ПО ЧУЖИМ ГРАНКАМ

По поводу «пожертвования» Шаляпина в кассу белогвардейского «прихода» попа Спасского, «Рабочая Москва» воспоминает и о другом «случае» из биографии «солиста его количества».
«В 1910 году в Мариинском театре в Петербурге выступал Шаляпин. На спектакль при
ехал Николай II. Во время исполнения последнего акта Шаляпин упал на колени и, простирая руки к царской ложе, пропел гимн. Художественный театр на своих знаменитых «капустниках» (артистические вечера) выста
вил тогда брюки с продранными коленками и надписью: «Шаляпин после грехопадения».
Новое «грехопадение» вызвало горячий отпор кино-теа-кружка рабкоров при «Рабочей Москве».
«Несмотря на свой талант, — говорит резо
люция рабкоров, — Шаляпин чужд нам, и за 10 лет с Октября не дал ни капли из своего таланта рабочему классу.
Ленинградская режиссура
К. Н. Державин
Именно поэтому кружок будет искренно приветствовать тот момент, когда с Шаляпина будет снято это чуждое ему звание, все зна
чение которого он втоптал в монархическую грязь».
Народный артист Собинов, клеймя поступок Шаляпина, считает («Рабочая Газета»), что он
«заслушивает самого искреннего и энергичного осуждения. Я не сомневаюсь, что такое осуждение он получит от всей нашей обще
ственности. Такой поступок ему не простят работники искусства».
Орган ЦК Всерабиса, журнал «Рабис», предлагает и некоторые организационные выводы и считает, что
«нет места среди работников искусств, среди людей, носящих почетное звание «народ
ного артиста Республики» — людям хамелеонам, ренегатам, подобным Шаляпину».
В программу мейерхольдовской поездки входит, видимо, и повторение знаменитого москов
ского диспута о «Ревизоре». Так, по крайней мере, приходится заключить, судя но отзыву тифлисской газеты «Заря Востока».
«Жаль, — говорит газета, — что и тон доклада Мейерхольда, и недисциплинированность публики, и слабость председателя, не умевше
го сдержать аудиторию, превратили диспут не в то, чем он должен бы быть и оставили во многих, серьезно любящих новый театр, горькое чувство неудовлетворенности».
А говорят, у театра Мейерхольда нет «традиций»!.. Вздор!..
У «Программ Академических Театров» две идеологии. Одна — зимняя, другая — летняя. Ока
зывается, от «летнего» сезона нельзя требовать
«идеологических предпосылок, постановочных идей художественного ансамбля, словом всего того, к чему нас приучает каждая осень и каждая зима».
А посему, да здравствует даже... «Маркитантка Сигарет»!
Защитник Сигарет по назначению журнала, некий Микаэло, патетически восклицает:
«Сигарет-Попова оставалась, на протяжении всего спектакля, воистину ослепленной страстями и только поэтому не щадила для возлюбленного своего пылкого сердца». А Рыбников
«был слишком равнодушен к ее страданиям, и в самые патетические минуты мог охладить любой порыв».
Какой ужас! Все мужчины вообще «крокодилы», а Попова — душка! Просим уважаемую редакцию «Программ Академических Театров» со
хранить летнюю идеологию и на зиму, а Микаэло считать «выдвиженцем»!
Артист ленинградского ак-балета Славянников напечатал в «Жизни Искусства» открытое письмо ленинградскому губрабису и советской общественности с вопросом, не пора ли заглянуть и в балетные «недра»?
«Наш балет до сих пор живет старыми традициями, а потому каждое новое и свежее явление встречается у нас недоверчиво, ибо здесь свято охраняют «устои» и боятся отойти от стертых штампов «спящих коньков» прослоенных «пиковыми бал-маскарадами». Творче
ская работа, которая могла бы заинтересовать молодого актера, здесь сведена к нулю. Жаль ту смены, которая из года в год вливается в театр; эти молодые побеги, выросшие в рево
люционной буре, будучи людьми с новыми взглядами, заданиями, порывами, отдавая своп лучшие силы и годы, не могут найти при
менения своих силам в этом образцовом теа
тре. И эта молодежь постепенно распыляется, часть (более решительная, а главное — устав
шая бороться в бесполезной борьбе) просто уходит из театра, более слабая (а ее большин
ство) смиряется и остается, чтобы загрязнуть и этих «святых» традициях, чтобы быть «жрецом» этого храма «святого» искусства».
Давно пора эти «традиции» и «храмы искусства» провентилировать свежим советским сквозняком. А то вот в МХАТ’овском конфликте
М. Чехов просит... не торопиться, так как «эволюция театра есть сложный органический про
цесс, а не агитационная фраза». А посему, как известно уволил группу актеров, агитировавших за ускорение этого процесса.
Ленинградский протест дает нам новое конкретное подтверждение тому, что конфликт в МХАТ е II шире рамок этого театра и никаким Чеховым его не заткнуть, ибо но существу это вопрос о советизации театрального быта и о раскрытии «таинств» закулисных скитов. Пора!