домства въ гражданское и поступилъ врачомъ, съ званіемъ штабъ-лѣкаря, въ московскую Маріинскую больницу, гдѣ и ро
дился братъ Ѳедоръ Михайловичъ и всѣ остальныя дѣти, кромѣ послѣдней младшей сестры нашей”.
„Квартира, занимаемая отцомъ, была въ нижнемъ этажѣ. Отецъ нашъ, уже семейный человѣкъ, имѣвшій въ то время 4—5 человѣкъ дѣтей, пользуясь штабъ-офицерскимъ чиномъ, занималъ квартиру, состоящую собственно изъ двухъ комнатъ, кромѣ передней и кухни. При входѣ, какъ обыкновенно, была передняя въ одно окно, отъ которой задняя часть отдѣлялась досчатой столярной перегородкой; образовавшаяся отъ сего полу
темная комнатка служила дѣтскою для двухъ старшихъ братьевъ (т.-е. для Михаила и Ѳедора Михайловичей). Далѣе залъ,—до
вольно помѣстительная комната о 2-хъ окнахъ на улицу и 3-хъ на чистый дворъ. Потомъ—гостиная въ два окна на улицу, отъ которой таковою же перегородкою было отдѣлено полусвѣтлое помѣщеніе для спальни. Вотъ и вся квартира. Впослѣдствіи, когда семейство наше увеличилось, прибавили къ квартирѣ еще одну комнату. Обстановка квартиры была очень скромная.
„День проходилъ въ нашемъ семействѣ по разъ заведенному порядку,—одинъ какъ другой. Вставали утромъ рано, часовъ въ 6. Въ восьмомъ часу отецъ выходилъ уже въ больницу или въ „ палату какъ у насъ говорилось. Въ 9 часовъ утра отецъ,
возвратившись изъ больницы, ѣхалъ сейчасъ же въ объѣздъ своихъ городскихъ паціентовъ, или, какъ у насъ говорилось, „на практику“. Въ его отсутствіе мы, дѣти, занимались уроками. Возвращался отецъ постоянно почти въ 12 часовъ, и сейчасъ же обѣдали. Въ 4 часа дня пили вечерній чай, послѣ котораго отецъ вторично шелъ въ палату къ больнымъ. Вечера проводи
лись въ гостиной, и ежели отецъ не былъ занятъ „скорбными листами , то читали вслухъ. Въ праздничные дни, въ особенно
сти въ святки, въ той же гостиной иногда играли, при участіи родителей, въ карты—въ короли, при чемъ братъ Ѳедоръ, по юркости своего характера, всегда уловчался сдѣлать какой-ни
будь обманъ, въ чемъ и бывалъ не разъ уличаемъ. Въ девятомъ часу вечера, аккуратно, накрывался ужинный столъ и, поужинавъ, мы, мальчики, становились передъ образомъ; прочитавъ молитвы и простившись съ родителями, отходили ко сну.
„Посторонніе, или такъ называемые гости, у насъ появлялись очень рѣдко, въ особенности по вечерамъ. Все знакомство роди
телей ограничивалось, большею частію, утренними визитами. Когда же изрѣдка случалось, что родители выѣдутъ вечеромъ въ гости, то игры наши дѣлались болѣе шумными и разнообразными. Впрочемъ. отсутствіе родителей никогда не было продол
дился братъ Ѳедоръ Михайловичъ и всѣ остальныя дѣти, кромѣ послѣдней младшей сестры нашей”.
„Квартира, занимаемая отцомъ, была въ нижнемъ этажѣ. Отецъ нашъ, уже семейный человѣкъ, имѣвшій въ то время 4—5 человѣкъ дѣтей, пользуясь штабъ-офицерскимъ чиномъ, занималъ квартиру, состоящую собственно изъ двухъ комнатъ, кромѣ передней и кухни. При входѣ, какъ обыкновенно, была передняя въ одно окно, отъ которой задняя часть отдѣлялась досчатой столярной перегородкой; образовавшаяся отъ сего полу
темная комнатка служила дѣтскою для двухъ старшихъ братьевъ (т.-е. для Михаила и Ѳедора Михайловичей). Далѣе залъ,—до
вольно помѣстительная комната о 2-хъ окнахъ на улицу и 3-хъ на чистый дворъ. Потомъ—гостиная въ два окна на улицу, отъ которой таковою же перегородкою было отдѣлено полусвѣтлое помѣщеніе для спальни. Вотъ и вся квартира. Впослѣдствіи, когда семейство наше увеличилось, прибавили къ квартирѣ еще одну комнату. Обстановка квартиры была очень скромная.
„День проходилъ въ нашемъ семействѣ по разъ заведенному порядку,—одинъ какъ другой. Вставали утромъ рано, часовъ въ 6. Въ восьмомъ часу отецъ выходилъ уже въ больницу или въ „ палату какъ у насъ говорилось. Въ 9 часовъ утра отецъ,
возвратившись изъ больницы, ѣхалъ сейчасъ же въ объѣздъ своихъ городскихъ паціентовъ, или, какъ у насъ говорилось, „на практику“. Въ его отсутствіе мы, дѣти, занимались уроками. Возвращался отецъ постоянно почти въ 12 часовъ, и сейчасъ же обѣдали. Въ 4 часа дня пили вечерній чай, послѣ котораго отецъ вторично шелъ въ палату къ больнымъ. Вечера проводи
лись въ гостиной, и ежели отецъ не былъ занятъ „скорбными листами , то читали вслухъ. Въ праздничные дни, въ особенно
сти въ святки, въ той же гостиной иногда играли, при участіи родителей, въ карты—въ короли, при чемъ братъ Ѳедоръ, по юркости своего характера, всегда уловчался сдѣлать какой-ни
будь обманъ, въ чемъ и бывалъ не разъ уличаемъ. Въ девятомъ часу вечера, аккуратно, накрывался ужинный столъ и, поужинавъ, мы, мальчики, становились передъ образомъ; прочитавъ молитвы и простившись съ родителями, отходили ко сну.
„Посторонніе, или такъ называемые гости, у насъ появлялись очень рѣдко, въ особенности по вечерамъ. Все знакомство роди
телей ограничивалось, большею частію, утренними визитами. Когда же изрѣдка случалось, что родители выѣдутъ вечеромъ въ гости, то игры наши дѣлались болѣе шумными и разнообразными. Впрочемъ. отсутствіе родителей никогда не было продол