Д. Югов.
Представьте, читатель, что вы на одесской кинофабрике.
Прогуливаясь по тихим аллеям, над которыми шепчутся старые деревья, вы будете радовать
ся зеленым газонам, ярким цветам, приятному чистому воздуху, наслаждаться- тишиной, мор
ским пейзажем, расстилающимся у подножия обрыва.
И обязательно появится у вас мысль:
— Никакой суеты, шума, грязи! Вот что значит культурная, умелая организация про
изводства. Не фабричный двор, а санаторный парк.
Все это так успокаивает, отводит мысль совсем в другую, не деловую сторону, что не хо
чется думать о прорыве, о перерасходе денег, пленки, хозрасчете, плохой работе съемочных групп.
Не будем скрывать! Эта тишина и спокойствие на кинофабрике в летний, съемочно-сол
нечный день навели нас на нехорошие мысли. И не напрасно. Когда вслушаешься в груст
ные разговоры работников кинофабрики, то делается понятным, что тишина и спокойствие не от порядка, образцовой культурной работы, а от состояния «производственного забытаяпрорыва, из которого одесская кинофабрика никак не выберется.
II
Еще не остыли горячие речи, которых так много было на всесоюзном тематическом совещании,
еще свежи чернила боевых статей, призывов к плановости в кинопромышленности, прекращению такой практики, когда фабрика всту
пила в производственный год без твердого плана законченных сценариев.
Но... вряд ли есть на одесской фабрике более ехидное слово, чем план. Одесская фабрика начала производственный год не со сценари
ями, а с заявками и либретто. Но и этот план фабрика получила в феврале.
Надо ли удивляться, что сейчас, в летние месяцы, когда, казалось, производственная жизнь должна кипеть, бурлить, на фабрике — «дачный сезон». В трех из четырех павильонов пустынно и тихо. В четвертом же—будем спра
ведливы — не тихо и не пустынно. Там есть люди и идет работа. Да еще какая!
Посудите сами. Зимой один из пустующих павильонов приспособили под... зерновой склад. Собственно, дирекция не очень-то была недо
вольна. Ведь ежели рассудить, то и государству
польза и фабрике легче — все же не пустует павильон!
Все было бы хорошо, если бы не подкачал пол. Он, понимаете ли, по непривычке, под тяжестью зерна провалился. Столяры и плотники, успешно руководимые дирекцией фабрики, перестилали вышеуказанный пол.
И неудивительно, что вместо пяти фильм по плану снимается всего лишь одна—«Большая игра» режиссера Тасина. Из запланированных на 1934 г. ни одна фильма, кроме «Боль
шой игры» (и это еще под сомнением — не перейдет ли на 193.5 г.), не будет выпущена.
Больше того, ни по одной фильме. запуска 1934 г. подготовительные работы не начались.. Часть их — «Солдат» и «Тук-тук» — уже объявлена переходящей на следующий год.
Вот уж, поистине, «большая игра» делается на одесской кинофабрике!
Почему же так получается? Очень просто. Почти половина производственного года ужепрошла, а
режиссер Луков со своей группой вот уже пять месяцев ждет сценариев, изнывая от безделья.
Режиссер Маслюков, который должен сделать, детскую фильму «Партизанская дочка», еще к ра
боте не приступил. Сценарист Эпик, говорят, сценарий написал. Но он еще не утвержден и когда будет утвержден — неизвестно.
Режиссер Билинский, делающий немую фильму «Веселый край» по сценарию Марьянова, пока
безуспешно ждет сценарий. Либретто, есть, но* ведь это так мало для того, чтобы делать фильму.
Запуск звуковой мультипликационной филь
мы «Тук-тук» — режиссер Левандовский — был
запланирован в первом квартале. Но он будет запущен — обнадеживают на фабрике — в сентябре-октябре.
Все эти съемочные группы простаивают, находя себе по вкусу занятия на фабрике — кто* спортом, кто огородничеством, кто общественной работой, — и, конечно, аккуратнейшим об
разом получают зарплату. Подсобные цеха, не имея заказов от съемочных групп, производят
на сторону стулья, столы, этажерки и прочиетовары первой «кинонеобходимости».
Тихо и в звуковом цехе. Несколько звуковиков занято техучебой, а в свободное время они перетирают звуковую аппаратуру. Кстати, на этой аппаратуре совсем не мало пыли — пользовались ею довольно давно.
IӀӀ
Конечно, на одесской кинофабрике все решительно против «роомовщины». Ее горячо обсудили. Заклеймили. И даже резолюцию написали.
Проявив, по мере сил и способностей, максимум бдительности, руководство фабрики, как ни подозрительно всматривалось в работу съемочных режиссеров, директоров групп, все же ни
каких следов «роомовщины» не обнаружило.
Так, чорт возьми, и не нашли! И успокоились — роомовская кампания прошла.
А не рано ли? Если на фабрике сценариев нет, фильм делается мало, людей свободных много, то почему хотя бы поэтому не заняться «хозрас
четной прозой»? И на самом деле. Разве это менее полезно, чем грядки копать, производить столы, этажерки для одесской кооперации или даже уныло бродить в рабочее время по аллеям, пусть хорошего, но все же фабричного парка?
Нехорошо было бы с нашей стороны скрыть от общественности фабрики такие факты. Впрочем они, может быть, для многих там не секрет.
I
„БОЛЬШАЯ ИГРА ОДЕССКОЙ ФАБРИКИ
Представьте, читатель, что вы на одесской кинофабрике.
Прогуливаясь по тихим аллеям, над которыми шепчутся старые деревья, вы будете радовать
ся зеленым газонам, ярким цветам, приятному чистому воздуху, наслаждаться- тишиной, мор
ским пейзажем, расстилающимся у подножия обрыва.
И обязательно появится у вас мысль:
— Никакой суеты, шума, грязи! Вот что значит культурная, умелая организация про
изводства. Не фабричный двор, а санаторный парк.
Все это так успокаивает, отводит мысль совсем в другую, не деловую сторону, что не хо
чется думать о прорыве, о перерасходе денег, пленки, хозрасчете, плохой работе съемочных групп.
Не будем скрывать! Эта тишина и спокойствие на кинофабрике в летний, съемочно-сол
нечный день навели нас на нехорошие мысли. И не напрасно. Когда вслушаешься в груст
ные разговоры работников кинофабрики, то делается понятным, что тишина и спокойствие не от порядка, образцовой культурной работы, а от состояния «производственного забытаяпрорыва, из которого одесская кинофабрика никак не выберется.
II
Еще не остыли горячие речи, которых так много было на всесоюзном тематическом совещании,
еще свежи чернила боевых статей, призывов к плановости в кинопромышленности, прекращению такой практики, когда фабрика всту
пила в производственный год без твердого плана законченных сценариев.
Но... вряд ли есть на одесской фабрике более ехидное слово, чем план. Одесская фабрика начала производственный год не со сценари
ями, а с заявками и либретто. Но и этот план фабрика получила в феврале.
Надо ли удивляться, что сейчас, в летние месяцы, когда, казалось, производственная жизнь должна кипеть, бурлить, на фабрике — «дачный сезон». В трех из четырех павильонов пустынно и тихо. В четвертом же—будем спра
ведливы — не тихо и не пустынно. Там есть люди и идет работа. Да еще какая!
Посудите сами. Зимой один из пустующих павильонов приспособили под... зерновой склад. Собственно, дирекция не очень-то была недо
вольна. Ведь ежели рассудить, то и государству
польза и фабрике легче — все же не пустует павильон!
Все было бы хорошо, если бы не подкачал пол. Он, понимаете ли, по непривычке, под тяжестью зерна провалился. Столяры и плотники, успешно руководимые дирекцией фабрики, перестилали вышеуказанный пол.
И неудивительно, что вместо пяти фильм по плану снимается всего лишь одна—«Большая игра» режиссера Тасина. Из запланированных на 1934 г. ни одна фильма, кроме «Боль
шой игры» (и это еще под сомнением — не перейдет ли на 193.5 г.), не будет выпущена.
Больше того, ни по одной фильме. запуска 1934 г. подготовительные работы не начались.. Часть их — «Солдат» и «Тук-тук» — уже объявлена переходящей на следующий год.
Вот уж, поистине, «большая игра» делается на одесской кинофабрике!
Почему же так получается? Очень просто. Почти половина производственного года ужепрошла, а
режиссер Луков со своей группой вот уже пять месяцев ждет сценариев, изнывая от безделья.
Режиссер Маслюков, который должен сделать, детскую фильму «Партизанская дочка», еще к ра
боте не приступил. Сценарист Эпик, говорят, сценарий написал. Но он еще не утвержден и когда будет утвержден — неизвестно.
Режиссер Билинский, делающий немую фильму «Веселый край» по сценарию Марьянова, пока
безуспешно ждет сценарий. Либретто, есть, но* ведь это так мало для того, чтобы делать фильму.
Запуск звуковой мультипликационной филь
мы «Тук-тук» — режиссер Левандовский — был
запланирован в первом квартале. Но он будет запущен — обнадеживают на фабрике — в сентябре-октябре.
Все эти съемочные группы простаивают, находя себе по вкусу занятия на фабрике — кто* спортом, кто огородничеством, кто общественной работой, — и, конечно, аккуратнейшим об
разом получают зарплату. Подсобные цеха, не имея заказов от съемочных групп, производят
на сторону стулья, столы, этажерки и прочиетовары первой «кинонеобходимости».
Тихо и в звуковом цехе. Несколько звуковиков занято техучебой, а в свободное время они перетирают звуковую аппаратуру. Кстати, на этой аппаратуре совсем не мало пыли — пользовались ею довольно давно.
IӀӀ
Конечно, на одесской кинофабрике все решительно против «роомовщины». Ее горячо обсудили. Заклеймили. И даже резолюцию написали.
Проявив, по мере сил и способностей, максимум бдительности, руководство фабрики, как ни подозрительно всматривалось в работу съемочных режиссеров, директоров групп, все же ни
каких следов «роомовщины» не обнаружило.
Так, чорт возьми, и не нашли! И успокоились — роомовская кампания прошла.
А не рано ли? Если на фабрике сценариев нет, фильм делается мало, людей свободных много, то почему хотя бы поэтому не заняться «хозрас
четной прозой»? И на самом деле. Разве это менее полезно, чем грядки копать, производить столы, этажерки для одесской кооперации или даже уныло бродить в рабочее время по аллеям, пусть хорошего, но все же фабричного парка?
Нехорошо было бы с нашей стороны скрыть от общественности фабрики такие факты. Впрочем они, может быть, для многих там не секрет.
I