоятельствъ, отъ которыхъ можетъ зачахнуть это пѣжное растевіе...
Мы потеряли въ А. Е. Мартыиовѣ и великаго артиста, и благо
роднаго человѣка.
А. Е. Мартыновъ, какъ геніальный актеръ, инстинктивно понялъ, что время стараго риторическаго искуства прошло безвозвратно и что надобно окончательно оторваться отъ всѣхъ ру
тинныхъ и пошлыхъ сценическихъ преданій. Въ немъ былъ свѣжій ключъ новой жизни—и онъ не могъ идти ІІО избитой дорогѣ, руководиться рутиной, благоговѣть передъ устарѣлымн авторитетами, п проч. Опъ проложилъ для себя новый путь.
Онъ первый явился на русской сценѣ настоящимъ человѣкомъ, каковъ онъ есть въ дѣйствительной жизни, въ свои комическія и трагическія минуты. А. Е. Мартыновъ показалъ намъ въ первый разъ на сценѣрусскагочеловѣка—помѣщика, купца, крестьянина,
чиновника; онъ глубоко и вѣрно, со всѣми тончайшими оттѣнками, уловилъ черты каждаго изъ этихъ сословій. Оиъ обновилъ и оживилъ русскую сцену, онъ придалъ ей популярноетъ, онъ далъ ей смыслъ и значеніе. И все это овъ совершилъ одною своею творческою силою, однимъ чуднымъ инстинктомъ художника, безъ всякаго руководства.
Какъ въ человѣкѣ, въ Мартыновѣ было столько добродушія и симпатичности, что даже и тѣ пзъ товарищей его, которые несовсѣмъ искренно были расположены къ иему, отзываются объ немъ, какъ о человѣкѣ безукоризненномъ Дѣйствительно, у А. Е. Мартынова была душа нѣжная, кроткая, впечатлительная; что-то младенческое, чистое и привлекательное было въ этомъ человѣкѣ, ие имѣвшемъ пикакпхъ, гакъ называемыхъ практиче
скихъ способностей, чуждомъ всякой зависти, всякихъ интригъ н почти не заботившемся о своемъ матеріальномъ благосостоя
ніи...Въ бытность А. Е. Мартынова въ Одессѣ, зашла какъ-то разъ, при иемъ рѣчь объ эгоистическомъ направленіи нашего времени, и кто-то замѣтилъ, что теперь трудно кому-нибудь и чему-нибудь вѣрить, потому-что съ годами во всемъ приходит
ся разочаровываться; тогда А. Е. Мартыновъ, не соглашаясь съ такимъ скептическимъ взглядомъ на вещи, возразилъ: «Отчего же не вѣрить? будто всѣ люда одинаковы; бываютъ разные. Напримѣръ, приходитъ ко мнѣ знакомый: «Займи, братецъ, мнѣ 100 рублей; нужно до зарѣзу; отдамъ черезъ мѣсяцъ». У ме
ня, положимъ, случились лишнія деньжонки: даю 100 рублей на мѣсяцъ. Проходитъ два, три мѣсяца, цѣлый годъ,—а прія
тель п забылъ думать о долгѣ. Что жъ дѣлать—Богъ съ нимъ!
Значитъ, такой уже попался пріятель, что не любитъ отдавать деньги. За что же я стану свой характеръ-то портить, терять вѣру въ людей, и проч. Ну, случился такой—а другой, можетъбыть, и отдастъ. Все-таки тутъ пе изъ-зачего души мѣнять...
Люди и свѣтъ пи въ чемъ здѣсь не виноваты». Понятно, что человѣку съ такими понятіями было, въ одно и тоже время, и тяже
ло, и отрадно жить на свѣтѣ, среди людей; по-крайней-мѣрѣ, А. Е. Мартынову не только не хотѣлось умирать, но опъ даже не хо
тѣлъ вѣрить, что приближаются его послѣднія мпвуты. Почти до самой смерти своей, онъ былъ убѣжденъ въ скоромъ сво
емъ выздоровленіи; дѣлалъ на бумагѣ карандашемъ какія-то вы
численія п пстерпѣлпво ждалъ возможности отправиться въ путь.
Когда уже не оставалось ніі малѣйшаго сомнѣнія нэ-счетъ исхода болѣзни, и приближенные сочли долгомъ посовѣтовать ему сдѣлать, на всякій случай, какія-нибудь распоряженія, то. А. Е. Мартыновъ продолжалъ настойчиво утверждать, что чувствуетъ се
бя лучше, что не умретъ, что скоро, не сегодня такъ завтра, поѣдетъ въ Петербургъ. Когда, ваконецъ, за нѣсколько минутъ до смерти, ему предложили причаститься св. тайнъ, то онъ от
вѣчалъ, что еще жить будетъ, что рано умирать ему, что онъ не умретъ такъ неожиданно, среди дороги, вдали отъ семей
ства и своихъ друзей и знакомыхъ. Несмотря на свой громадный талантъ, А. Е. Мартыновъ, какъ всѣ нервическія натуры, былъ страшно-недовѣрчивъ къ самому себѣ п, несмотря насвоюдвад
цатн-восьми-лѣтиюю сценическую опытность, передъ появленіемъ своимъ ва сценѣ въ повой роли, всякій разъ былъ въ смущеніи и безпокойствѣ. «Что вы меня все хвалите,—говаривалъ онъ, окружавшимъ его знакомымъ,—вы лучше скажите, въ какомъ
мѣстѣ я плохъ былъ, тогда я скажу спасибо и исправлюсь, а похвалы ни къ чему ne ведутъ». Молодость А. Е. Мартынова прошла въ пустой средѣ, и увлеченія этой молодости, можетъбыть, также отчасти способствовали къ разстройству его здо
ровья. Впослѣдствіи онъ сдѣлался отличнымъ семьяниномъ и былъ горячо привязанъ къ своей женѣ и дѣтямъ.
А. Е. Мартыновъ былъ женатъ на Марьѣ Павловнѣ Шелиховой и оставилъ послѣ себя пятерыхъ дѣтей: трехъ сыновей п двухъ до
черей. Младшая дочь еще на рукахъ, а старшая (12 лѣтъ) играла уже въ прошедшемъ году, въ бенефисъ отца, дѣтскую роль. Два старшихъ мальчика съ успѣхомъ занимаются музыкой, третій еще очень малъ. Весело бывало видѣть пашего великаго артиста сре
ди его милой семьи, окруженнаго дѣтьми. Вообще онъ не любилъ большаго общества, какъ-то терялся въ немъ, чувство
валъ себя не на мѣстѣ и только небольшой кружокъ близкихъ знакомыхъ, нѣкоторыхъ литераторовъ, да актеровъ, посѣщавшихъ артиста по субботамъ, составлялъ его единственное развле
ченіе. Здѣсь говорилось объ искуствѣ, разсказывались разные театральные анекдоты, иногда читались новыя драматическія произведенія, иногда происходили домашніе дѣтскіе спектакли, боль
шею частію сюрпризы для отца; иногда же, когда разговоръ не клеился, устраивалось невинное лото или мушка, старинная игра, единственная, въ которую кое-какъ игралъ А. Е. Мартыновъ.
Въ заключеніе нашего біографическаго очерка, упомянемъ, что 10-го октября было дано на Маріинскомъ театрѣ предста
вленіе въ пользу вдовы и дѣтей покойнаго А. Е. Мартынова. Этотъ бенефисъ начался комедіей г Тургенева: Завтракъ