девяностых годов приобретал постепенно все большее и большее влияние среди некоторой части русской учащейся молодежи. Его первые крупные произведения, „Социализм и политическая борьбаˮ и „Наши разногласияˮ, проливали совершенно новый свет на русскую действительность и порождали новую веру в то, что возобновившееся революционное движение, захватывавшее собой рабочую молодежь, не останется на этот раз без надежд на окончательную победу.
Правда, новое течение русской общественной мысли прокладывало себе путь с громадным трудом через те препятствия, которые стояли на его дороге, поскольку дело шло о распространении новых освободительных идей в более широком кругу учащейся молодежи и передовых слоях русского общества. Молодые рабочие гораздо легче воспринимали эти идеи, чем интеллигенция, долго не бывшая в состоянии освободиться от господства прежних народнических идей и надежд, оказавшихся несостоятельными, но продолжавшими все же господствовать над умами признанных руководителей революционной русской интеллигенции.
Я сам впервые услыхал о марксизме, лишь кончил гимназию. Это было в 1889 году. Но в это время имя Маркса не имело среди русской учащейся молодежи ничего притягательного. Не помню я, чтобы оно пользовалось популярностью и среди студенчества Петербургского университета, куда я поступил в 1890 году. В военно-медицинской академии, в которую я перешел в 1892 году из университета, среди революционно настроенной части студенчества тоже господствовали прежние народнические идеи, и наш студенческий кружок был первым восприявшим марксистские идеи, и наш курс был первым курсом, передовая часть студентов которого уже шла под марксистским знаменем, ведя за собою последующие курсы студенческой молодежи академии.
В это время Владимир Ильич Ульянов жил в Самаре и был деятельным членом первой самарской группы марксистов. Осенью 1893 года он переехал в Петербург, где он скоро вступил в кружок пропаганды среди рабочих социал-демократических, марксистских идей. Я мало знаю об этом кружке, равно как и о жизни Владимира Ильича в это время. Социал-демократическое движение среди молодежи описываемого времени развивалось очень разрозненно. Пропаганда среди рабочих носила кустарный характер. Правда, образовывались целые группы для пропаганды среди рабочих. Но нередко шли в рабочую среду и одиночки, выходившие из социал-демократических кружков учащейся молодежи.
Подобной одиночкой был долгое время и пишущий эти строки. Я был усердным членом социал-демократического студенческого кружка, пока не завязал связей с рабочими, пока я, как и другие члены нашего кружка, лишь мечтали о работе среди рабочих. Но как только я получил возможность начать ее, я стал появляться в своем студенческом кружке реже и реже, по мере того как учащались мои посещения кружка рабочих, который я подучил зимой 1893—1894 года. В это время я с Владимиром Ильичем еще не
Правда, новое течение русской общественной мысли прокладывало себе путь с громадным трудом через те препятствия, которые стояли на его дороге, поскольку дело шло о распространении новых освободительных идей в более широком кругу учащейся молодежи и передовых слоях русского общества. Молодые рабочие гораздо легче воспринимали эти идеи, чем интеллигенция, долго не бывшая в состоянии освободиться от господства прежних народнических идей и надежд, оказавшихся несостоятельными, но продолжавшими все же господствовать над умами признанных руководителей революционной русской интеллигенции.
Я сам впервые услыхал о марксизме, лишь кончил гимназию. Это было в 1889 году. Но в это время имя Маркса не имело среди русской учащейся молодежи ничего притягательного. Не помню я, чтобы оно пользовалось популярностью и среди студенчества Петербургского университета, куда я поступил в 1890 году. В военно-медицинской академии, в которую я перешел в 1892 году из университета, среди революционно настроенной части студенчества тоже господствовали прежние народнические идеи, и наш студенческий кружок был первым восприявшим марксистские идеи, и наш курс был первым курсом, передовая часть студентов которого уже шла под марксистским знаменем, ведя за собою последующие курсы студенческой молодежи академии.
В это время Владимир Ильич Ульянов жил в Самаре и был деятельным членом первой самарской группы марксистов. Осенью 1893 года он переехал в Петербург, где он скоро вступил в кружок пропаганды среди рабочих социал-демократических, марксистских идей. Я мало знаю об этом кружке, равно как и о жизни Владимира Ильича в это время. Социал-демократическое движение среди молодежи описываемого времени развивалось очень разрозненно. Пропаганда среди рабочих носила кустарный характер. Правда, образовывались целые группы для пропаганды среди рабочих. Но нередко шли в рабочую среду и одиночки, выходившие из социал-демократических кружков учащейся молодежи.
Подобной одиночкой был долгое время и пишущий эти строки. Я был усердным членом социал-демократического студенческого кружка, пока не завязал связей с рабочими, пока я, как и другие члены нашего кружка, лишь мечтали о работе среди рабочих. Но как только я получил возможность начать ее, я стал появляться в своем студенческом кружке реже и реже, по мере того как учащались мои посещения кружка рабочих, который я подучил зимой 1893—1894 года. В это время я с Владимиром Ильичем еще не