Наши бесѣды.
III. Новыя формы помѣшательства. (Бесѣда съ д-ромъ Реформатскимъ).
Докторъ Реформатскій принялъ меня очень любезно. Узнавъ о цѣли моего прихода, онъ пригласилъ меня въ кабинетъ. Тамъ у стола, вмѣсто креселъ, стояли двѣ изящныя тачки. Усѣвшись въ одну изъ нихъ, онъ жестомъ попросилъ меня сѣсть въ другую. Замѣтивъ мое изумленіе, онъ сказалъ:
— Садитесь, не бойтесь. Очень удобно. Знаете, съ непривычки, когда мнѣ впервые пришлось проѣхаться въ тачкѣ, я даже заболѣлъ. А теперь иначе, какъ въ тачкѣ, не сижу и не передвигаюсь.
Повинуясь рѣчамъ хозяина, я усѣлся въ тачку.
— Такъ вы желаете ознакомиться съ новыми видами умопомѣшательства? Извольте, я вамъ покажу все это въ дѣйствительности.
Докторъ хлопнулъ въ ладоши. Изъ дверей выбѣжалъ нарядъ полицейскихъ и патруль спѣшенныхъ драгунъ. У меня душа ушла въ пятки. Я пролепеталъ:
— Докторъ, если эти больные настолько опасны, что необходима такая охрана, то я предпочелъ бы словесное разъясненіе.
Докторъ улыбнулся и сказалъ:
— Нѣтъ, это моя охрана изъ служащихъ, больные не страшны мнѣ. Но пусть будетъ по вашему. Итакъ чаще всего больные воображаютъ себя бывшими адмиралами. Въ такихъ случаяхъ они
смирно лежатъ на полу, который принимаютъ за морское дно, а въ припадкѣ буйства кричатъ:
— Не стрѣляйте въ меня, братцы, я не свой и не гулльскій рыбакъ, я — японецъ!... Другая категорія больныхъ воображаетъ себя главнокомандующими манчжурской арміей. Эти вѣчно находятся въ движеніи, причемъ они бѣгутъ спиной впередъ и неистово кричатъ: Впередъ, ребята, а я за вами! Въ минуты-же угнетенія они машинально повторяютъ: терпѣніе, терпѣніе, терпѣніе...
Есть еще категорія больныхъ, считающихъ себя членами Государственной Думы. Эти стоятъ на колѣняхъ и слезно молютъ окружающихъ: «Не разстрѣливайте насъ безъ суда. Мы не бунтовщики. Насъ избрали другіе, а мы, ей-Вогу, не виноваты».
Нерѣдки также субъекты, называющіе себя министрами финансовъ. Они съ жадностью глотаютъ мелкія монеты, металлическія пуговицы и всякіе блестящіе предметы, попадающіе имъ въ руки. Затѣмъ, хлопая себя по животу, они гордо твердятъ: «Золотой запасъ неприкосновененъ». Кромѣ того, они подбираютъ всякія бумажки и расплачиваются ими за ѣду, за папиросы и за всякія услуги. Въ періоды-же буйства они требуютъ монопольки.
Очень неспокойны больные, именующіе себя губернаторами. Они безъ разбора набрасываются на всѣхъ, кусаются и разбиваютъ всѣмъ головы. Одинъ лишь разъ подобный больной, воображавшій себя минскимъ губернаторомъ, размозжилъ себѣ черепъ, пытаясь съ разбѣгу пробить головой желѣзную оконную рѣшетку.
Очень тяжелое впечатлѣніе производятъ Сольные, полагающіе, что они редакторы. Они тревожно прислушиваются къ каждому шороху и оглядываются по сторонамъ, шепча про себя: «идутъ». Впадая въ буйство, они бросаются на окружающихъ, хватаютъ ихъ за горло и рычатъ: «Жизнь или 10 тысячъ залогу!»
Весело чувствуютъ себя больные, воображающіе себя полицейскими чинами. Они нѣжно обшариваютъ своихъ товарищей по заключенію и только изрѣдка тушатъ папиросы объ ихъ лицо и переламываютъ имъ одно — два ребра. По ночамъ ихъ нужно привязывать къ кроватямъ, такъ какъ они страдаютъ лунатизмомъ и, вскакивая съ постелей, начинаютъ шарить по всѣмъ угламъ и закоулкамъ. Приходя въ бѣшенство, они кричатъ: «Бей жидовъ
и студентовъ!» и при этомъ пытаются спрятать въ карманы все, что подвертывается имъ подъ руку, до стульевъ, столовъ, кроватей и печей включительно.
Изрѣдка попадаются больные, мнящіе себя усмирителями. Этихъ мы изучили еще мало, такъ какъ приходится ихъ все время держать подъ хлороформомъ и дѣлать имъ прививки Пастеровской сыворотки собачьяго бѣшенства.
Однажды я видѣлъ больного, который считалъ себя врачемъ-психіатромъ. Онъ воображалъ себя тачкой...
Но тутъ мой собесѣдникъ внезапно умолкъ и устремилъ на меня испытующій взоръ. Я испугался и убѣжалъ...
Упырь.
Какъ праздновали открытіе Государственной Думы?
(По «Русскому Государству»).
Стройная процессія ликующихъ обывателей явилась предъ зданіе Таврическаго дворца, неся щиты съ привѣтственной надписью.
Встрѣченная съ подобающимъ почетомъ...
... процессія почти въ томъ же порядкѣ прослѣдовала обратно.
III. Новыя формы помѣшательства. (Бесѣда съ д-ромъ Реформатскимъ).
Докторъ Реформатскій принялъ меня очень любезно. Узнавъ о цѣли моего прихода, онъ пригласилъ меня въ кабинетъ. Тамъ у стола, вмѣсто креселъ, стояли двѣ изящныя тачки. Усѣвшись въ одну изъ нихъ, онъ жестомъ попросилъ меня сѣсть въ другую. Замѣтивъ мое изумленіе, онъ сказалъ:
— Садитесь, не бойтесь. Очень удобно. Знаете, съ непривычки, когда мнѣ впервые пришлось проѣхаться въ тачкѣ, я даже заболѣлъ. А теперь иначе, какъ въ тачкѣ, не сижу и не передвигаюсь.
Повинуясь рѣчамъ хозяина, я усѣлся въ тачку.
— Такъ вы желаете ознакомиться съ новыми видами умопомѣшательства? Извольте, я вамъ покажу все это въ дѣйствительности.
Докторъ хлопнулъ въ ладоши. Изъ дверей выбѣжалъ нарядъ полицейскихъ и патруль спѣшенныхъ драгунъ. У меня душа ушла въ пятки. Я пролепеталъ:
— Докторъ, если эти больные настолько опасны, что необходима такая охрана, то я предпочелъ бы словесное разъясненіе.
Докторъ улыбнулся и сказалъ:
— Нѣтъ, это моя охрана изъ служащихъ, больные не страшны мнѣ. Но пусть будетъ по вашему. Итакъ чаще всего больные воображаютъ себя бывшими адмиралами. Въ такихъ случаяхъ они
смирно лежатъ на полу, который принимаютъ за морское дно, а въ припадкѣ буйства кричатъ:
— Не стрѣляйте въ меня, братцы, я не свой и не гулльскій рыбакъ, я — японецъ!... Другая категорія больныхъ воображаетъ себя главнокомандующими манчжурской арміей. Эти вѣчно находятся въ движеніи, причемъ они бѣгутъ спиной впередъ и неистово кричатъ: Впередъ, ребята, а я за вами! Въ минуты-же угнетенія они машинально повторяютъ: терпѣніе, терпѣніе, терпѣніе...
Есть еще категорія больныхъ, считающихъ себя членами Государственной Думы. Эти стоятъ на колѣняхъ и слезно молютъ окружающихъ: «Не разстрѣливайте насъ безъ суда. Мы не бунтовщики. Насъ избрали другіе, а мы, ей-Вогу, не виноваты».
Нерѣдки также субъекты, называющіе себя министрами финансовъ. Они съ жадностью глотаютъ мелкія монеты, металлическія пуговицы и всякіе блестящіе предметы, попадающіе имъ въ руки. Затѣмъ, хлопая себя по животу, они гордо твердятъ: «Золотой запасъ неприкосновененъ». Кромѣ того, они подбираютъ всякія бумажки и расплачиваются ими за ѣду, за папиросы и за всякія услуги. Въ періоды-же буйства они требуютъ монопольки.
Очень неспокойны больные, именующіе себя губернаторами. Они безъ разбора набрасываются на всѣхъ, кусаются и разбиваютъ всѣмъ головы. Одинъ лишь разъ подобный больной, воображавшій себя минскимъ губернаторомъ, размозжилъ себѣ черепъ, пытаясь съ разбѣгу пробить головой желѣзную оконную рѣшетку.
Очень тяжелое впечатлѣніе производятъ Сольные, полагающіе, что они редакторы. Они тревожно прислушиваются къ каждому шороху и оглядываются по сторонамъ, шепча про себя: «идутъ». Впадая въ буйство, они бросаются на окружающихъ, хватаютъ ихъ за горло и рычатъ: «Жизнь или 10 тысячъ залогу!»
Весело чувствуютъ себя больные, воображающіе себя полицейскими чинами. Они нѣжно обшариваютъ своихъ товарищей по заключенію и только изрѣдка тушатъ папиросы объ ихъ лицо и переламываютъ имъ одно — два ребра. По ночамъ ихъ нужно привязывать къ кроватямъ, такъ какъ они страдаютъ лунатизмомъ и, вскакивая съ постелей, начинаютъ шарить по всѣмъ угламъ и закоулкамъ. Приходя въ бѣшенство, они кричатъ: «Бей жидовъ
и студентовъ!» и при этомъ пытаются спрятать въ карманы все, что подвертывается имъ подъ руку, до стульевъ, столовъ, кроватей и печей включительно.
Изрѣдка попадаются больные, мнящіе себя усмирителями. Этихъ мы изучили еще мало, такъ какъ приходится ихъ все время держать подъ хлороформомъ и дѣлать имъ прививки Пастеровской сыворотки собачьяго бѣшенства.
Однажды я видѣлъ больного, который считалъ себя врачемъ-психіатромъ. Онъ воображалъ себя тачкой...
Но тутъ мой собесѣдникъ внезапно умолкъ и устремилъ на меня испытующій взоръ. Я испугался и убѣжалъ...
Упырь.
Какъ праздновали открытіе Государственной Думы?
(По «Русскому Государству»).
Стройная процессія ликующихъ обывателей явилась предъ зданіе Таврическаго дворца, неся щиты съ привѣтственной надписью.
Встрѣченная съ подобающимъ почетомъ...
... процессія почти въ томъ же порядкѣ прослѣдовала обратно.