ПРОВИНЦІАЛЬНЫЯ ЭКСКУРСІИ.
Костромской блуждающій огонекъ.
Поздравляемъ матушку провинцію съ новымъ изобрѣтеніемъ Костромской Городской Управы.
Изобрѣтеніе это и до скончанія вѣка можетъ быть не было бы извѣстно человѣчеству, да случайно открыли его старухи, каждую субботу возвращавшіяся отъ всенощной. ;
„Въ одну темн’осеннюю ночь онѣ изумленно шептали:
— И что-й-то бы энто значило? А вчерась хвонарь горѣлъ супроть дома Ивана Петровича, а теперича проть Петра Иваныча.
Узналъ про это репортеръ. Тиснулъ, куда надо. Умы встревожились. По вечерамъ перестали выходить за ворота, рано затворяли ставни. Жулики стали зарабатывать хорошія деньги.
Но лотомъ все выяснилось. Оказалось, что Управа пріобрѣла одинъ фонарь, повѣсила его на очень высокій столбъ, выше телеграфнаго, и начала освѣщать городъ такимъ способомъ: сначала столбъ вкопали среди площади, у памятника Ивана Сусанина, затѣмъ его переставили на Павловскую улицу къ дому Солодовникова, а оттуда перемѣстили на Русину улицу. Дешево и... сердито.
Утверждалъ покойный поэтъ, что много видятъ людскихъ горестей и печалей „фонарики-сударики , но ужъ Костромской фонарь, навѣрное, каждому изъ нихъ очковъ двадцать впередъ дастъ.
Передвижной. Е. П. т.-к.
Одесскій „историческій* садъ.
Въ Одессѣ есть „гордость и „украшеніе города—историческій садъ Дерибаса ... Въ этомъ саду устроены цвѣтники, есть фонтанъ и рѣзвятся дѣти, вдыхающія свѣжій воздухъ...
И тутъ же въ „историческомъ одес. саду— биржа особъ легкаго поведенія, самаго низкопробнаго пошиба...
А городъ до сихъ поръ не сдѣлалъ ничего для избавленія сада отъ этихъ „цвѣтковъ одес. цивилизаціи...
Я. С.
Горійскіи юнецъ.
Въ гор. Гори ученикъ прогимназіи потребовалъ отъ своего инспектора сто рублей въ весьма категорической формѣ:
— Сто рублей или жизнь!
И при этомъ сдѣлалъ жестъ револьверомъ.
Юнца задержали, при чемъ онъ все - таки успѣлъ ранить садовника.
И это прогимназистъ! Это юнецъ изъ прогимназіи.
Хорошо, что не изъ гимназіи. Тогда-бы онъ потребовалъ навѣрное тысячу рублей.
— Тысячу рублей или сѣкимъ башка!
Много обѣщающій юноша. Ибо при первыхъ, можно сказать, шагахъ пулю въ голову обѣщаетъ.
Керченское бытіе.
Въ Керчи тоже забастовка. Забастовало нѣсколько сотъ рыбаковъ по случаю увеличенія городского налога на право рыбной ловли.
Потребители и любители рыбы рискуютъ очутиться на мели.
Одесскій дипломатъ.
Новый одесскій градоначальникъ оказался большимъ дипломатомъ: онъ распорядился, чтобы полиція не сообщала репортерамъ ни названія улицъ, гдѣ случаются грабежи, ни фамилій ограбленныхъ, ни размѣровъ похищенныхъ суммъ, замѣняя все это буквою Н.
Въ одесскихъ газетахъ печатается рядъ такихъ замѣтокъ.
„Проходившаго по Н-ской улицѣ господина Н избили хулиганы, ограбивъ у него Н рублей.
Такія замѣтки столь же мало могутъ тревожить одесситовъ, какъ случаи ограбленія на Марсѣ. И когда „хулиганы ограбятъ 100,000 р., одесситъ скажетъ съ усмѣшкой:
— Стоить безпокоиться! Ограбили какіе-нибудь 3 рубля.
Но... если ничего не печатать о грабежахъ? Это будетъ, пожалуй, еще успокоительнѣй?
— Жестокая женщина эта Серафима Васильевна! — Почему?
— Да собаку держитъ въ намордникѣ, а мужа подъ башмакомъ...
Телефонъ будильника
Оргѣевъ. Обывателямъ. — Что новаго?—Есть выборныя новости.—Какія-же это выборныя новости? — Да вотъ какія: въ Оргѣевѣ изъ 1000 избирателей на выборы въ Госуд. Думу не явился ни одинъ,—Ну, по истинѣ, про оргҍевцевъ можно сказать, что имъ выборный законъ не писанъ!
Курсы Будущаго...
Курсъ экспропріаторскаго искусства. Обученіе лично и заочно. Каждому, успѣшно окончивающѳму курсъ, выдается въ видѣ награды „браунингъ ...
Уроки бомбометанія съ изученіемъ устройства разнаго рода бомбъ. Дѣтямъ и дамамъ уступка.
Прекрасный контрабандистки.
Наши приграничныя дамы очень лакомы до нѣмецкихъ нарядовъ и никакія политическія осложненія и внутренніе безпорядки не въ состояніи измѣнить ихъ убѣжденія на этотъ счетъ.
Нерѣдко можно наблюдать въ посадѣ Кибартахъ около станціи Вержболово, въ особенности въ лѣтнее время, какъ русскія дамы, старыя и молодыя, замужнія и дѣвицы, уходятъ черезъ завѣтный мостикъ, отдѣляющій Кибарты отъ нѣмецкаго мѣстечка Эйдкуненъ, худыми, а возвращаются полными, уходятъ въ тряпкахъ, а возвращаются разодѣтыми съ иголочки, точно въ волшебной сказкѣ: въ лѣвое ухо влѣзутъ въ одномъ видѣ, а въ правое вылѣзутъ въ иномъ.
Въ Эйдкунеяѣ бросается въ глаза множество отличныхъ магазиновъ, разбогатѣвшихъ на русскія деньги. Торговля совсѣмъ не по мѣстечку!
Что-же заставляетъ прекрасный полъ столь унижаться?
По таможеннымъ правиламъ съ собою ничего нельзя переносить безъ оплаты пошлиною. И вотъ русскія покупательницы подвергаютъ себя добровольнымъ истязаніямъ, чтобы набѣжать пошлинъ и послѣ въ кругу добрыхъ знакомыхъ прихвастнуть:
— О, за границей все чистѣйшая прелесть! И попадаются-же наши дамы! Вотъ два курьезика.
Чтобы похвастаться дома необыкновеннымъ нѣмецкимъ сыромъ, одна титулярная совѣтница привязала подъ платье 3 фунта сыру. Она не замѣтила, что откуда-то появилась позади собака и начала по пятамъ слѣдовать за ней. А сыръ все болтался и уже причинилъ барынѣ синякъ, какъ вдругъ собака нырнула подъ платье, схватила сыръ и понеслась во всѣ лопатки...
— Лови! Держи!..
Но второй случай не мало надѣлалъ на заставѣ переполоха.
На этотъ разъ героиней трагикомедіи оказалась статская совѣтница. Пополнѣвъ въ Эйдкуненѣ отъ модныхъ нарядовъ, она вспомнила, что мужъ поручилъ ей привезти фейерверкъ, который намѣревался сжечь въ городскомъ саду съ благотворительною цѣлью.
Нашелся въ Эйдкуненѣ и фейерверкъ и даже хорошій.
Статская совѣтница укрыла свертокъ тоже подъ юбку, при чемъ ракеты укрѣпила отдѣльно.
Около нашей таможни одна изъ ракетъ не выдержала тренія и...
— Шш... шш... тукъ!!... вырвалась изъ-подъ платья и попала въ лобъ таможенному надзирателю, который въ этотъ моментъ сидѣлъ на крылечкѣ и, ничего не подозрѣвая, блаженно раскуривалъ трубку.—Дескать, не зѣвай!
Бѣдную рабу Божію подвергли обыску...
А—йкъ.
Встрѣча.
Я шагалъ, сосредоточенный и задумчивый, по улицѣ, когда меня вдругъ окликнула по имени знакомая барышъ, переградивъ дорогу.
— Ахъ, тысячу извиненій, Марья Ивановна, что не узналъ васъ! спохватился я.—Это непростительная разсѣянность съ моей стороны.
— За это въ наказаніе цѣлуйте руку.
— Съ удовольствіемъ подвергаюсь наказанію. — Куда вы направляетесь?
— Да думаю домой пробираться. — Что же это у васъ такой недовольный видъ? — Ничуть, просто усталъ.
— А пѣшкомъ ходите.. Хоть бы на конкѣ поѣхали или извозчика взяли...
— Мнѣ хочется поскорѣй дома быть.
— Хорошо, что я васъ встрѣтила: у меня страшная жажда, зайдемте въ ресторанъ выпить чегонибудь...
— Pardon, въ ресторанъ... я не могу...
— Не желаете съ дамой показываться?
— Нѣтъ, но я, вообще, отказался отъ удовольствій... не хожу въ рестораны...
— Вы? Это смѣшно. Вамъ никто не повѣритъ.
Костромской блуждающій огонекъ.
Поздравляемъ матушку провинцію съ новымъ изобрѣтеніемъ Костромской Городской Управы.
Изобрѣтеніе это и до скончанія вѣка можетъ быть не было бы извѣстно человѣчеству, да случайно открыли его старухи, каждую субботу возвращавшіяся отъ всенощной. ;
„Въ одну темн’осеннюю ночь онѣ изумленно шептали:
— И что-й-то бы энто значило? А вчерась хвонарь горѣлъ супроть дома Ивана Петровича, а теперича проть Петра Иваныча.
Узналъ про это репортеръ. Тиснулъ, куда надо. Умы встревожились. По вечерамъ перестали выходить за ворота, рано затворяли ставни. Жулики стали зарабатывать хорошія деньги.
Но лотомъ все выяснилось. Оказалось, что Управа пріобрѣла одинъ фонарь, повѣсила его на очень высокій столбъ, выше телеграфнаго, и начала освѣщать городъ такимъ способомъ: сначала столбъ вкопали среди площади, у памятника Ивана Сусанина, затѣмъ его переставили на Павловскую улицу къ дому Солодовникова, а оттуда перемѣстили на Русину улицу. Дешево и... сердито.
Утверждалъ покойный поэтъ, что много видятъ людскихъ горестей и печалей „фонарики-сударики , но ужъ Костромской фонарь, навѣрное, каждому изъ нихъ очковъ двадцать впередъ дастъ.
Передвижной. Е. П. т.-к.
Одесскій „историческій* садъ.
Въ Одессѣ есть „гордость и „украшеніе города—историческій садъ Дерибаса ... Въ этомъ саду устроены цвѣтники, есть фонтанъ и рѣзвятся дѣти, вдыхающія свѣжій воздухъ...
И тутъ же въ „историческомъ одес. саду— биржа особъ легкаго поведенія, самаго низкопробнаго пошиба...
А городъ до сихъ поръ не сдѣлалъ ничего для избавленія сада отъ этихъ „цвѣтковъ одес. цивилизаціи...
Я. С.
Горійскіи юнецъ.
Въ гор. Гори ученикъ прогимназіи потребовалъ отъ своего инспектора сто рублей въ весьма категорической формѣ:
— Сто рублей или жизнь!
И при этомъ сдѣлалъ жестъ револьверомъ.
Юнца задержали, при чемъ онъ все - таки успѣлъ ранить садовника.
И это прогимназистъ! Это юнецъ изъ прогимназіи.
Хорошо, что не изъ гимназіи. Тогда-бы онъ потребовалъ навѣрное тысячу рублей.
— Тысячу рублей или сѣкимъ башка!
Много обѣщающій юноша. Ибо при первыхъ, можно сказать, шагахъ пулю въ голову обѣщаетъ.
Керченское бытіе.
Въ Керчи тоже забастовка. Забастовало нѣсколько сотъ рыбаковъ по случаю увеличенія городского налога на право рыбной ловли.
Потребители и любители рыбы рискуютъ очутиться на мели.
Одесскій дипломатъ.
Новый одесскій градоначальникъ оказался большимъ дипломатомъ: онъ распорядился, чтобы полиція не сообщала репортерамъ ни названія улицъ, гдѣ случаются грабежи, ни фамилій ограбленныхъ, ни размѣровъ похищенныхъ суммъ, замѣняя все это буквою Н.
Въ одесскихъ газетахъ печатается рядъ такихъ замѣтокъ.
„Проходившаго по Н-ской улицѣ господина Н избили хулиганы, ограбивъ у него Н рублей.
Такія замѣтки столь же мало могутъ тревожить одесситовъ, какъ случаи ограбленія на Марсѣ. И когда „хулиганы ограбятъ 100,000 р., одесситъ скажетъ съ усмѣшкой:
— Стоить безпокоиться! Ограбили какіе-нибудь 3 рубля.
Но... если ничего не печатать о грабежахъ? Это будетъ, пожалуй, еще успокоительнѣй?
— Жестокая женщина эта Серафима Васильевна! — Почему?
— Да собаку держитъ въ намордникѣ, а мужа подъ башмакомъ...
Телефонъ будильника
Оргѣевъ. Обывателямъ. — Что новаго?—Есть выборныя новости.—Какія-же это выборныя новости? — Да вотъ какія: въ Оргѣевѣ изъ 1000 избирателей на выборы въ Госуд. Думу не явился ни одинъ,—Ну, по истинѣ, про оргҍевцевъ можно сказать, что имъ выборный законъ не писанъ!
Курсы Будущаго...
Курсъ экспропріаторскаго искусства. Обученіе лично и заочно. Каждому, успѣшно окончивающѳму курсъ, выдается въ видѣ награды „браунингъ ...
Уроки бомбометанія съ изученіемъ устройства разнаго рода бомбъ. Дѣтямъ и дамамъ уступка.
Прекрасный контрабандистки.
Наши приграничныя дамы очень лакомы до нѣмецкихъ нарядовъ и никакія политическія осложненія и внутренніе безпорядки не въ состояніи измѣнить ихъ убѣжденія на этотъ счетъ.
Нерѣдко можно наблюдать въ посадѣ Кибартахъ около станціи Вержболово, въ особенности въ лѣтнее время, какъ русскія дамы, старыя и молодыя, замужнія и дѣвицы, уходятъ черезъ завѣтный мостикъ, отдѣляющій Кибарты отъ нѣмецкаго мѣстечка Эйдкуненъ, худыми, а возвращаются полными, уходятъ въ тряпкахъ, а возвращаются разодѣтыми съ иголочки, точно въ волшебной сказкѣ: въ лѣвое ухо влѣзутъ въ одномъ видѣ, а въ правое вылѣзутъ въ иномъ.
Въ Эйдкунеяѣ бросается въ глаза множество отличныхъ магазиновъ, разбогатѣвшихъ на русскія деньги. Торговля совсѣмъ не по мѣстечку!
Что-же заставляетъ прекрасный полъ столь унижаться?
По таможеннымъ правиламъ съ собою ничего нельзя переносить безъ оплаты пошлиною. И вотъ русскія покупательницы подвергаютъ себя добровольнымъ истязаніямъ, чтобы набѣжать пошлинъ и послѣ въ кругу добрыхъ знакомыхъ прихвастнуть:
— О, за границей все чистѣйшая прелесть! И попадаются-же наши дамы! Вотъ два курьезика.
Чтобы похвастаться дома необыкновеннымъ нѣмецкимъ сыромъ, одна титулярная совѣтница привязала подъ платье 3 фунта сыру. Она не замѣтила, что откуда-то появилась позади собака и начала по пятамъ слѣдовать за ней. А сыръ все болтался и уже причинилъ барынѣ синякъ, какъ вдругъ собака нырнула подъ платье, схватила сыръ и понеслась во всѣ лопатки...
— Лови! Держи!..
Но второй случай не мало надѣлалъ на заставѣ переполоха.
На этотъ разъ героиней трагикомедіи оказалась статская совѣтница. Пополнѣвъ въ Эйдкуненѣ отъ модныхъ нарядовъ, она вспомнила, что мужъ поручилъ ей привезти фейерверкъ, который намѣревался сжечь въ городскомъ саду съ благотворительною цѣлью.
Нашелся въ Эйдкуненѣ и фейерверкъ и даже хорошій.
Статская совѣтница укрыла свертокъ тоже подъ юбку, при чемъ ракеты укрѣпила отдѣльно.
Около нашей таможни одна изъ ракетъ не выдержала тренія и...
— Шш... шш... тукъ!!... вырвалась изъ-подъ платья и попала въ лобъ таможенному надзирателю, который въ этотъ моментъ сидѣлъ на крылечкѣ и, ничего не подозрѣвая, блаженно раскуривалъ трубку.—Дескать, не зѣвай!
Бѣдную рабу Божію подвергли обыску...
А—йкъ.
Встрѣча.
Я шагалъ, сосредоточенный и задумчивый, по улицѣ, когда меня вдругъ окликнула по имени знакомая барышъ, переградивъ дорогу.
— Ахъ, тысячу извиненій, Марья Ивановна, что не узналъ васъ! спохватился я.—Это непростительная разсѣянность съ моей стороны.
— За это въ наказаніе цѣлуйте руку.
— Съ удовольствіемъ подвергаюсь наказанію. — Куда вы направляетесь?
— Да думаю домой пробираться. — Что же это у васъ такой недовольный видъ? — Ничуть, просто усталъ.
— А пѣшкомъ ходите.. Хоть бы на конкѣ поѣхали или извозчика взяли...
— Мнѣ хочется поскорѣй дома быть.
— Хорошо, что я васъ встрѣтила: у меня страшная жажда, зайдемте въ ресторанъ выпить чегонибудь...
— Pardon, въ ресторанъ... я не могу...
— Не желаете съ дамой показываться?
— Нѣтъ, но я, вообще, отказался отъ удовольствій... не хожу въ рестораны...
— Вы? Это смѣшно. Вамъ никто не повѣритъ.