женіе волка въ овечьей шкурь. Градоначаль- никъ притворяется; градоначальникъ актерствуеть; новаго, ничего своего въ одну изъ лучшахъ ролей репертуара русской сцены; даже и въ воспроизведеніи исполненія чувствовалось много непол- ноты, многое было передано слабо и неудачно , ко- мическая сторона роли значительно побльдньла; пострадаль даже и самый характеръ лица: сама- ринскій Городничій измельчалъ противъ щепкин- скаго Городничаго, въ которомъ гораздо больше представительности, и суро- ваго закала; а на посльднюю черту, какъ видно, сильно разсчитываль и авторъ, который не дарозъ же въ «Замъчаніяхъ дль актеровъ» требуетъ, чгобы даже черты лица городничаго были грубы и жестки, а въ письмь по поводу перваго представленія «Ре визора» говорить: черты лица какого нибудь город- ничаго болье неподвижны и ясных сео уже обозна- чаетъртьзкособственн неизмьняемая,черствая нару- жность и отчастиутверждасть собою его характеръ. Ко всему этому надобно прибави ть, что г. Самаринь далеко еще не овладьлъ цълымъ ролиопъ не , явился ея обладателемъ:ему слишкомъ не доста- вало для этого самообладанія и спокойнаго, Co- вершенно трезваго отношенія къ роли. Но въдь съ разу и кръико установиться въ такой трудной роли едва-ли возможно и мы имвемъ основаніе на- дъяться, что въ этомъ отвошеніи время столько- же поможетъ и г. Самарину, сколько помогло оно Щепкину, къ которому Гоголь въ одномъ изъ пи- семъ ппсалъ: «У вась теперь есть то высоное спо- койствіе, котораго прежде не было; вы теперь мо- жете царствовать ввашей роли, тогда какъ прежде все еще какъ-то метались (V, 506)При всемъ этомъ однако нельзя не благодарить г. Самарина за то, что онъ задался очень почтенн ю задачею и такой мърь придержался, или, по крайней мърь, старался придержаться дорогихь для москов- ской публики щепкинскихъ традицій въ исполненіи роли Городничаго, что мъстами онъ ошибался даже щепкинскими ошибками; такъ, во 2 мъ дъйствін, онь осматривиль сттьны комнаты и въ то время, когда говориль о сырости комнаты, и въ то время, когда говориль о темпоть ся, при догадкь, пе отъ того-ли пропсходить темнота , что мухи засидъли; но въдь темнота комнаты могла еще сколько-ни- будь зависьть отъ засиженнаго мухами окна и ужь нисколько не отъ засиженныхь мухами сттыь; между тъмъ и Щепкинъ въ этомъ мъсть дъляль тоже, т. е. тоже начинальразематривать стъну. вы увъ Замъщеніе роли Городничаго г. Самаринымъ дало возможность г. Садовскому возвратитьсякъ его прежней роли- Осипа,въ которой его такъ лю- били смотрьть москвичи и въ которую онъ внесъ такъ много творчеств и таланта, что успвль эту маленькую роль выдвинуть значительно впередь. Мы не имвемъ ничего сказать противъ игры въ той же роли г. Дмитревекаго,актера очень умнаго и добросовьстнаго; но должны признаться, что роль Осина въ его исполненіи много блъдибла. Дмит- ревскій двлаль все то, что дблалъ прежде и дв лаеть теперь въ этой роли г. Садовскій; но онь не могъ внести въ нее того комизма, которымъ полна она у г, Садовскаго. Дъло въ томъ, что у г. Са- градоначальникъ пускаете въ ходъ искусство, помог- прежняго шее ему трехь губернаторовь обмануть, мошенни- ковь надь мюшенниками обманывать. Г. Самаринь почти не выдаваль притворства Городничаго даже и тономъ тъхъ немногихъ фразъ, которыя произ- носитъ онъ въ сторону, тогда какъ при одной изъ

этихъ фразъ даже въ тексть піэсы авторомъ сдълана было и своеобразной ремарка, что городничій произносить эту фразу: въ оторону, сь лицомь, принимающиль ироническое вы- раженіе. Недостатокъ этой ироніи и лукавства до нькоторой степени обезцвьтиль во 2 дъйствіи роль Городничаго, которая, впрочемъ, во всъхъ осталь ныхъ отношеніяхъ была ведена и въ этомъ дъй- ствіи довольно умно. Особенно недурно выразились вкрадчивость и рабольпіе передъ вліятельнымь че ловъкомъ. Начиная съ 3-го дъйствія и до конца піэсы игра г. Самарина особенно напоминала щепкин- скую игру и довольно близко подходила къ ней. Во время разсказа Хлестакова г. Самаринъ, правда, съль, не по серединь комнаты, какъ садился покойный Щепкинъ, а на кресль, стоящемь у стьны; но за то-сперва довольство собою и тъмъ, что удалось задобрить угощеніемъ нужнаго человъчка, а потомъ оробълость, трусливая дрожь, замасливаніе Осипа, отводы жены и дочери,отъ Осипавътри разнообраз- ныхъ пріема, хожденіе на цыпочкахъ, даже вы- разительное движеніе правой ноги въ указаніе, как сльдуеть выпроваживать просителей,- все это было довольно искусною копіею съ очень памятнаго ори гинала. Въ озабоченности и встревоженности, съ которою влетълъ городничій - Самаринъ въ 4-мъ дъйствіи, также чувствовалось много щенкинскаго: но въ борьбъ страха съ неожиданною радостью г. Самарина не достало,-какъ и слъдовало, впро- чемъ, ожидать,-щепкинскаго комизма; онъ не сла- дилъ съ передачею той, до нельзя комичной очу- мълости, въ которую у Щепкина приходиль почти моментально Городничій, въ расплохь застигнутый предложеніемь Хлестакова,хотя г Самаринь переняль тутъ даже у Щепкина и то состояніе столбняка, въ которомъ покойный артистъ какъ бы нъль на иъсколько минуть всъмъ корпусомъ и только махаль кистямн рукъ, вытянутыхь по швамъ, да слегка кивалъ головой. По щенкински вырази- тельно, но опять-таки не съ щепкинскимъ комиз- момъ передаль г. Самаринь восторженное состо- яніе и самоуслажденіе Сквозника-Дмухановскаго въ его семейномъ кругу, въ началь 5-го дъйствія; но въ слъдующихъ за тъмъ скорыхъ переходахъ отъ гнъва и злорадства къ милости, изъ положенія че- ловька торжествующаго въ положеніе человька уничтоженнаго и одураченнаго -пріемы щепкинской игры опять были въ большойчасти скопированы удачно и являлись на мъсть- Говоря вообще, вполиь удовле- твориться игроо г. Самарина было невозможно; она оставляла желать еще очень и очень многаго и самое цвнное въ ней были ть прівтныя напомина- пія о первоначальномъ исполненіи роли Городничаго, на которыя безпрестанно наталкивался зритель, Повторяемъ, новый исполнитель не внесъ ничего