БУДИЛЬНИКЪ
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: годъ - 7 р , 1/2-года—4 р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 кои., съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, въ предѣлахъ Почтоваго союза 12 р., внѣ союза — но особому тарифу. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ рубль, получаютъ премію: Ледяной донъ . Полугодовые но имѣютъ права на премію.
у разносчиковъ по 20 коп.
Объявленія - 25 к. строка петита. Болѣе 1 раза- уступка но соглашенію.
Адресъ „Будильника :
Москва, Тверская, д. Спиридонова.
Пріемные дни редакціи - понедѣльникъ я четвергъ, отъ 3 до 5 час. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и совращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Перемѣна адреса — 40 коп.; городского на иногородній — до 1 іюля 1 р. 30 коп.,
послѣ 1 іюля — 80 коп.1895 г., 26 ноября, № 46.
ГОДЪ XXXI.Адресъ редакціи: Москва, Тверская, д. Спиридонова.
ГОДЪ XXXI,
Объявленія для журнала „Будильникъ” принимаются исключительно въ Центральной конторѣ объявленій, Л. и Э. Метцль и К⁰, въ Москвѣ, на Мясницкой, д. Сытова.
Къ этому № прилагается добавочныхъ 3/4 листа.
Слѣдующій иллюстрированный разсказъ см. въ № 47-мъ.
*
Ходи кругомъ съ оглядкой И въ оба ты смотри,
Будь вѣчно съ миной сладкой, Хоть желчь кипитъ внутри.
О томъ и о семъ.
Газетно-журнальная подписка открыта.
Эта ежегодно перемежающаяся лихорадка характеризуется, главнымъ образомъ, обильнымъ водоизліяніемъ.
Изданія наперерывъ стараются залучить подписчиковъ, которые ихъ должны круглый годъ кормить.
А потомъ уже сами пойдутъ кормить подписчиковъ, какъ и чѣмъ Богъ послалъ.
Подписчикъ знатная особа. Его приходится
ПО БѢЛУ СВѢТУ.
(Изъ записной книжки путешествующаго интервьюера).
Наполеонъ, Наполеона, Наполеону.
Тьфу, куда ни оглянешься, у всѣхъ
на языкѣ Наполеонъ. Въ Москвѣ, второй годъ, такъ сказать, урожай на Наполеоновъ. Вольтеровъ давно не оберешься. Чуть не въ каждомъ изданіи по собственному остроумному Вольтеру сидитъ и отъ собственнаго остроумія въ восторгъ приходитъ. А теперь на Наполеоновъ пошло. Въ прошломъ году Москвѣ Наполеона «Мадамъ Санъ- Женъ» показывала, а въ нынѣшнемъ художникъ Санъ-Женъ... съ традиціями поступающій. Въ прошломъ году Москвѣ Ѳ. А. Коршъ «Мадамъ Санъ-Женъ» вмѣстѣ съ Наполеономъ поднесъ, а теперь Наполеона В. В. Верещагинъ подноситъ, а «Мадамъ Санъ-Женъ» Шиллингъ и Блюменталь. Двойные расходы, чортъ побери!
Но къ дѣлу, то бишь, къ интервью.
Не доставъ билета на Шелапутинскую «Ма
I брать арканомъ. И за нимъ ухаживаютъ, какъ за малымъ ребенкомъ.
Ему сулятъ полезныя развлеченія, назидательныя картинки, игрушки.
Просвѣтительное дѣло сводится къ карманоочистительнымъ жертвамъ.
Съ одной стороны изданіе не можетъ пробавляться одной духовной пищей, съ другой за науку и просвѣщеніе всегда платить принято.
Но платятся не только подписчики, а также издатели. Подписная горячка осушаетъ карманы и тѣхъ, и другихъ.
Нашъ подписчикъ еще смотритъ на журналъ не какъ на насущную потребность, а какъ на баловство. И ему ничего не стоитъ разорить издателя.
Особенно, когда журналы плодятся и является на помощь конкуренція.
Одно утѣшительно въ плодовитости журналовъ, что «плодятъ читателей они».
А настоящій читатель съумѣетъ разобраться въ грудѣ печатнаго матеріала.
*
Больничное дѣло въ столицахъ, какъ извѣстно, находится въ больномъ состояніи.
Есть такая болѣзнь въ медицинѣ - боязнь пространства: паціентъ не находитъ себѣ мѣста и боится прислуги.
Это вполнѣ примѣнимо къ столичнымъ больницамъ.
Больницы напоминаютъ конножелѣзный вагонъ на стоянкахъ, набитый пассажирами.
Что дѣлается въ больницахъ, нечего говорить, объ этомъ еще, кажется, у Данте сказано коротко: оставьте всѣ надежды.
Но мѣсто требуется паціенту. Здоровый ищетъ въ столицѣ теплаго мѣстечка, больному хоть какого-нибудь...
Между тѣмъ, о больницахъ вспоминаютъ, когда онѣ переполнены, а о больныхъ, когда ихъ дѣвать некуда.
Приходится на мѣста записываться какъ на интересный спектакль... если бы только человѣкъ зналъ, когда заболѣетъ.
Можно, конечно, подумать объ уменьшеніи числа больныхъ, или оздоровленіи города, когда нельзя расширить больницъ.
Одно изъ двухъ необходимо принять къ свѣдѣнію отцамъ города.
*
Санитарная станція завалена изслѣдованіями, пробами и анализами.
Московскіе фальсификаторы такъ усердно обрабатываютъ продукты, что санитарамъ надолго хватитъ работы.
Вотъ люди, которыхъ можно и должно пожалѣть. Потому что обыкновенный потребитель счастливъ невѣдѣніемъ, а они должны завѣдомую дрянь пробовать.
Они констатируютъ, а лавочники продаютъ вмѣсто молока известку, вмѣсто масла маргаринъ, надуваютъ мясо и покупателей и ведутъ надувательскую коммерцію.
Санитары, вѣдь, только пробуютъ. Это напоминаетъ пословицу: нѣмецъ пробовалъ въ бутылку влѣзть и—не влѣзъ.
Такъ и санитарамъ не удастся влѣзть въ суть дѣла, пока на помощь не придутъ тѣ, кому вѣдать надлежитъ.
Хоть бы пожалѣть, если не обывателей, то санитаровъ. И избавить ихъ отъ пробъ про
дамъ Санъ-Женъ», на историческаго Наполеона ѣду, со всѣхъ его наушниковъ осматриваю и злѣйшаго врага художника В. В. Верещагина интервьюирую.
— Какъ, достопочтенный, картины находите? Правда-ли, что В. В. Верещагинъ никогда еще такихъ отдѣланныхъ картинъ не выставлялъ?
— Пустяки. Посмотрите, вотъ какъ ихъ критики отдѣлаютъ.
— Все таки В. В. Верещагинъ публику побѣдитъ.
— Едва-ли!
Въ компаніи съ Наполеомъ-то? Это, батенька, кажется, порядочный полководецъ былъ. Кстати: правда-ли, что В. В. Верещагинъ наушниками новую эру въ искусствѣ открылъ?
— Эру открылъ? Просто уши закрылъ и ничего больше.
— Гм... Вы не станете все таки спорить: это историческій Наполеонъ.
— Конечно: онъ въ историческомъ музеѣ показывается.
— Во всякомъ случаѣ художникъ своего героя за уши не вытаскиваетъ.
— Ну, да, не за уши, а за наушники. Думскаго ломбардца интервьюирую.
— Какъ съ городскимъ ломбардомъ дѣла? — Налажены; съ октября кое кому изъ служащихъ жалованье начали выдавать.
— Однако!
— Куй желѣзо, пока горячо.
— А бѣднякамъ ссуды начали выдавать? — Помилуйте, такъ скоро?! Поспѣшишь, людей насмѣшишь.
Большой любитель русскихъ пословицъ! На всякій случай на языкѣ пословица есть. Нотаріуса московскаго встрѣчаю. Огорченъ.
— Слышали, говорятъ, что городская управа затѣяла: всѣ крѣпостные акты о пріобрѣтеніи городомъ земель, у одного нотаріуса совершать и непремѣнно со скидкой.
— Ну, такъ что-же?
— Помилуйте, прилично-ли управѣ играть на пониженіе? Что она за биржа такая.
Въ Петербургъ ѣду. Пріѣзжаю и прямо на концертъ малолѣтняго Рауля Канальскаго попадаю. Пьянистъ малолѣтній, а цѣны совсѣмъ взрослыя: приступу нѣтъ. Знакомаго музыкальнаго критика встрѣчаю.
— Ваше мнѣніе? Каковъ піанистъ?
— Лучше позвольте мнѣ отвѣтить, каковъ рекламистъ: замѣчательный. До сихъ поръ у насъ одинъ Рауль рекламами славился, Рауль Гюнсбургъ, а теперь два: Рауль взрослый— Гюнсбургъ и Рауль малолѣтній—Канальскій. И малолѣтній взрослаго, пожалуй, за поясъ заткнетъ. Послушайте его: обо мнѣ, говоритъ, свѣтъ говоритъ!
— Неужели совѣтъ?
— Ну, да, «Свѣтъ» Комаровскій. По улицѣ иду.
— Чаворо! Манушнэ! Тумэнъ!
— Что за тарабарщина такая? На какомъ это языкѣ?
— На цыганскомъ. Благодаря «Петербургской Газетѣ», онъ у насъ въ моду вошелъ: заучили цыганскія слова изъ ея цыганскаго словаря и всѣ по цыгански жаримъ. Цыганъ изъ Москвы свѣжій комплектъ выписали и ни на какомъ языкѣ, кромѣ цыганскаго, не
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: годъ - 7 р , 1/2-года—4 р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 кои., съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, въ предѣлахъ Почтоваго союза 12 р., внѣ союза — но особому тарифу. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ рубль, получаютъ премію: Ледяной донъ . Полугодовые но имѣютъ права на премію.
у разносчиковъ по 20 коп.
Объявленія - 25 к. строка петита. Болѣе 1 раза- уступка но соглашенію.
Адресъ „Будильника :
Москва, Тверская, д. Спиридонова.
Пріемные дни редакціи - понедѣльникъ я четвергъ, отъ 3 до 5 час. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и совращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Перемѣна адреса — 40 коп.; городского на иногородній — до 1 іюля 1 р. 30 коп.,
послѣ 1 іюля — 80 коп.1895 г., 26 ноября, № 46.
ГОДЪ XXXI.Адресъ редакціи: Москва, Тверская, д. Спиридонова.
ГОДЪ XXXI,
Объявленія для журнала „Будильникъ” принимаются исключительно въ Центральной конторѣ объявленій, Л. и Э. Метцль и К⁰, въ Москвѣ, на Мясницкой, д. Сытова.
Къ этому № прилагается добавочныхъ 3/4 листа.
Слѣдующій иллюстрированный разсказъ см. въ № 47-мъ.
*
Ходи кругомъ съ оглядкой И въ оба ты смотри,
Будь вѣчно съ миной сладкой, Хоть желчь кипитъ внутри.
О томъ и о семъ.
Газетно-журнальная подписка открыта.
Эта ежегодно перемежающаяся лихорадка характеризуется, главнымъ образомъ, обильнымъ водоизліяніемъ.
Изданія наперерывъ стараются залучить подписчиковъ, которые ихъ должны круглый годъ кормить.
А потомъ уже сами пойдутъ кормить подписчиковъ, какъ и чѣмъ Богъ послалъ.
Подписчикъ знатная особа. Его приходится
ПО БѢЛУ СВѢТУ.
(Изъ записной книжки путешествующаго интервьюера).
Наполеонъ, Наполеона, Наполеону.
Тьфу, куда ни оглянешься, у всѣхъ
на языкѣ Наполеонъ. Въ Москвѣ, второй годъ, такъ сказать, урожай на Наполеоновъ. Вольтеровъ давно не оберешься. Чуть не въ каждомъ изданіи по собственному остроумному Вольтеру сидитъ и отъ собственнаго остроумія въ восторгъ приходитъ. А теперь на Наполеоновъ пошло. Въ прошломъ году Москвѣ Наполеона «Мадамъ Санъ- Женъ» показывала, а въ нынѣшнемъ художникъ Санъ-Женъ... съ традиціями поступающій. Въ прошломъ году Москвѣ Ѳ. А. Коршъ «Мадамъ Санъ-Женъ» вмѣстѣ съ Наполеономъ поднесъ, а теперь Наполеона В. В. Верещагинъ подноситъ, а «Мадамъ Санъ-Женъ» Шиллингъ и Блюменталь. Двойные расходы, чортъ побери!
Но къ дѣлу, то бишь, къ интервью.
Не доставъ билета на Шелапутинскую «Ма
I брать арканомъ. И за нимъ ухаживаютъ, какъ за малымъ ребенкомъ.
Ему сулятъ полезныя развлеченія, назидательныя картинки, игрушки.
Просвѣтительное дѣло сводится къ карманоочистительнымъ жертвамъ.
Съ одной стороны изданіе не можетъ пробавляться одной духовной пищей, съ другой за науку и просвѣщеніе всегда платить принято.
Но платятся не только подписчики, а также издатели. Подписная горячка осушаетъ карманы и тѣхъ, и другихъ.
Нашъ подписчикъ еще смотритъ на журналъ не какъ на насущную потребность, а какъ на баловство. И ему ничего не стоитъ разорить издателя.
Особенно, когда журналы плодятся и является на помощь конкуренція.
Одно утѣшительно въ плодовитости журналовъ, что «плодятъ читателей они».
А настоящій читатель съумѣетъ разобраться въ грудѣ печатнаго матеріала.
*
Больничное дѣло въ столицахъ, какъ извѣстно, находится въ больномъ состояніи.
Есть такая болѣзнь въ медицинѣ - боязнь пространства: паціентъ не находитъ себѣ мѣста и боится прислуги.
Это вполнѣ примѣнимо къ столичнымъ больницамъ.
Больницы напоминаютъ конножелѣзный вагонъ на стоянкахъ, набитый пассажирами.
Что дѣлается въ больницахъ, нечего говорить, объ этомъ еще, кажется, у Данте сказано коротко: оставьте всѣ надежды.
Но мѣсто требуется паціенту. Здоровый ищетъ въ столицѣ теплаго мѣстечка, больному хоть какого-нибудь...
Между тѣмъ, о больницахъ вспоминаютъ, когда онѣ переполнены, а о больныхъ, когда ихъ дѣвать некуда.
Приходится на мѣста записываться какъ на интересный спектакль... если бы только человѣкъ зналъ, когда заболѣетъ.
Можно, конечно, подумать объ уменьшеніи числа больныхъ, или оздоровленіи города, когда нельзя расширить больницъ.
Одно изъ двухъ необходимо принять къ свѣдѣнію отцамъ города.
*
Санитарная станція завалена изслѣдованіями, пробами и анализами.
Московскіе фальсификаторы такъ усердно обрабатываютъ продукты, что санитарамъ надолго хватитъ работы.
Вотъ люди, которыхъ можно и должно пожалѣть. Потому что обыкновенный потребитель счастливъ невѣдѣніемъ, а они должны завѣдомую дрянь пробовать.
Они констатируютъ, а лавочники продаютъ вмѣсто молока известку, вмѣсто масла маргаринъ, надуваютъ мясо и покупателей и ведутъ надувательскую коммерцію.
Санитары, вѣдь, только пробуютъ. Это напоминаетъ пословицу: нѣмецъ пробовалъ въ бутылку влѣзть и—не влѣзъ.
Такъ и санитарамъ не удастся влѣзть въ суть дѣла, пока на помощь не придутъ тѣ, кому вѣдать надлежитъ.
Хоть бы пожалѣть, если не обывателей, то санитаровъ. И избавить ихъ отъ пробъ про
дамъ Санъ-Женъ», на историческаго Наполеона ѣду, со всѣхъ его наушниковъ осматриваю и злѣйшаго врага художника В. В. Верещагина интервьюирую.
— Какъ, достопочтенный, картины находите? Правда-ли, что В. В. Верещагинъ никогда еще такихъ отдѣланныхъ картинъ не выставлялъ?
— Пустяки. Посмотрите, вотъ какъ ихъ критики отдѣлаютъ.
— Все таки В. В. Верещагинъ публику побѣдитъ.
— Едва-ли!
Въ компаніи съ Наполеомъ-то? Это, батенька, кажется, порядочный полководецъ былъ. Кстати: правда-ли, что В. В. Верещагинъ наушниками новую эру въ искусствѣ открылъ?
— Эру открылъ? Просто уши закрылъ и ничего больше.
— Гм... Вы не станете все таки спорить: это историческій Наполеонъ.
— Конечно: онъ въ историческомъ музеѣ показывается.
— Во всякомъ случаѣ художникъ своего героя за уши не вытаскиваетъ.
— Ну, да, не за уши, а за наушники. Думскаго ломбардца интервьюирую.
— Какъ съ городскимъ ломбардомъ дѣла? — Налажены; съ октября кое кому изъ служащихъ жалованье начали выдавать.
— Однако!
— Куй желѣзо, пока горячо.
— А бѣднякамъ ссуды начали выдавать? — Помилуйте, такъ скоро?! Поспѣшишь, людей насмѣшишь.
Большой любитель русскихъ пословицъ! На всякій случай на языкѣ пословица есть. Нотаріуса московскаго встрѣчаю. Огорченъ.
— Слышали, говорятъ, что городская управа затѣяла: всѣ крѣпостные акты о пріобрѣтеніи городомъ земель, у одного нотаріуса совершать и непремѣнно со скидкой.
— Ну, такъ что-же?
— Помилуйте, прилично-ли управѣ играть на пониженіе? Что она за биржа такая.
Въ Петербургъ ѣду. Пріѣзжаю и прямо на концертъ малолѣтняго Рауля Канальскаго попадаю. Пьянистъ малолѣтній, а цѣны совсѣмъ взрослыя: приступу нѣтъ. Знакомаго музыкальнаго критика встрѣчаю.
— Ваше мнѣніе? Каковъ піанистъ?
— Лучше позвольте мнѣ отвѣтить, каковъ рекламистъ: замѣчательный. До сихъ поръ у насъ одинъ Рауль рекламами славился, Рауль Гюнсбургъ, а теперь два: Рауль взрослый— Гюнсбургъ и Рауль малолѣтній—Канальскій. И малолѣтній взрослаго, пожалуй, за поясъ заткнетъ. Послушайте его: обо мнѣ, говоритъ, свѣтъ говоритъ!
— Неужели совѣтъ?
— Ну, да, «Свѣтъ» Комаровскій. По улицѣ иду.
— Чаворо! Манушнэ! Тумэнъ!
— Что за тарабарщина такая? На какомъ это языкѣ?
— На цыганскомъ. Благодаря «Петербургской Газетѣ», онъ у насъ въ моду вошелъ: заучили цыганскія слова изъ ея цыганскаго словаря и всѣ по цыгански жаримъ. Цыганъ изъ Москвы свѣжій комплектъ выписали и ни на какомъ языкѣ, кромѣ цыганскаго, не