вивъ въ существѣ его ту же силу и то же пространство самодержавія..
„Второе устройство-состоитъ въ томъ, чтобы не внѣшними тЬлько формами, покрыть самодержавіе, но ограничить его внутреннею и существенною силой установленій и учредить державную власть на законѣ не словами, но самымъ дѣломъ.
„Въ самомъ преддверіи преобразованія должно рѣшительно избрать одно изъ сихъ двухъ устройствъ. Избраніе сіе опредѣляетъ истинный его разумъ.
„Если будетъ избрано первое устройство, тогда всѣ установленія такъ должны быть соображены, чтобъ они въ мнѣніи народномъ казались дѣйствующими, но никогда не дѣйствовали бы на самомъ дѣлѣ.
„Главныя черты сего устройства состоять могутъ въ слѣдующемъ :
„1. Установить сословіе, 1 которое бы представляло силу законодательную свободную, но на самомъ дѣлѣ было бы подъ вліяніемъ и въ совершенной зависимости отъ власти самодержавной.
„2. Силу исполнительную такъ учредитъ, чтобы она по выраженію закона состояла въ отвѣтственности, но по разуму его была бы совершенно независима.
„3. Власти судной дать всѣ преимущества видимой свободы, но связать ее на самомъ дѣлѣ такими учрежденіями, чтобы она въ существѣ своемъ всегда состояла во власти самодержавной.
Въ этихъ словахъ заключается лучшая критика мечтаній о сочетаніи самодержавнаго правленія съ господствомъ свободы и законности.
Мы не будемъ излагать проекта русской конституціи, выработаннаго Сперанскимъ въ 1809 г. Скажемъ только, что въ 1811 году Россія должна была, по замысламъ Александра I и Сперанскаго, „воспріять новое бытіе и во всѣхъ частяхъ преобразиться . 2 Судьба рѣшила иначе : русская конституція осталась въ архивахъ, а ея творецъ безъ малѣйшаго юридическаго основанія, изъ хитраго политическаго разсчета, былъ отправленъ монархомъ-конституціоналистомъ въ ссылку, 3 откуда вернулся уже не великій преобразователь, а ловкій и угодливый сановникъ, за канцелярскую работу сводки россійскихъ законовъ благополучно достигшій графскаго титула.
Александръ I до самаго конца своего царствованія колебался между навязаннымъ извнѣ романтическимъ пристрастіемъ къ идеямъ свободы и законности и физіологической привычкой самовластія. Задуманное имъ дѣло государственнаго преобразованія было подхвачено пылкими душами декабристовъ и проиграно ими 14-го декабря 1825 года на Исакіевской площади.
Конституціонныя неудачи Александра I, Сперанскаго и декабристовъ не могутъ вычеркнуть изъ исторіи Россіи того факта, что „политическое освобожденіе , начиная съ первыхъ лѣтъ XIX столѣтія, являлось завѣтной мыслью людей, которые, вѣря въ свой народъ, были смѣлыми „прорицателями великихъ судебъ Россіи . На пути дѣятелей освобожденія въ то время стояла стародавняя и жестокая твердыня гражданскаго рабства народныхъ массъ, та и въ наше время недоразрушенная твердыня крѣпостного уклада, о камни которой мы спотыкаемся каждую минуту и до крови больно бьемся.
II.
Пришло и прошло царствованіе Николая I, царствованіе, начавшееся побѣдой на Исакіевской площади и окончившееся пораженіемъ подъ Севастополемъ. Реформы стали необходимы и были — осуществлены.
Реформы эти были необходимы для поддержанія самодержавія и въ то же время подрывали его, подрывали своимъ органическимъ дѣйствіемъ, тѣмъ, что ими съ безошибочной вѣрностью измѣнялась самая ткань общества. И вотъ, вмѣстѣ съ реформами, рядомъ съ ними, поперемѣнно то какъ докучливая тѣнь, то какъ живой, облеченный плотью и кровью спутникъ, — рождается, дѣйствуетъ и растетъ реакція. „Блѣдный разсвѣтъ борется съ „стихійными, темными, непреодолимыми туманами , пока, наконецъ, туманы не ниспадаютъ на Россію окончательно во образѣ окрѣпшей, хотя и не вполнѣ еще осознавшей себя, реакціи втораго и третьяго десятилѣтія царствованія Александра II.
1 Сословіе въ смыслѣ корпораціи. П. С.
2 Н. Шильдеръ, Александръ I, т. II, стр. 217.
3 Интрига Александра I превосходно изображена Шильдеромъ въ названномъ сочиненіи, т. III.
Когда началась эпоха великихъ реформъ, русское общество не думало и не гадало, что, поприбравши свою храмину, очистивъ ее отъ наиболѣе ядовитой и пахучей грязи, оно послѣ этого огромнаго усилія общественнаго духа, снова попадетъ подъ опеку приглаженной и упорядоченной бюрократіи, которая — ради сохраненія самодержавія — по прежнему стянетъ живые члены общества своими полицейскими путами.
Никто этого не думалъ, не думали даже тѣ, кто, ослѣпленные ложнымъ патріотизмомъ и опьяненные статьями Каткова, считали, что такъ и слѣдовало скрутить по рукамъ и по ногамъ возставшую Польшу.
Лучшимъ тому доказательствомъ служитъ фактъ, что изъ атмосферы патріотическаго увлеченія І863—1865 гг. вышелъ знаменитый адресъ о необходимости національнаго представительства, вотированный московскимъ дворянствомъ въ 1865 году.
Въ этой политической демонстраціи соединились и крѣпостники направленія „Вѣсти , недовольные слишкомъ, по ихъ мнѣнію, демократическимъ рѣшеніемъ крестьянскаго вопроса, и либералы націоналистическаго пошиба, представители идей, одушевлявшихъ въ то время Каткова, и. наконецъ, просто конституціоналисты по здравому смыслу и здоровому чувству. Застрѣльщикомъ былъ крѣпостникъ М. А. Безобразовъ, навлекшій въ свое время на себя высылку крайне рѣзкой запиской противъ редакціонныхъ комиссій.
Онъ выступилъ съ предложеніемъ ходатайствовать передъ верховной властью о призваніи выборныхъ изъ дворянъ къ участію въ законодательныхъ работахъ. Начались замѣчательныя пренія. Многіе изъ говорившихъ обнаружили блестящіе ораторскіе таланты, между прочимъ, молодой предводитель Звенигородскаго уѣзда, Д. Д. Голохвастовъ. Рѣчи Безобразова, графа Орлова-Давыдова, проникнутаго благоговѣніемъ къ англійскимъ учрежденіямъ, Голохвастова, выслушивались съ жаднымъ вниманіемъ. Московская публика толпилась на хорахъ громадной залы Благороднаго Собранія. Засѣданіе имѣло необычайно оживленный видъ. Нападки на бюрократію и министерство Внутреннихъ Дѣлъ вызывали нерѣдко шумныя одобренія.
Предложеніе о представительствѣ исключительно дворянскомъ встрѣтило сильное противодѣйствіе. Многочисленные голоса поднялись за представительство всесословное. Лишь немногіе робко высказались о несвоевременности всего движенія — и не были услышаны. Лица, внесшія предложенія, пошли на уступку. Выработался планъ двойственнаго представительства — двухъ палатъ. На необходимости имѣть не одно, а два представительныхъ собранія, особенно настаивалъ въ своей рѣчи графъ Орловъ-Давыдовъ. „Для меня, говорилъ онъ, ясно и неминуемо, что, когда земскія учрежденія, которыя только что вводятся, постепенно и повсюду разовьются, отдѣльныя земскія собранія почувствуютъ необходимую нужду въ одномъ центрѣ. Этотъ центръ, или соборъ, непремѣнно состоится; но если онъ будетъ одинъ, если не будетъ другого собранія, которое могло бы служить ему перевѣсомъ, тогда въ этомъ центрѣ или соборѣ будетъ вываренъ такой чистый демократическій спиртъ, что онъ загорится отъ одного соприкосновенія съ чистымъ воздухомъ (Сильное одобреніе.). Элементы перевѣса существуютъ у насъ въ Россіи, и это тѣ именно, которые указаны въ проектѣ г. Безобразова (Сильное одобреніе.). 1
Большинствомъ 270 голосовъ противъ 36 былъ принятъ
нижеслѣдующій всеподданнѣйшій адресъ:
„Всемилостивѣйшій Государь!
„Московское дворянство, въ послѣднемъ собраніи, не можетъ не высказать В. И. В. чувствъ глубокой преданности и благодарности за Ваши мудрыя начинанія, всегда клонящіяся ко благу нашего отечества. Мы готовы. Государь, содѣйствовать Вамъ словомъ и дѣломъ на трудномъ, на великомъ пути, Вами избранномъ. Мы убѣждены, Государь, что Вы не остановитесь на
1 Адресъ и пренія московскаго дворянскаго собранія были напечатаны цѣликомъ въ газетѣ „Вѣсть . Ср. книгу Н. Любимова: „М. Н. Катковъ и его историческая заслуга , СПб. 1889, откуда мы заимствовали нашъ разсказъ. Текстъ московскаго адреса цѣликомъ напечатанъ у Саввы, архіепископа Тверского, въ его „Хроникѣ моей жизни , т. III, Свято-Троицкая Сергіева Лавра 1901 г., стр. 222—223; тамъ же стр. 224—225 приводится другой проектъ адреса.
„Второе устройство-состоитъ въ томъ, чтобы не внѣшними тЬлько формами, покрыть самодержавіе, но ограничить его внутреннею и существенною силой установленій и учредить державную власть на законѣ не словами, но самымъ дѣломъ.
„Въ самомъ преддверіи преобразованія должно рѣшительно избрать одно изъ сихъ двухъ устройствъ. Избраніе сіе опредѣляетъ истинный его разумъ.
„Если будетъ избрано первое устройство, тогда всѣ установленія такъ должны быть соображены, чтобъ они въ мнѣніи народномъ казались дѣйствующими, но никогда не дѣйствовали бы на самомъ дѣлѣ.
„Главныя черты сего устройства состоять могутъ въ слѣдующемъ :
„1. Установить сословіе, 1 которое бы представляло силу законодательную свободную, но на самомъ дѣлѣ было бы подъ вліяніемъ и въ совершенной зависимости отъ власти самодержавной.
„2. Силу исполнительную такъ учредитъ, чтобы она по выраженію закона состояла въ отвѣтственности, но по разуму его была бы совершенно независима.
„3. Власти судной дать всѣ преимущества видимой свободы, но связать ее на самомъ дѣлѣ такими учрежденіями, чтобы она въ существѣ своемъ всегда состояла во власти самодержавной.
Въ этихъ словахъ заключается лучшая критика мечтаній о сочетаніи самодержавнаго правленія съ господствомъ свободы и законности.
Мы не будемъ излагать проекта русской конституціи, выработаннаго Сперанскимъ въ 1809 г. Скажемъ только, что въ 1811 году Россія должна была, по замысламъ Александра I и Сперанскаго, „воспріять новое бытіе и во всѣхъ частяхъ преобразиться . 2 Судьба рѣшила иначе : русская конституція осталась въ архивахъ, а ея творецъ безъ малѣйшаго юридическаго основанія, изъ хитраго политическаго разсчета, былъ отправленъ монархомъ-конституціоналистомъ въ ссылку, 3 откуда вернулся уже не великій преобразователь, а ловкій и угодливый сановникъ, за канцелярскую работу сводки россійскихъ законовъ благополучно достигшій графскаго титула.
Александръ I до самаго конца своего царствованія колебался между навязаннымъ извнѣ романтическимъ пристрастіемъ къ идеямъ свободы и законности и физіологической привычкой самовластія. Задуманное имъ дѣло государственнаго преобразованія было подхвачено пылкими душами декабристовъ и проиграно ими 14-го декабря 1825 года на Исакіевской площади.
Конституціонныя неудачи Александра I, Сперанскаго и декабристовъ не могутъ вычеркнуть изъ исторіи Россіи того факта, что „политическое освобожденіе , начиная съ первыхъ лѣтъ XIX столѣтія, являлось завѣтной мыслью людей, которые, вѣря въ свой народъ, были смѣлыми „прорицателями великихъ судебъ Россіи . На пути дѣятелей освобожденія въ то время стояла стародавняя и жестокая твердыня гражданскаго рабства народныхъ массъ, та и въ наше время недоразрушенная твердыня крѣпостного уклада, о камни которой мы спотыкаемся каждую минуту и до крови больно бьемся.
II.
Пришло и прошло царствованіе Николая I, царствованіе, начавшееся побѣдой на Исакіевской площади и окончившееся пораженіемъ подъ Севастополемъ. Реформы стали необходимы и были — осуществлены.
Реформы эти были необходимы для поддержанія самодержавія и въ то же время подрывали его, подрывали своимъ органическимъ дѣйствіемъ, тѣмъ, что ими съ безошибочной вѣрностью измѣнялась самая ткань общества. И вотъ, вмѣстѣ съ реформами, рядомъ съ ними, поперемѣнно то какъ докучливая тѣнь, то какъ живой, облеченный плотью и кровью спутникъ, — рождается, дѣйствуетъ и растетъ реакція. „Блѣдный разсвѣтъ борется съ „стихійными, темными, непреодолимыми туманами , пока, наконецъ, туманы не ниспадаютъ на Россію окончательно во образѣ окрѣпшей, хотя и не вполнѣ еще осознавшей себя, реакціи втораго и третьяго десятилѣтія царствованія Александра II.
1 Сословіе въ смыслѣ корпораціи. П. С.
2 Н. Шильдеръ, Александръ I, т. II, стр. 217.
3 Интрига Александра I превосходно изображена Шильдеромъ въ названномъ сочиненіи, т. III.
Когда началась эпоха великихъ реформъ, русское общество не думало и не гадало, что, поприбравши свою храмину, очистивъ ее отъ наиболѣе ядовитой и пахучей грязи, оно послѣ этого огромнаго усилія общественнаго духа, снова попадетъ подъ опеку приглаженной и упорядоченной бюрократіи, которая — ради сохраненія самодержавія — по прежнему стянетъ живые члены общества своими полицейскими путами.
Никто этого не думалъ, не думали даже тѣ, кто, ослѣпленные ложнымъ патріотизмомъ и опьяненные статьями Каткова, считали, что такъ и слѣдовало скрутить по рукамъ и по ногамъ возставшую Польшу.
Лучшимъ тому доказательствомъ служитъ фактъ, что изъ атмосферы патріотическаго увлеченія І863—1865 гг. вышелъ знаменитый адресъ о необходимости національнаго представительства, вотированный московскимъ дворянствомъ въ 1865 году.
Въ этой политической демонстраціи соединились и крѣпостники направленія „Вѣсти , недовольные слишкомъ, по ихъ мнѣнію, демократическимъ рѣшеніемъ крестьянскаго вопроса, и либералы націоналистическаго пошиба, представители идей, одушевлявшихъ въ то время Каткова, и. наконецъ, просто конституціоналисты по здравому смыслу и здоровому чувству. Застрѣльщикомъ былъ крѣпостникъ М. А. Безобразовъ, навлекшій въ свое время на себя высылку крайне рѣзкой запиской противъ редакціонныхъ комиссій.
Онъ выступилъ съ предложеніемъ ходатайствовать передъ верховной властью о призваніи выборныхъ изъ дворянъ къ участію въ законодательныхъ работахъ. Начались замѣчательныя пренія. Многіе изъ говорившихъ обнаружили блестящіе ораторскіе таланты, между прочимъ, молодой предводитель Звенигородскаго уѣзда, Д. Д. Голохвастовъ. Рѣчи Безобразова, графа Орлова-Давыдова, проникнутаго благоговѣніемъ къ англійскимъ учрежденіямъ, Голохвастова, выслушивались съ жаднымъ вниманіемъ. Московская публика толпилась на хорахъ громадной залы Благороднаго Собранія. Засѣданіе имѣло необычайно оживленный видъ. Нападки на бюрократію и министерство Внутреннихъ Дѣлъ вызывали нерѣдко шумныя одобренія.
Предложеніе о представительствѣ исключительно дворянскомъ встрѣтило сильное противодѣйствіе. Многочисленные голоса поднялись за представительство всесословное. Лишь немногіе робко высказались о несвоевременности всего движенія — и не были услышаны. Лица, внесшія предложенія, пошли на уступку. Выработался планъ двойственнаго представительства — двухъ палатъ. На необходимости имѣть не одно, а два представительныхъ собранія, особенно настаивалъ въ своей рѣчи графъ Орловъ-Давыдовъ. „Для меня, говорилъ онъ, ясно и неминуемо, что, когда земскія учрежденія, которыя только что вводятся, постепенно и повсюду разовьются, отдѣльныя земскія собранія почувствуютъ необходимую нужду въ одномъ центрѣ. Этотъ центръ, или соборъ, непремѣнно состоится; но если онъ будетъ одинъ, если не будетъ другого собранія, которое могло бы служить ему перевѣсомъ, тогда въ этомъ центрѣ или соборѣ будетъ вываренъ такой чистый демократическій спиртъ, что онъ загорится отъ одного соприкосновенія съ чистымъ воздухомъ (Сильное одобреніе.). Элементы перевѣса существуютъ у насъ въ Россіи, и это тѣ именно, которые указаны въ проектѣ г. Безобразова (Сильное одобреніе.). 1
Большинствомъ 270 голосовъ противъ 36 былъ принятъ
нижеслѣдующій всеподданнѣйшій адресъ:
„Всемилостивѣйшій Государь!
„Московское дворянство, въ послѣднемъ собраніи, не можетъ не высказать В. И. В. чувствъ глубокой преданности и благодарности за Ваши мудрыя начинанія, всегда клонящіяся ко благу нашего отечества. Мы готовы. Государь, содѣйствовать Вамъ словомъ и дѣломъ на трудномъ, на великомъ пути, Вами избранномъ. Мы убѣждены, Государь, что Вы не остановитесь на
1 Адресъ и пренія московскаго дворянскаго собранія были напечатаны цѣликомъ въ газетѣ „Вѣсть . Ср. книгу Н. Любимова: „М. Н. Катковъ и его историческая заслуга , СПб. 1889, откуда мы заимствовали нашъ разсказъ. Текстъ московскаго адреса цѣликомъ напечатанъ у Саввы, архіепископа Тверского, въ его „Хроникѣ моей жизни , т. III, Свято-Троицкая Сергіева Лавра 1901 г., стр. 222—223; тамъ же стр. 224—225 приводится другой проектъ адреса.