довскаго каждымъ движеніемъ, каждымъ взглядомъ его Осиоъ говоритъ чуть-ли не больше того, чъмъ очень немногими словами, которыл достались ему оть автора. Чиститъ-ли онъ съ подплевываніемъ и на отмашь барскіе сапоги чувствуется, какъ озлоблень и серчаеть онъ на своего барина; загля- дывастъ-ли съ жадностью въ миску, опустошаемую бариномъ и въ его взглядахъ, жестахъ, вздохахъ, хмыканьяхъ, положеніяхъ видится зрителю цълая драма: надежда, отчаяніе, укоризна, ропоть на барскую ненасытность, опасеніе ничего не дож- даться, все это до крайности выразительное том- леніе голоднаго въ виду лакомаго куска придаеть необыкновенно глубокій комизмъ положенію и вы- зываетъ пеудержимый смъхь. сколько комичес- каго злорадства, внушительности и желанія навугать сказывается въ выраженіи лица, строго-выпучен- ныхъ глазахъ , таннственномъ тонъ ръчи , въ , медленной, какъ-бы задержанной походкъ и пригро- жающихъ жестахъ г. Садовскаго, когда Осипъ входить на пъсколько словъ, которыми извъщаеть насо лившаро ему барина о пріъздь Городничаго!Не ме- иве глубокаго комизма является у г. Садовскаго и въотношеніяхъ Осипа сначала къ Мишкь, а по- томъ къ заискивающему въ немъ Городничему и купцамъ-просителямъ, Исполненное сознанія соб- ственнаго достоинства выразительное молчаніе, ко- торое предпосылаетъ Осяпъ своимъ короткимъ от- вътамь въ разговорь съ городническимъ слугой, покровительственный тонъ, презрительные взгляды на неразумнаго мальчишку, подтруниванье надь нимъ, непроходимое лукаветво вь отвътахь на рас- просы Городничаго плутоватое поглядыванье на карманъ Городничаго отбираніе у купцовъ ихъ при- ношеній, все это поражаеть зрителя правдою выра- женія, силою комизма и возбуждаетъ въ немъ са- мый добрый смъхъсте атневтнн еквктот ннш жи Васильева и Никулина были на мвсть въъ роляхь жены и дочери Городничаго; впрочемь пер- вой изъ нихъ не мъшало бы загримироваться вее- таки нвеколько постарьше и казаться нвеколько болье увядшею женциной; о городничихь и въ «За- мъчаніяхъ для актеровъ» сказачо, что она сще не совсьль пожильхь льть, но все-таки же пожильхь, къ тому же, почему бы г-жь Расильевой и отно- сительно костюмировки не придержаться ближе тъхъ жен«Замьчаній»н и не переодьться, вмвсто трехт, четырс раза, что такъ въ духь провинцаль нои кокетки какъ называется тамъ же Городничиха? Г. Живокини закостюмировался и загримпровался для ролиЗемляники по традиціямь свонхь пред пественниковъ по исполненію этой роли; но, сдъ лавъ Землянику человькомъ мъшковатымъ и непо- оротливымъ, онъ не передаль основной черты ха- рактера Земляникино его пронырливости, желанія при мальйшемъ удобномъ случаь выскочить и под- лужиться; у новапо исполнителя изъ Земляники во- все не вышло пройдохи, какимъ, напр., играль его Соколовь: этого пройдошества уг. Живокини было мало даже и въ сценькляузничества Земляники. Мо- жеть быть, все это до иъкоторой степени зависвло оть того, что у г. Живокини была не тверда роль.

Гг. Владыкинъ и Дмитревскій были довольно ха- рактерны въ маленькихъ роляхъ Хлопова и Абду- лина особынно первый Изъ прежнихъ исполнителей остальныхъ, болье крупныхъ ролей «Ревизора», мы пожелали бы въ очень характерной и разнообразной игрь г. Шум- скаго въ роли Хлестакова видьть нъсколько мень- ше фарсированья и больше сдержанности во 2 дъй- ствіи, при чемъ напомнимъ ему слова Гоголя изъ одного нисьма его къ Щепкину (10 мая 1836): Боже сохрани, если ее (роль Хлестакова) будуть иг-н рать съ обынновенными фареали, какъ играютъ хва- стуновь и повьсь театральныхь; а въсколько далье въ томъ же письмъ Роголь говорить, что Хлеста- ковъ вертлявь тогда только, когда подъьзжаетъ къ дамаль; но и этой вертлявости должна быть, ко- нечно, мъра; гакъ Гоголь тамъ-же замъчаеть, что въ 3 дъйствін Хлестаковъвовее не должень шататься на стуль, какъ отчасти шатастся въ конць свое- го монолога г. Шумекій.Вообще въ этой сцень з-го дъйствія можно пожелать отъ пгры г. Шум- скаго больше одушевленія; ложь Хлестакова - вдох- новенная ложь, и самъ авторъ комедін говорить, что Хлестаковъ лжеть не фанфаронски театраль- но, а съ чувстволь (I, 536). Петровъ доволь- но удачно передаеть простодушіе гоголевскаго почт- мейстера, но въ немь мало щеголеватости, совер- шенно особенной щеголеватостиотзывающейся больше выправкой: не даромь же Хлестаковь срав- ниль его съ департаментскиль сторожель. Что- же касается до старъйшихъ псполнителей этой ко- медіи, гг. Никифорова и Степанова, то мы можемъ только порадоваться, что эти почтенные, талантли- вые ветераны пашей сцены не перестаютъ укра- шать свопмъ участіемъ одно изъ драгоцьнньйшихъ произведевій руссой драматургін и пожелать, что- бы они долго еще не покидали нашей сцены, кото- рая всегда имъла и имъетъ въ нихъ крайне полез- ныхь, добросоввстныхъ, искусныхъ исполнителей, подобныхъ которымъ не гръхъ пожелать побольше будущему нашей сцены. Намь, п этому, призпаем- ся, очень грустно было смотръть въ роди Бобчин- скаго не т Никифорова, а г. Оедотова. Правда, г. Оедотовь усердно и (надо отдать справедливость) довольно удачно копироваль игру г. Никифорова; по какой смысль быль въ этой копіи? Развь г. Ни- кифоровъ не съ нами, не на сцень нашей? Развт что-набудь мъшаеть самому ему играть роль Боб- чинскаго? А если такъ доступень самь оригиналь, то къ чему-же копія, какова бы ни была она? Мы мирились съ г. Оедотовымъ въ роли Вобчинскаго и не говорили ничего противь этого, когда, во вре- мя представленія «Ревизора» на Маломь театрь г. Никифоровь нуженъ быль, по соображеніямъ ди- рекціи, для Больнаго театра хотя бы для роли Плутова (въ «Орфеь въ аду»), роли пустьйшей, но которая тъмъ не менье дьйствительно многимь обя- зана г. Никифорову и безъ него почти немыслима: воть что такое для нашей теперешней сцены эти достойные во въхъ отношеніяхъ полнаго уваженія ветераны ел! Въ самомъ дбль г. Никифоровь, по- терявшій голосъ, участвуеть въ онеретть и меж-