— А он, видать, начальнишко-то не больно важный: всего только на двух женах женат! Рис. К. РудаковаКРАСНАЯ «СИНЯЯ БОРОДА
ЗАДНИЙ ХОД
В связи с курортным разъездом поезда в Ленин
град приходят переполненными. (Из газет). Не возражайте и не спорьте!
Весь год трудясь, как вьючный мул, За месяц жизни на курорте Я силы вновь себе вернул.
Мой голос был и юн, и звонок,
Нос не глядел, как раньше, вниз, Когда я прыгал, как теленок, И пил и солнце, и кумыс. В то время я скрутил бы чорта, Зане мне был сам чорт не брат, Но срок истек, и из курорта Пора податься в Ленинград.
Такой вояж спугнет едва-ли
Тех, кто стал крепче и сильней. И вот, у кассы на вокзале Я прохвостился... 8 дней. Потом, средь шумной перебранки Себя в вагон вперев сполна,
Я уяснил, что килькам в банке Жилплощадь большая дана.
О, прелесть жесткого вагона! Когда в приличиях не строг
Сосед тебе на грудь влюбленно Во сне протянет пару ног. Иль навострившийся и меткий,
Решив „пространственный вопрос“, Каблук задумчивой соседки Промассажирует твой нос.
Иль ночью, отрешась от этик,
Под храп, который рушит тишь, С безумных воплей: — Ваш-ш-ш билетик! Ты с верхней полки полетишь. Запомни: прока нет в злословьи, Ведь ясно, словно новый грош, Что сейф курортного здоровья Ты по дороге растрясешь.
Зато, когда вновь будешь дома, Забыв курорт и неба высь.
Пей в день по десять литров брома
И от увечий подлечись... Конст. Щелонский
САТИРИК
Исполнитель интимных песенок, Валерий Замвертинский, хлюпал на дивертисмент в райклуб. Валерий старательно обходил своими обезгалошенными ногами осенние лужи и чихал через каждые пять шагов.
— Вот, надо было дураку, на тот полтинник в баню сходить, а не пиво пить! — пилил он себя. — Прогрел бы ноги, как следует (апчхи), все бы как рукой сняло! И то сказать, месяца уж три (апчхи, апчхи) в бане-то не был!
Он с остервенением высморкался и продолжал ругать себя:
— И без того на нас, интимщиков, косятся. Только, только что терпят, а как тут (апчхи), с эдаким проклятым насморком репертуар исполнять будешь?
Он подергал себя за кадык и протянул, пробуя голос:
— А-а-а-а-а-а...
Валерий прошел за кулисы и пожаловался встретившейся исполнительнице эксцентрических ганцев.
— Ко-ошку надо! — проныла танцовщица, по привычке подмигивая глазами. — Ко-ошкин хвост, поджечь его и понюхать. Он махнул рукой:
— Знал я это, да кошки нет, есть у хозяйки собака, да и тот безхвостый фокстерьер.
— Товарищ Замвертинский! — крикнул полчаса спустя завклубом. — Ваш выход!
— Господи пронеси! — мелким крестом закрестился по животу Валерий, одетый в костюм Пьеро. — Только-б не зачихать!
Он выскочил на сцену и, привычно заломив в безысходной тоске руки, остановился у рампы со склоненной головой умирающего лебедя. Зал затих и глаза всех девушек, наполнившись слезами, смотрели на этого несчастного Пьеро. А у Пьеро вдруг засвербило невыносимо в носу и он, слегка прикрыв ладошкой нос, громко чихнул: — Апчхи!
— Будь здоров! — весело крикнул в ответ какой-то пьяный из задних рядов.
— Началось?! — с ужасом подумал Валерий. Он отставил левую ногу и начал дрожащим, хрипловатым голосом:
„Я помню эту ночь. Вы плакали, малютка, из ваших синих... апчхи, апчхи... подведенных глаз .
— Хо, хо, хо! — смеялись в зале. — И до чего раскомаривает!
— ...„в бокал вина скатился вдруг... апчхи, апчхи, апчхи... алмаз“...
Слушатели смеялись во все горло и подавали свои реплики:
— Ну, и чорт! Животы надорвешь! До чего, сука, ловко!
Валерий собрался с последними силами и продолжал:
— „И много, много раз я вспоминал... апчхи... потом... потом... апчхи... забытые минуты... апчхи“...
— Да будь-же здоров! — шумели в зале.— Тьфу!.. Даже слезы аж прошибло, до чего досмеялся! Ну и Ваня, едрена кочка!
— ...„На кресле в комнате белеют ваши блузки... апчхи“...
— Апчхи!! — хором отвечали зрители, принимая это за новый веселый номер.
— ....вот вы ушли и день так пуст, так сер... ап...“
— Чхи! — вперед уж спешила толпа, покатываясь со смеху.
Валерий выхватил платок и, сквозь беспрерывное чиханье, закончил скороговоркой:
— ...„Лишь там в углу... апчхи... ваш попугай... апчхи... Флобер кричит: „Жамс, жаме“... Апчхи!!
И, чихая, убежал за кулисы. Аплодисменты, крики, рев, смех, стуканье ног провожали его.
— Бра-аво! Бра-воо! Ну, насмешил, белый чорт! Би-ис1
Валерий, вытолкнутый на сцену, поклонился несколько paз, в ужасе, не понимая в чем тут дело.
— Дорогуша! Милуша! — аплодируя на ходу, подбежал потом к нему зав клубом. — Успех какой! И главное вы верную линию нащупали! Идеологию выдержали! Вы развенчали эту интимщину, вы смехом убили всю ее тлетворную гниль! Завтра опять снова у нас! Дорогуша, вы-ж нащ — красный сатирик! Долгожданный!
Валерий дико смотрел на завклуба, а потом чихнул ему прямо в лицо:
— Аппчхии!!
В. Тоболяков