Демоны и кимоно: «путешествие» Ахматовой в Страну восходящего солнца
В рубрике «Что это такое?» «Электронекрасовка» рассказывает про интересные артефакты из оцифрованных фондов.
Что это такое?
Отрывок статьи литературного критика и теоретика стихосложения Валериана Чудовского о творчестве Анны Ахматовой в журнале «Аполлон» № 5 за 1912 год, в которой Чудовский отмечает влияние японской культуры на стихи поэтессы.
Почему Ахматову связывают с «экзотическим» для России начала XX века «японским» искусством?
Рубеж веков связан с увеличением интереса интеллигенции к искусству Востока. Долгие века закрытая от других стран Япония открыла границы во второй половине XIX века, что отразилось в увлеченности Европы японской культурой. Западный «японизм» дал толчок развитию футуризма, кубизма и импрессионизма. «Аполлон», позиционирующий себя как журнал, посвященный передовому искусству, также погрузился в «восточный» контекст. На страницах изданий авторы активно дискутировали о международных влияниях на крупнейшие современные художественные силы. В той же мере естественным и актуальным им казалось проводить аналогии между восточной и современной отечественной культурами.
Бывала ли сама Ахматова в Японии?
Не лично, но «побывала». С 1923 по 1938 год Ахматова была гражданской женой искусствоведа Николая Пунина, который профессионально интересовался японским искусством. В 1915 году он написал большую статью «Японская гравюра» в журнале «Аполлон», а в 1927 году организовал выставку российских художников «Искусство новой России» в Японии.
Из-за этой выставки Ахматова впервые «побывала» в Японии: Пунин отвез ее портрет кисти Петрова-Водкина среди других экспонируемых картин. Фотографию портрета с подписью «Portrait of Mme Anne Akmatoff, by K. Petrov-Vodkine» напечатали в японском журнале The Asahigraph.
Что было по приезде Пунина из Японии?
Из поездки Пунин привез настоящие японские кимоно, которые прочно вошли в гардероб Ахматовой. Предметы гардероба «под кимоно» появлялись на страницах модных женских журналов и раньше, но не каждая модница могла достать или решалась надевать «китайское мужское пальто», как называла кимоно Ахматова.
Что насчет других «японских» вещей?
О Японии напоминала и обстановка, в которой жила Ахматова. Кандзо Наруми, японский филолог-славист, ведший дневники о своем пребывании в Советской России, оставил описание комнаты Ахматовой в Фонтанном доме. Наруми отмечал висящую на створке книжного шкафа картину укиё-э и фонарик-гифу с узором семи осенних трав вместо абажура.
Что такое укиё-э?
Укиё-э — японская гравюра, до попадания на Запад на родине отличавшаяся невысокой ценой и массовым производством. В Европе укиё-э начали пользоваться удивительной для японцев популярностью. Многоцветные ксилографические и относительно дешевые укиё стали предметом вдохновения передовых художников рубежа веков и одной из причин, породивших западное подражание Японии — японизм.
Что за актер был на полотенце, подаренном Ахматовой?
Наруми подарил Ахматовой полотенце с портретом Садандзи.
Итикава Садандзи — руководитель труппы «Кабуки-дза», которая в ходе установления советско-японских дипломатических связей летом 1928 года дала 17 представлений в СССР. Ахматова, которая обычно была равнодушна к театру, посетила одно из представлений Кабуки и рассказывала, что роль монаха Наруками в одноименной пьесе в исполнении Садандзи произвела на нее сильное впечатление. Она назвала Садандзи своим любимым артистом и обрадовалась подарку «как дитя».
Что отличает Кабуки от «обычного» театра, который оставлял равнодушной Ахматову?
Традиционный театр Кабуки был принципиально новым опытом для большинства зрителей. Кабуки предполагает сложный грим актеров, яркие парики и костюмы, все роли в нем исполняются мужчинами. Отличается и само действие. Кабуки характеризуется утрированностью игры, специфическими движениями и особым темпом повествования. Как о спектакле писал драматург Михаил Загорский в журнале «Современный театр» № 32–33 за 1928 год, «сценический монтаж в этом театре рассчитан, очевидно, на другой глаз, на другое ухо, и недаром спектакли в Японии тянутся около 7 часов». Экспортированный вариант представления был гораздо короче, но «почти все писавшие об этом театре отмечали, что Садандзи 10 минут в полном безмолвии проводил сцену с кинжалом, игрой лишь одних мускулов лица передавая душевные страдания героя». В Кабуки важны мельчайшие детали, едва заметные жесты, филигранность и отточенность «трепета ресниц», выдающего истинные чувства персонажей. Неудивительно, что Ахматова, творчество которой Чудовский назвал «японским» именно за внимание к мельчайшим деталям, осталась в восторге от театра Кабуки.
Переводили ли Ахматову в Японии?
Вернувшись из поездки в Японию, Пунин рассказывал о том, что видел переводы поэзии Ахматовой на японский и английский языки. В дневниках Наруми также есть эпизод, где упоминаются прижизненные переводы поэзии. Во время его визита в Фонтанный дом, Ахматова показала ему тетрадь, где было переписано тушью «Из стихов Анны Ахматовой» в переводе Накаямы Седзабуро. Анна Андреевна попросила Наруми прочитать стихотворение «Сампо» (Прогулка), которое в свое время Чуковский анализировал в статье «Ахматова и Маяковский», также отмечая внимание Ахматовой к деталям.
Советская периодика переводы Ахматовой в журналах не упоминала, ограничиваясь фамилиями Маяковского, Пильняка, Бабеля, Замятина, Леонова, Сейфуллиной, Эренбурга и «многих других, известных японскому читателю».
Переводила ли сама Ахматова с японского языка?
Несмотря на то, что Ахматова, используя подстрочники, выполнила большое количество переводов с разных языков (от осетинского до корейского), переводов с японского она не оставила. Однако по крайней мере одно японское слово она использовала в каждодневном общении. Одним из домашних имен Ахматовой было «Акума», что по-японски означает «демон» или «дьяволица». Японским «именем» Ахматова долгое время пользовалась в переписках и в личном общении с близкими людьми. Поэт и журналист Павел Лукницкий, знакомый Ахматовой, который оставил большое количество дневниковых записей, где зафиксировал свои встречи с Анной Андреевной, даже использовал домашнее имя Ахматовой при публикации пятилетних записей разговоров в сборнике «Acumiana».
***
Больше про книги и интересные находки вы найдете в telegram-канале «Электронекрасовка» (@electronekrasovka) и в нашем паблике «ВКонтакте». Подписывайтесь!
Подготовила Лина Тибилова