очерчено оно съ одной только стороны, а потому и лишено круглоты; насъ поражаетъ въ Имшинъ только его звърство. Два, три мелкихъ штриха, ко- торыми авторъ хотьль нъсколько оживить очерта- ніе своего героя, это именно состраданіе, которое будто бы заставляетъ Имшина ходить около мъста заключенія его жены и сокрушаться по ней, жерт- въ его тиранства, наконецъ это умягченіе сердеч- ное, которымъ неловко заключается піэса, такъ не у мъста и такъ необъяснены развитіемъ піэсы, что невольно напоминають извъстный стихъ Горація: «Гуляетъ китъ въ льсу, играетъ вепрь въ волнахъ». Суворовецъ Дъвочкинъ и шутъ Кадушкинъ толь- ко слабые намеки на что-то живое и возможное; а объ остальныхъ дъйствующихъ лицахъ нельзя даже сказать и этого. У княгини, напр., только и есть характернаго, что прическа съ апполоновымъ узломъ, и то характеризующимъ только эпоху. Борьбы въ трагедіи нътъ и не можетъ быть, потому что нътъ для нея элементовъ: сила без- наказанно и безпрепятственно давитъ безсиліе. На- паденіе въ расплохъ и смъшной задоръ выжившаго изъ ума суворовца не могутъ же имъть значеніе противодъйствующей силы и, въ качествь этой по- сльдней, не достойны порядочной пантомимы. Всъ тъ моменты, развитіе которыхъ могло бы имъть за собою внутренній интересъ, какъ будто умыш- ленно оставляются авторомъ безъ вниманія и безъ развитія. Картиною иравовъ трагедія. назваться не можеть по той простой причинь, что она имъетъ цълію показать намъ не нравы, а нравъ одного че- ловъка, героя трагедіи; къ тому же для этого ей не достаеть языка, который, во время дъйствія піэсы, при Павль, продолжаль дребезжать на всъ иноязычные лады и поражалъ уже не свойственною ему конструкціею съ въчнымъ сказуемымъ на кои- цъ, съ опредълительными посль опредъляемыхъ н т. п.; дъйствующія же лица трагедіи Писемскаго говорятъ современнымъ языкомъ и въ цълой піэсъ мы слышали только три иностранныхъ слова (де- клорація, зкскузація, коммуникація), нъсколько фразъ на французскомъ языкъ иэъ устъ брата Имшина да нъсколько разъ повторявшееся различными ли- цами церковнославянское паче. И такъ, какъ видно , задатковъ для успъха въ піэсь немного. Весь инте- ресъ піэсы и всъ разечеты автора сосредоточены на тъхъ наказаніяхъ и тонкостяхъ жестокаго са- моуправства, которыя авторъ заставляетъ измыш- лять своего звъроподобнаго героя. Тутъ призвано помощь все: и человъкъ, зашитый въ медвъжью д шкуру, и закованная въ цъпи молодая женщина, и судилище съ верховнымъ судьей-шутомъ, и посе- леніе, и рана шпагой, и даже такіе, ни къ чему во- все ненужные эфекты, какъ тотъ, напр., что Им- шинъ стращаеть жену и Рыкова тъмъ, что въ чаъ, H который они выпили, былъ ядъ. А доъзжачіе съ орапниками, а разбойники, перельзающіе черезъ за- боръ, а сокрушеніе деревянными столбамижельз- ныхъ ръшетокъ темничныхъ, а пожаръ?… Словомъ. трагедія Писемскаго совмъщаетъ въ себъ цълый рядъ ужасовъ, которые, раздраживъ нервы публики съ первыхъ же дъиствій, не даютъ успокоиться имъ до конца піэсы. И все это съ интересомъ смо- трится и за все это вызываютъ благодарятт d M на т он ан ато алося от ыота ноотоя мотоп ндутвывед



отнималъ силу и былъ главною причиною ръшительнаго неуспъха на объихъ сто- личныхъ капитальнъйшаго произведенія Изучать Шекспира d и можно и должно, ко подражать ему, а тъмъ бо- , лъе заимствоваться отъ него тъми или другими свойствами-страшно и автору воеводы, конечно, не менье насъ известны сльдующія слова Лессинга: «О Гомеръ гово или, что скоръе можно какъ нибудь от- нять у Геркулеса палицу, чъмъ у Гомера стихъ; то- же самое можно сказать и о Шекспирь. На самой мельчайшей изъ его красотъ наложенъ штемпель, который говоритъ цълому міру: я шекспировская! И горе чужой красоть, если она осмълится стать рядомъ съ нею! Шекспира надобно изучать, а не обирать его. Если мы имъемъ талантъ, то Шек- спиръ долженъ быть для насъ тъмъ же, чъмъ бы- ваетъ для ландшафтиста саmеrа оbsсurа: онъ пристально всматривается въ нее, чтобы изучить, какъ располагается природа во всъхъ возможныхъ видахъ на одной и той-же плоскости и ничего не скрываетъ тутъ,» На восковыхъ крыльяхъ далеко ни улетишь, поэтому лучше ходить по земль, но только твердой поступью. ан нпо Если Островскій оказывался и оказывается не совсъмъ состоятельнымъ драматургомъ, то-ска- жемъ не обинуясь -- еще менье состоятеленъ, какъ драматургъ, Писемскій. Всъ драматическія произведенія его ръшительно не сценичны и не могли имъть успъха на сцень, хотя всь они и носять на себъ крупные признаки несомнън- наго таланта. И Ипохондрикъ и Горькая судьбина, нашли себь на нашей сцень хорошее исполненіе и долго-ли удержались на смотрьлись публикою, а репертуарь? Между тъмъ новая, недавно шедшая на нашей сцень піэса его, трагедія Самоуправцы, имъла успъхъ. Чъмъ же объясняется это? Тъмъ-ли, что авторъ на этотъ разъ явился во всеоружін, болъе искушеннымъ и свъдущимъ въ сценическомъ дъль? Вовсе нътъ; дъло въ томъ, что этою траге- діею своею авторъ открываетъ новый циклъ піэсъ, которымъ, кажется суждено временно водвориться на нашей сцень. ипо оядапу течвста от Читая объ успъхь за границею истязающихъ чув- ства зрителей піэсъ, въ родъ Пьтокъ инквизиціи (о которой говорено было въ свое время въ Антрак- тъ), мы все еще утъшали себя надеждою, что это все-таки еще піэсы далекаго будущаго, что онь пред- полагаютъ для себя зрителей съ особенно устроен- ными, веревочными нервами, и что успъхъ ихъ слу- чаенъ, но опытъ, сдъланный въ конць прошлаго сезона у насъ, заставиль насъ отказаться отъ этой надежды и убъдиться, что это піэсы настоящаго, что время ихъ настало ди что Писемскій угадаль духъ и вкусь времени. Lro Самоуправцы - піэса, имъю- цълью раздражительно дъйствовать на нервы Драмы въ ней собственно нътъ, потому драма совершается до поднятія занавъса и только развъ оканчивается въ первомъ дъйствіи; содержаніе же піэсы составляеть, такъ сказать, уже результатъ драмы. Въ трагедіи нътъ даже и эле- драмы Живыхъ, хорошо развитыхъ и ней нътъ вовсе; киязя Имшина, но аодом вла ментовъ для поставленныхъ характеровъ въъ полнъе другихълочерчено лицо н окон аноб ошагод аунтуд

наройоанdт

аепо

ато

ныоотоя

онгвтвгопдеси

явонатоон