въ распоряженіи изслѣдователя не было и четверти нынѣ опубликованныхъ матеріаловъ, когда изъ переписки Чехова была извѣстна сравнительно незначительная часть въ спутанныхъ отрывкахъ,—этотъ очеркъ, не содержащій по чистой случайности грубыхъ ошибокъ и въ общемъ вѣрный, естественно отходить въ область подготовительныхъ работъ.
По мѣрѣ изученія новыхъ и новыхъ данныхъ, подъ впечатлѣніемъ знакомства съ матеріаломъ, доселѣ остающимся въ рукописи у частныхъ лицъ и любезно предоставленнымъ въ наше распоряженіе, личность писа
теля для насъ углублялась, многое было почувствовано по-другому, явилась потребность многочисленныхъ переоцѣнокъ ходячихъ взглядовъ, нѣчто было сознано въ прошломъ психологическою ошибкой. Матеріалъ пере
писки, субъективный, текущій, противорѣчивый, въ высшей степени зависящій отъ настроенія даже у такого духовно-здороваго человѣка, какимъ былъ Чеховъ,—въ свою очередь требовалъ большой критической осторож
ности. Нѣтъ сомнѣнія, что во многое и въ этой новой книгѣ время и новый документъ внесутъ немалочисленныя поправки. Уже во время печатанія книги предъ авторомъ выяснились нѣкоторыя, къ счастью, несущественныя ошибки1). Во всякомъ случаѣ, эта книга много ближе къ истинному пониманію настоящаго Чехова
Біографія такого независимаго человѣка, какимъ былъ онъ, требуетъ независимаго настроенія отъ біографа. Свободу отъ партійности, широту міропониманія, воспріятіе каждаго человѣка въ полнотѣ его личности, независимо отъ прикрывающихъ его флаговъ, Чеховъ
1) Напр., на стр. 396 въ разскззѣ о Левитанѣ и подстрѣленной чайкѣ спутницею художника ошибочно названа сестра Чехова вмѣсто С. П. Кувшинниковой, какъ явствуетъ изъ книги Сергѣя Глаголя о Левитанѣ